— Любовался бы и любовался, — опуская меня на ноги, произнес магистр Эллохар, — но увы — дела. Понимаешь ли, Риате, ведьмы просили составленные тобой схемы. — И так как я недоуменно смотрела на него, лорд пояснил: — Схемы, срисованные тобой с ковра-оберега.
Делиться, конечно, не хотелось, но если смотреть на ситуацию объективно — ковер принадлежал им.
— Мне понадобится некоторое время, чтобы перерисовать, — следя за бегом Юрао, ответила я. — И не могли бы вы…
— Прости, дорогая, — магистр снисходительно потрепал меня по плечу, — эта сущность самонаводящаяся, и мне, с момента создания, не подчиняется. А дроу ничего так, хорошо держится. Пошли, Риате.
В этот момент снежный ком, совершив обманный маневр, радостно выскочил навстречу стремительно от него убегающему Юрао, и трепетно заключил дроу в снежные объятия.
— Двести восемь: два, — меланхолично прокомментировал Эллохар торжественную встречу представителя закона и представителя погоды.
Глядя, как недовольный и отплевывающийся от снега Юрао, выбирается из сугроба, оставшегося на месте встречи, я обратила внимание на одну деталь:
— То есть два раза избежать встречи с самонаводящейся сущностью удалось?
— Ага, — не стал отрицать магистр, — первый случай победы принадлежал мне, вторым может по праву гордиться Тьер. Почему ты спросила?
— Так вы сказали, что сбежать невозможно! — напомнила я.
— Дорогая, — Эллохар наклонился, щелкнул меня по носу и лукаво продолжил, — любое заклинание обратимо. Требуется лишь немного знаний, максимум умений и упорство в неограниченных количествах.
Отшатнувшись, я избежала повторного щелчка по носу и оглянулась — Юрао, злой и заснеженный, а главное совершенно невредимый, торопливо шел к конторе.
— Идемте, — решила я, — постараюсь начертить быстро.
Контора встретила порывом теплого воздуха, ароматом травяного чая смешанного с духами Риайи, и едва ощутимым запахом чертополоха. Видимо Юрао урок с каррагом учел, и меры принял.
Торопливо сняв пальто, я потянулась, чтобы повесить его, но пальто у меня отобрали, шапку стянули, после чего Эллохар небрежно приказал:
— Поторопись, Риате, времени у меня действительно крайне мало.
Решив не обращать внимание на странности лорда директора школы Искусства Смерти, я бросила на ходу «Кошмарных, Ри», и, миновав приемную, вошла в свой кабинет. Искать сейф не стала — схему я запомнила наизусть, а вот расположение гномьего тайника нет. И сев на свое место, я привычно достала лист бумаги, перо, сменные грифели, чтобы мгновенно погрузиться в работу.
Половина листка была исчерчена, когда Эллохар неожиданно произнес:
— Ты расстроена.
Вскинув голову, только сейчас заметила, что он расположился напротив меня, и все время пока я работала, чуть склонив голову к левому плечу, пристально наблюдал.
— Почему вы так решили? — несколько удивленно спросила я.
Едва заметно ухмыльнувшись, магистр задумчиво произнес:
— Не отрицаешь, значит, я прав.
Мысленно помянув Бездну, я вернулась к чертежу, старательно игнорируя присутствие лорда Эллохара. Но он, судя по всему, более молчать не желал:
— Тьер?! Тьер, кто же еще. И чем многоуважаемый лорд обидел свою невесту на этот раз?
Вновь прервавшись, я, стараясь говорить спокойно, все же произнесла:
— Меня никто не обижал, лорд директор в том числе.
На магистра я не смотрела, вернувшись к вычерчиванию схемы. И тут прозвучало ленивое:
— Врешь ты, Риате, крайне неубедительно.
Рука дернулась, и на идеальном чертеже пришлось затирать кривую линию. Покончив с этим, я бросила взгляд на лорда Эллохара и все же высказалась:
— С лордом Тьером мы разберемся сами и… без вашего вина!
На тонких губах появилась совсем уж издевательская ухмылка, и мне с намеком сообщили:
— У меня очень обширная винная коллекция, как говорится — на любой вкус и… случай.
Решив не отвечать, я просто вернулась к работе, стараясь больше не допускать помарок. Но это оказалось не так-то просто.
— Прелесть моя, — магистр дождался моего возмущенного взгляда, и только после этого продолжил, — исключительно из несвойственного мне чувства заботы о ближнем — не зли Тьера. Он может пойти на уступки раз, второй, и даже третий, а потом воздаст за все сполна.
Сжав перо, я предельно вежливо ответила:
— Надеюсь, этим высказыванием, вы, как друг лорда Тьера, и ограничитесь.
И не дожидаясь очередной демонстрации полуиздевательской усмешки, я поторопилась завершить чертеж.
Вычертив последний символ, проверила всю схему и протянула лист магистру. Смерив меня странным взглядом, Эллохар взял пергамент, не глядя свернул, уместил во внутреннем кармане и поднялся, все так же не сводя с меня взгляда.
— Темнейших вам, — решила я попрощаться первая.
Укоризненно покачав головой, Эллохар шагнул к столу, и передо мной легла маленькая красная ниточка.
— Пусть будет у тебя, Риате, — с улыбкой сказали мне, — конфликт с нападением на лорд-харга Норга почти улажен, переговоры по брачному договору вновь возобновлены, полагаю, уже через два дня Тьер снова будет практически все время проводить во дворце, а количество твоих врагов все растет и растет. Не упрямься. Темных, прелесть моя.
Вспыхнуло синее пламя.
Испортив пол в моем кабинете, магистр Эллохар меня покинул.
Юрао, едва вошел, присоединился к скорбному разглядыванию опаленных досок.
— Счет ему выставить, что ли? — задумчиво произнес дроу.
— Эллохару? — удивленно спросила я.
— Да, с этим типом лучше не связываться, — Юр весело посмотрел на меня, — ну, рассказывай.
— У тебя конспекты по криминалистике есть? — решила я сразу перейти к важному.
— Будут, — с некоторой заминкой ответил дроу. — Нужны?
— Очень.
— Тогда точно будут. Тебе помощь в подготовке к экзамену понадобится?
— Диплом тоже пишу у Окено, — поморщившись, сообщила напарнику.
— Ри припашем, — мгновенно нашел решение Юрао. — Определяйся с темой, бери список литературы, потом засадим Риаю за работу, а уже с написанием помогу тебе.
— Пасиба! — даже дышать легче стало. — Что там у нас из срочного?
****
Дело номер один. То самое с кражей драгоценностей.
Мы сидели в уютной гостиной дома на пятой Мертвецкой, и, попивая чай, слушали рассказ почтенного мастера — стекольщика Ойоко. В гостиной, наполненной бликами переливающихся стеклянных статуэток, тихо потрескивали дрова в камине, щелкал клювом ручной ворон и царил аромат свежих булочек.
