— Разве что покажет всем, кому я отдала предпочтение. Это тоже многого стоит, Кирен. Не пытаясь мне голову запудрить сладкими словечками, со мной такое уже давно не работает. Кстати, — вспоминаю ещё об одной маленькой детали, — а как ты Олвен объяснишь, что ты не с ней па выводишь, а со мной?
Удивительно, но наша «дружба» все ещё не была раскрыта сестрой. Та умудряется засунуть свой любопытный нос во все мои дела, смертельно меня этим раздражая. То тут, то там умудряется напакостить, а затем выйти сухой из воды, словно обладает особым умением выворачиваться. Ну точно змея.
— Тебе не стоит об этом волноваться. Чай не пятилетний мальчишка, а уже почти взрослый мужчина. Ответственность за свои поступки научился нести уже давно. Вот и с злобной сестричкой как-нибудь разберусь.
«Я, я…но почему-то не думает о том, что на меня может пасть тень разлучницы. А уж Олвен постарается, чтобы это случилось», — размышления даются с трудом, потому что Кирен-то на самом деле мне очень симпатичен. Даже не смотря на то, что часто считает только свое мнение правильным, воспитан он истинным джентельменом. В отличии от других студентов Академии мужского пола никогда не приставал к девушкам, не применял к их длинным юбкам заклинание левитации, не дергал за волосы и не пел голосом дурного кота песни в полночь под окнами общежития. Он вообще открыто выражал благосклонность только к Олвен, но даже это в последнее время прекратилось — во мне ал’Вула нашел более сердечную подругу.
Но я решаю отринуть все сомнения и говорю ему:
— Хорошо, позволяю меня сопровождать.
И происходит совсем уж неожиданное: Кирен со своего стула подхватывается так, что тот падает на пол, а сам наследник бухается на колени передо мной, берет руку и целует, едва касаясь, мои пальцы. Уверена, теперь мое лицо алое от смущения. Такого внимания я ещё никогда в жизни не получала. «Вот нахал», — когда касание длится дольше положенного, думаю я. А после: «Впрочем, можно и потерпеть».
Когда ал’Вула уходит, бухаюсь на кровать прямо в одежде, зарываясь лицом в подушку, и придушенно повизгиваю от восторга. Не думала, что меня легко смутить, но этому парню удалось.
Глава 28
— Таких бездарных учеников в гробу я видала, — беснуется учительница Каллиан, помахивая плеткой в воздухе. Тонкое кожаное плетение щелкает, ударяясь о поверхность одной из парт. Пара студентов вздрагивает от страха. — Кто вам сказал, что менталистика простой предмет? Или как мне понимать, что двое из вас, олухов, оказались в лазарете с магическим истощением?
Риа и парнишка в очках отводят взгляды. Сразу становится понятно, кто виноват в болезни других. Видимо, решили попрактиковаться без надзора, вот и получилась белиберда.
— Вы в курсе, что за такое отчисляют из Академии? Или желание порыться в чужих мозгах просто перевесило здравый смысл? — продолжает неистовствовать женщина. Рвёт и мечет, никогда я такого гнева не видела.
Оно и понятно: отвечает-то не кто-нибудь за дурных подопечных, а она лично. И большинство детей в Академии из знатных и королевских семейств, их родители точно по головке не погладят Каллиан, если вдруг отпрыски, на которых возлагают большие надежды, станут пускающими слюни овощами. Интересно, наказание за подобное какое предусмотрено? Думается мне, что не простое увольнение. Вот учительница и злится на самоуправство учеников.
Подростки выглядят пристыженными, но не особо. Тут такое поведение из-за воспитания, из семьи идет. Привыкли чувствовать себя безнаказанными за почти любые проступки, и сейчас не особо напрягаются. Считают, наверно, что родители в любом случае отмажут от неприятностей.
— Что, и ответить нечего? — учительница вне себя от ярости. Страшно. Магия волнами расходится от менталистки, ища, кого бы подчинить. Теперь я понимаю, что именно она имела в виду, говоря, что данная профессия требует предельного сосредоточения. Шаг влево, шаг вправо, и расстрел. Тут, видимо, всё также работает. — Риа и Амиан, вы отстранены от занятий на три недели, а также на вас будут наложены взыскания: отработка повинности в лазарете, в саду и библиотеке.
