По чьим огородам ползал.
— Это поклёп и провокация. Не по чьим огородам не лазил. Земля исключительно нашего огорода. Это Пушок об меня лапы обтёр.
— Где ты его нашёл? Я его второй день не вижу. Только в миску ему еды наложу, глядь, а миска и пустая, только его самого не видать. Кот всё ходит да возмущается.
С котом особая история. Он у нас любит поспать на мягком, а так как в дом мы их никогда не пускаем, то он приспособился спать на собаке. Особенно в холодные и дождливые дни. Заберется Пушок под печку, разляжется там. Кот в это время наблюдает за всем с лавки. Как только пёс угомонится, идёт кот и ложится на собаку сверху. Снизу живое тепло с мягкой шерстью, а сверху от печки греет. Все 33 удовольствия ему. Но самое интересное. Пушок на кота ноль эмоций, как будто, так и надо.
— Да в огороде и нашёл. На службе он. Здесь народ лишний толчётся вот он и залёг под смородиной.
— Давай скидавай рубаху. Застираю, пока грязь не въелась. Сам тоже до сватьёв побежишь?
А действительно, чем заняться? Пора, наверное, наконец разобраться, что со мной происходит, чего я могу и куда дальше двигаться.
— Да не. Пойду в сад. Пушку компанию составлю.
Переодевшись в «рабочую» одежду, чтобы не страшно было запачкаться, я направился в сад. Сад, это конечно громко сказано. Деревья были рассажены по многим местам. Рядом с цветником, вдоль уличного забора росли сливы и вишня. Рядом с качелями была яблоня и почти в плотную к навесу большущая груша. Перед входом в дом, белый налив. А вот если пройти мимо домика летней кухни, далее сарай с громадным погребом и примыкающим курятником, то тут будет небольшой садик. Начинался он с абрикоса, большое и старое дерево. Но плоды были очень крупными и просто безумно сладкими. Далее шли три развесистые вишни. Вернее, та что посередине, называлась — шпанка. Это ранняя вишня. Она вызревала первой, ягоды были более светлыми и почти не имели вишнёвой кислинки. Я любил это дерево. Наверно потому что, когда приезжал к бабушке на лето, на ней уже появлялись спелые ягоды и забравшись на него начинался мой летний марафон по потреблению витаминов. А завершала этот садик яблоня под названием анисовка. Она вызревала поздно и мне доводилось есть эти яблоки только в полу зелёном виде. Везде под деревьями и рядом была трава, на ней было приятно полежать, да и опавшие, спелые плоды не пачкались и не разбивались. От остального огорода этот садик отделяли кусты крыжовника и смородины. Ну очень уютное место.
Сел под своей любимой Шпанкой и прислонился спиной к стволу. Конечно ягод на ней уже давно не было, конец лета, но я любил это дерево. Напротив, росли два большущих, выше моего роста, куста красной смородины. Под ними и была лёжка Пушка. Он понимающе глянул на меня и повернув морду в сторону огорода, положил её себе на лапы.
Идиллия. Лучшего места для размышлений и медитации не придумаешь.
И так, что я имею? Очень раздосадованный непониманием, зачем живёт человек, я прорываю какую-то грань и в мгновение, как это возможно, не знаю, но факт, проживаю один из вариантов своей жизни. Если честно, то мне этот вариант не понравился. Но и в нём было очень много интересного и необычайного. Например, я узнал, что основная идея материализма, из-за которой и начались мои метания о смысле существования, является полным бредом. Но это и хорошо. Если бы мне не втолковывали все вокруг об этом материализме, то втолковали бы церковные каноны, а они, на сегодняшний день, так же далеки от истоков. Ну да не судите и не судимы будете.
Хорошо. Получил я это. И что? О несостоятельности материализма я стал осознавать только к 20-ти годам. Тогда из меня и стала переть вся это сенсорика.
Вот. Первый туз. Я теперь гораздо раньше, осмысленно, смогу развивать возможности своего организма. Тем более, что закладки в наследственности у меня весьма неслабые. А закрыться каналы восприятия ещё не успели.
Почему они вообще закрываются? Ну тут достаточно просто. По пирамиде потребностей. Что в основании? Физиология. Пожрать, желательно хорошо, поспать, тоже не мешало бы в уюте и так далее. А тут материальный подход к решению данных проблем. Вот сенсоры то и начинают закрываться. Потом идёт безопасность, принадлежность к чему-либо. Пока человек доберётся до потребности познания и тем более само актуализации, все настройки уже сбиты. Как они сбиваются? Очень даже просто.
Идёт мамочка с ребёнком, а на встречу мужик в синем спортивном костюме. Мама и спрашивает:
— Какого цвета дядя?
Нет, чтобы спросить: «какого цвета одежда у дяди?»
Ребенок видит исходящую от дяди красную ауру. Ну дядя сейчас пышет физической активностью и немного агрессией.
— Красного. — отвечает дитя.
— Неправильно — поправляет мама — он синего цвета.
Вот настройки и сбиваются. Мозг отмечает, что информация об ауре лишняя и ничем помочь в будущем не может. Хоп и канальчик перекрыт. Так мы любимому дитятке обрезали тонкое видение.
А я выходит проснулся пока базовые потребности мне обеспечивают родители и встал вопрос само актуализации. Вот это сиганул. Так, стоп. Сигануть — это перейти с одной планеты на другую. Откуда я это помню? Так слово «сиг» в русском языке означает 1/33 часть секунды. Что измеряли этими сигами? Время перехода из одного мира в другой, с одной планеты на другую. Я вроде никуда не переходил. Ха-ха. Ещё как переходил. А за сколько времени я прожил свою будущую жизнь? Ладно. Уговорил, языкастый.
Первое и основное для себя выяснил. Развиваю тонкое чувствование. Благо наработки с будущей жизни есть.
Второе. В здоровом теле — здоровый дух. Необходимо помочь своему телу в физическом развитии. Не всегда меня будут обеспечивать на халяву. Необходимо уже сейчас готовить базу.
С основой определились. Теперь, а чем я буду заниматься, когда вырасту? Во взрослой жизни меня не слабо помотало именно из-за отсутствия определённости в этом вопросе. О чём я там чаще всего жалел? Ага, что-то такое было. Я видел сигналы от органов человека. Когда стал в общих чертах знать строение организма, то сигналы стали более чёткими, и я мог уже видеть сами органы. И с каждым разом, как я узнавал более подробное строение, моя картинка становилась тоже более подробной и чёткой. Но изучать анатомию и биологию человека я
