локации ещё восемь человек. Они скрыли себя, им нельзя написать в личку, никнеймы не отображаются. Чат фракции — «что за топи?». Чат расы — «ты зачем туда попёрся на своём уровне?» Мировой чат — «ты слился в нестабильной зоне без нормальной карты и приличного компаса, ты в полной жопе», «засейвись и помолись, чтобы нашёлся тот, кто тебя выведет, в первый день, ага, поди ещё и нахаляву», «лучше не мучайся и создай нового перса». Не помнишь, кто жаловался, что игра слишком лёгкая?
Мои доходы. Понимание сложившейся ситуации = понимание сущности SW. Информация о том, что для возрождения на месте в открытом мире необходима некая духовная эссенция — бесценна, но я бы предпочёл узнать это другим путём. Достижение «осознание смерти» + системное сообщение [навыки, необходимые для улучшения условий возрождения, можно приобрести у других игроков или найти в открытом мире] = не придётся ждать почти три часа на локации сотого уровня.
Мои расходы. Крупицы молибдена — 84. Золотые монеты Пресвятого Литурга — 163. Желтые камешки (не определено) — 4. Лиловый цветок (не определён) — 1. Старая обмотка — 1. Самообладание — 1.
Если не считать последнего, потери невелики и в среднем составляют менее процента. В нормальных условиях я бы сперва узнал, по какому принципу опустошается мой кошелёк, но сейчас, как выразился один поэт, я «в полной жопе», и у меня осталось всего 26 часов на то, чтобы выжить любой ценой в этом жестоком мире, дабы потом рассказывать эту историю своим детям, зачатым автоматически сформированными гениталиями.
Осталось 25 часов и девять тысяч молибденов. Крадусь. Не трогаю тех, кто не трогает меня. Гоняюсь за теми, кто убегает. Убегаю от тех, кто нападает. У меня уже одиннадцатый уровень, но уровень врагов по-прежнему не меньше девятого. Хорошо, что ненамного больше. Думал, что крылья, это спасение. Крылья, это понижение боевых навыков. И демаскировка. И агро на всех, кто умеет летать или обладает дальнобойными атаками. Особенно опасны те, кто бьёт по площади. Чем дальше от земли, тем хуже восстанавливаются SP, чем выше над деревьями, тем сильнее вытягивание SP, чем быстрее полёт, тем больше расход SP. Распространяется на все навыки, измеряется в процентах. Я лучше ползком.
Осталось 24 часа и восемь с половиной тысяч молибденов. Нашёл разрыв пространства. Без хозяина. Спросили, хочу ли я завоевать статический разрыв пространства. Спросили, сколько я намерен держать оборону. 24 часа. Не знаю, что это значит, но воспользоваться разрывом я всё равно не могу, потому что у меня [нет силы или сильных предметов для перезапуска деактивированного…]. Ну а что я теряю?
Осталось 23 часа и восемь с половиной тысяч молибденов. Ничего не происходит. Нет, кое-что всё-таки происходит. Местная фауна скапливается вокруг. Один монстр не выдержал и напал. Возле разрыва пространства есть безопасная зона, а у меня есть «ингредиенты (не определено)» с «чудовища (не определено)» пятнадцатого уровня. Некоторые монстры дерутся друг с другом. Пойду поем.
Осталось 22 часа и восемь с половиной тысяч молибденов. От кого я должен обороняться? Они не интересуются мной, зато интересуются друг другом. Жрут трупы. Попытки расчленить павших показали, что отдаление от разрыва приводит к увеличению процента от получаемого урона. Расстояние тридцать метров, получаемый урон приблизился к половине от заслуживаемого. Имя им — легион, а я… Я ангел, высшая раса. Я инкуб, быстрый и живучий. Буду прорываться.
Остался 21 час и шесть тысяч молибденов. Я на свободе. Компаса нет. Карты нет. Мини-карта бесполезна. В локации ещё восемь человек, каждый сокрыт. Хорошо, что я поел и сходил в туалет. Я такой предусмотрительный. Логика SW такова — хочешь ходить в туалет без расписания, ищи нужные для этого шмотки. Обратная конвертация не распространяется на подгузники.
Параграф 10: Жрица Искажений
Единый мир Тетис, Кристальный Лес.
79 год-Всеурожай Эпохи Сегрегаэм.
Украшенный едва заметными округлыми узорами шатёр располагался в центре лагеря. Говоря «в центре», любой мог пребывать в уверенности, что так оно и есть на самом деле. Ни демониды, ни ма’алаки’ не смогли бы простить друг другу столь вопиющее оскорбление, как попытку оказаться хоть на шаг ближе врага к самому значимому сегодня месту в Кристальном Лесу. В обычной ситуации обе расы даже не подумали бы сдерживаться в попытке продемонстрировать свою близость к дару самой Матери Искажений, что, вероятно, переросло бы в очередную кровавую бойню. Но в этот раз ситуация была не совсем обычной.
Этот день мог стать переломным моментом в гражданской войне. Мог и не стать. По правде, мало кто из химер верил в окончание конфликта. Даже дети зачастую не воспринимали подобные заявления всерьёз. Дети… Непосвящённому обывателю могло показаться странным, что в таком месте, как организованный для мирных переговоров лагерь, можно услышать детские голоса и иногда даже увидеть ещё слишком юных для войны и политики созданий, однако именно такой была традиция представителей химерических рас. Любые межрасовые вопросы имели право разрешать лишь правители в присутствии собственных семей. Даже несмотря на продолжительную войну эта традиция оставалась нерушимой. Возможно, потому, что так, согласно легенде, однажды решила Матерь, а может быть, просто чтобы у тех самых правителей и их советников реже возникало желание прикончить собеседников в процессе диалога. Впрочем, первое никак не мешало второму.
Пусть завершение войны между демонидами и ма’алаки’ выглядело невозможным, стороны всё же нехотя сошлись во мнении, что передышка действительно была необходима, лучшим доказательством чего стал хотя бы уже тот факт, что за прошедшие два долгих дня существования лагеря не возникло ни одного конфликта. Танэ’Ба’Сей именуемая также Жрицей Искажений, упорно взирала на это звенящее от напряжения затишье с надеждой на наступление мирной поры. Одна из старейших химер, эта гепардообразная в давние времена считалась гордостью расы ма’алаки’. Конечно, годы брали свое: от былых красоты и величия остались лишь воспоминания, ноги уже не способны были удержать её, вызывавший некогда зависть соплеменников искрящийся мех на кошачьих ушах и грациозных руках уже давно поблек и почти весь вылинял, слезящиеся замутнённые глаза уже не очаровывали своим янтарным сиянием. Но трудно было переоценить значение её личности для всех без исключения полукровных рас. Ведь именно Танэ’Ба’Сей была одной из тех, кто, ещё будучи ребёнком, застал времена Аболитии и кто всю свою жизнь защищал химер от разорения и повторного порабощения чистокровными расами. Именно Танэ’Ба’Сей была одной из тех немногих, кто пытался предотвратить и в последствии остановить междоусобную войну. Именно Танэ’Ба’Сей была одной