Наконец-то я узнаю имя того мальчишки, что постоянно тенью за мной следует. Ещё одна загадочная личность на мою голову. Близко не подходит, словом ни разу не перемолвился, зато глазами вперивается в меня каждый раз, как встречает. Сам он внешности обычной: невысокого роста, среднего телосложения, каштановые волосы растрёпанны, тонкие губы все время поджаты.
— Можете уходить, вам не место на моих уроках, даже после отстранения не вернетесь, — выносит окончательный приговор Каллиан.
Класс дружно шокировано вздыхает — не ожидали, что учительница окажется настолько жёсткой. Как по мне, она поступает правильно. Если студенты после первых же занятий ослушались наставника, подвергнув других опасности, то не стоит надеяться на то, подростки исправятся. Заслуженное наказание получили.
Парень и девушка, понимая, что ничего не добьются руганью, молча собирают вещи, которые уже успели разложить, и тихо выходят из комнаты. К остальным же обращается учительница:
— Следующих умников я лично вышвырну из Академии, пинком под зад по ступеням спущу или сброшу прямо с обрыва, — угроза пусть и звучит шуточно, но по выражению лица женщины осознаю, что обещание она точно выполнит. — А теперь все разбивайтесь на пары, начнём наконец-то занятие.
Я вновь встаю напротив Кирена, только теперь нет того напряжения, которое раньше чувствовалось очень явно. Теперь мне совсем не страшно довериться этому парню. Спокойно смотрю в его глаза, замечая чужую сосредоточенность.
— Сегодня у нас тема урока: «Укрепление внутреннего якоря». Думаю, вы уже осознали, что без него никак. Как я и говорила, якори бывают разными. Самое сложное — подобрать тот, что подойдет именно вам, — пытаясь расслабиться, говорит Каллиан. И у неё это удается, даже легкая улыбка появляется. Вот что значит профессионализм. — сделать это непросто именно из-за вашего возраста. В голове проносится тысяча мыслей, любимые вещи постоянно сменяются — это не способствует определению и закреплению личности. Но, насколько я поняла, кое-кому удалось найти свой якорь и без помощи учителя, — смотрит на меня. А после и все остальные ученики вглядываются с недоверием. — Ал'Сандр продемонстрировала нам, что ещё не все потеряно. Если уж смогла сделать она, то и другие тоже способны.
А вот это звучит слегка так оскорбительно. Как будто раньше я не проявляла никаких талантов и слыла в Академии самой тупой ученицей, что вряд ли является правдой. Мой магический резерв не позволил бы позорить королевскую фамилию. Но возразить не могу, ведь ничего не помню о прошлом хозяйки своего тела.
— Смотрите внимательно в глаза партнера. Не моргать. Делаем глубокий вдох и выдох. На третьем выдохе берём партнера за руки.
Дает инструкции, а подростки старательно их выполняют. Откуда-то сбоку после того самого «третьего выдоха» раздаётся девичий вскрик и рассыпаются искры.
— Ну вот, я же говорила, что получится, — радуется Каллиан, поднимая с Пола упавшую ученицу. — Молодец, Нейра, у тебя сильная воля.
Я же обращаюсь к Кирену:
— От меня тоже искры валили, как от волшебной палочки? — шепчу, чтобы не привлекать чужого внимания.
— Что такое волшебная палочка? Какое-то растение для зелий? — также шепотом недоумевает ал'Вула.
Закатываю глаза к потолку, виня себя в очередном проколе. Такими темпами кто-нибудь вновь во мне заподозрит Приходящую. И никакая Магия тогда мне не поможет уйти от проблем. «Надо стать осторожнее», — повторяю мысленно в который раз, впрочем, не особо надеясь на успех. — «Может, есть какое-нибудь заклинание, чтобы язык за зубами держать?».
— Да, растение, — радуюсь тому, что Кирен сам придумал оправдание и делаю все, чтобы он окончательно в него поверил. — Используется для усиления магических заклинаний и их направленного действия.
А что, интересная мысль. Ведь в этом мире действительно нет волшебных палочек. Так, может, мне, как попаданке, на роду написано привнести новшества? Стоит изучить этот вопрос.
