когда мне было двенадцать лет, еще одну вещь. Он отвез меня в гномий банк и открыл мне личный счет для денег на игрушки и тренировочное оружие... как предлог, конечно. При этом гномы взяли у меня пробу крови и магически зарегистрировали в Континентальном Банковском Конвенте. Любой крупный банк любой страны признает меня по образцу крови.
- А я думал, что вас ободрали как ягодный куст, - пожал плечами я. - Ладно, когда этого короля вынесут в усыпальницу, следующий вернет нашим детям земли и подтвердит титул. А пока у нас хватает своих денег.
- Если его вынесут... - как-то неопределенно сказала Калила. - Папа что-то знал, но нам не говорил. Какие-то слухи, что-то очень секретное... Вроде архимаг Прекор обещал продлить срок жизни королю каким-то загадочным образом... А деньги уже принадлежат мне. Эльфийская советница по финансам с удовольствием наплевала на протесты советников короля и перевела мои счета из Таронии в другие страны. После этого она смогла выдавать мне наличные - сколько потребуется. Я и сейчас могу снять сколько хочешь золотых - но тогда сразу станет известно о моем местоположении. Как мне объяснили, все крупные банковские конторы континента, способные выдать больше, чем десять тысяч золотых, находятся под наблюдением таронийских агентов.
- Дорогое удовольствие, - усмехнулся я, еще не поняв её слов. - Так значит, десять тысяч у тебя есть. Вот и приданое дочке! Да и я добавлю.
- Тут игра намного больше, - возразила Калила. - Не сердись на меня, что я сразу не сказала. Я сама об этом редко думала. Эльфы перевели из Родонии и положили мне на счета разных банков весь капитал нашей семьи, накопленный за двести лет торговли, с добавлением доходов от графства, военных добыч и королевских даров.
- Сколько? - спросил я, подняв брови.
- Семь с половиной миллионов золотых монет, - вздохнула Калила. - И я желаю, чтобы эти деньги ты перевел на свой счет. Так безопаснее.
Некоторое время я молчал, удивленно глядя на нее. Она не без ехидства смотрела на меня, изящно нанеся удар по моему самолюбию.
- На счетах нашего графства, пожалуй, мы имеем побольше, - наконец, вздохнул я, - но я, лично я, старший сын графа, имею только тысяч сто. Ну и тысяч десять добычи, награбленной на абордажах. Ты богаче меня. Подумать только! В военных лесах можно найти не только пылких возлюбленных - там еще водятся и богатые наследницы. Скажи в столице - не поверят, и сочинят историю, будто мы были договорены родителями еще двадцать лет назад, а во фронтовом лесу у нас было просто очередное свидание.
- Теперь ты знаешь, - сказала Калила. - Но, возвращаясь к прошлому - я до сих пор не знаю, почему король решился на такое злодеяние. И эльфы не знали, только пообещали собрать сведения.
- Можно связаться с Веткой через посольство эльфов, - сказал я, - она имеет отношение к объединенной разведке всех шести Лесов. Теперь это может быть важным. Раз такой разговор, со временем потребуем и земли. Мои дети должны вернуть себе твое графство, или я поставлю вашу корону с ног на голову.
- Сам король не так страшен, - вдруг сказала Калила. - Страшны его советники. Особенно архимаг Прекор. Этот его Костяной Дракон - такой ужас... Я его видела.
- Прекор, Костяной Дракон, Драконья война, - задумчиво повторял я. - Надо будет задать пару вопросов Кирмону. Это наш друг, отец Альты. Очень сведущий маг, и не чужд политики.
Я вдруг задумался на некоторое время. Калила не мешала моим мыслям - она с любовью смотрела на меня, вертя в руках амулет от тошноты при беременности, выданный нашим врачом.
- Извини, сердце мое, у меня будет не очень приятный вопрос. Вот для тебя - с чего все это началось? - спросил я.
- С предупреждений от друзей, - неожиданно ответила Калила. - В те дни мы жили в загородной усадьбе. За день до несчастья отец получил несколько секретных писем и сильно встревожился. Ночью он послал одного из самых доверенных слуг с какими-то бумагами, как потом я узнала, к эльфам. Утром ему доставили приглашение к королю. С папой должны были поехать все мои братья. Гвардейцы ждали их у ворот, чтобы почетно сопроводить. По его совету матушка выехала к знакомым с визитом, и взяла с собой всех моих сестер. Гвардейцы не возражали. Я осталась - болела болотной лихорадкой, подцепила ее на берегу болота на охоте с папой. Наш доктор лечил меня процедурами и магией три раза в день.
- Мама уехала утром, а днем приехал гвардеец с какой-то странной бумагой. В нем предписывалось всем слугам выехать в наш городской дом. Один из слуг, Дармон, секретно остался со мной. Гвардеец не знал, что я осталась в доме, все думали, что дом пуст. Нашего доктора увезли вместе со слугами, несмотря на его протесты. Он был умный и преданный нам человек, и не сказал, что я осталась в доме, и при мне запретил слугам говорить об этом. Он спас меня. Боюсь, что он тоже не выжил.
Она вздохнула.
- Я осталась одна в доме, поскольку никто не возвращался. Дармон, с моего разрешения, уехал к каким-то знакомым на ночь, чтобы не арестовали. Он боялся выпустить меня из дома - было ясно, что никто не знает, где я. Думаю, он все понял уже тогда.
Я слушал ее в крайнем удивлении. Даже аресты неугодных короне дворян не производились таким незаконным образом. В чем была цель короля?
- Когда матушка с сестрами не вернулись даже к утру, - продолжала Калила, - а слуги так и не появились в доме, я поняла, что дело плохо. Оставаться в доме было очень страшно. Идти было не к кому: и соседи, и дальние родственники еще не вернулись после вызовов в столицу, иначе я знала бы. В соседних поместьях даже слуг не было, кроме сторожей. Наш дом стоял пустым, он был как мертвый. Последний наш слуга-сторож, старик Дармон, не поехал по королевскому вызову со всеми. Но и его я не видела с вечера.
- Родители должны были еще быть у короля, и я начала собираться в столицу. По привычке, давно привитой отцом, я надела не придворную, а походную одежду, сунула в сапоги два кинжала, пристегнула флягу с водой и надела на шею свой знак
