губами выступающей косточки на запястье. Отогнул краешек перчатки и скользнул поцелуем по полоске обнажённой кожи.
Это было совершенно невинно. По нежную кожу с внутренней стороны локтя будто меня обожгло огнём. Меня никто никогда так не целовал... Именно так...
О боги, как же я завтра на службе смогу смотреть ему в глаза? Как мне жить, если обман вдруг раскроется?
— Не бойся, Лаурия. – Адид ощутил моё смятение. – Я никогда тебя не обижу. Не бойся, мой Рыжик...
Мой рыжик. Ну и всё... Он придумал ей ласковое прозвище. Это значит, он к ней привязывается. Ненавижу тебя, Лаурия Голджинни! Ты его не заслуживаешь! Ты сбежала и бросила его! Я тебе его не...
Я сжала губы, прогоняя наваждение. Адид мне не принадлежит...
И хотя мне было потом очень стыдно за это чувство, я всем сердцем желала, чтобы Лаурия больше никогда сюда не вернулась.
— Какая я же гадкая!
— «Золотая рыбка»! – напомнил мне Адид.
Да вот только на занятия нужно было выходить затемно, иногда я просыпала и потом всю дорогу бежала, но всё равно ровным счётом опаздывала.
Прошлым вечером я долго ворочалась в постели, а потом уснула поздно, а очнулась от настойчивого стука в дверь и зычного голоса моей квартирой хозяйки:
— Тамара, ты будешь пить своё утреннее молоко или я могу его забрать?
— Ой! Я уже иду!
У меня сон сняло как рукой. Через секунду я уже запихивала в рот ломоть хлеба и, наслаждаясь утренним завтраком наслаждалась молоком. От моего прекрасного сна не осталось и следа: мои непослушные рыжие волосы, снова встали дыбом. А теперь мне и косу не удастся заплести.
Подпрыгивая, я натянула сапоги и вылетела из дома как пуля.
— Ага, а вот и наша Тамара! – закричал Иран, заметив меня в дверях аудитории. – Ты снова опаздываешь! Ты, где вчера весь вечер пропадала! Ты между прочим пропустила практику!
— Была немного занята, – отмахнулась я.
Нас в группе учились двенадцать человек, и только я одна получала стипендию. Мои однокурсники были отпрысками знатных семей и обеспеченных горожан, но всё же мы плохо ладили. Однако я понимала, что так продолжаться должно не всегда.
Думая о своих однокашниках, я вспоминала бродячий зверинец, однажды приехавший в наш городок вместе с цветочной ярмаркой. Больше всего мне понравился вольер, где безобидно играли маленькие детеныши полосатой рыси и дикой козы.
— Мамуля, как здесь здорово всё придумано! – сказала я маме: тогда она была ещё жива. – Когда они вырастут то станут дружить.
Стоящий за моей спиной владелец зверинца услышал разговор.
— Нет, малышка. Когда они вырастут, рысь слопает козу, и на этом всё.
Вот также поступят мои шалопаи-однокурсники, когда закончится учёба, они пройдут мимо меня на улице, делая вид, что со мной они незнакомы. Но пока мы все сидели в одном вольере...
— А знаешь, что сейчас будет вместо лекции по монстрам? – встрял в разговор Дайтл.
— Что же будет?
Ну и зачем, спрашивается, я тащила тяжеленный учебник по классификации лесных тварей – непрошенных гостей из других миров? Кстати, это была моя основная специализация. Почувствовать тварь, найти и способствовать в её поимке.
— Сейчас будет главное распределение! – восторженно сообщила Милана.
