— Давай сюда твое ухо.
— Отстань, мегера!
— Ладно уж, хватит пыхтеть! Лучше скажи, что этой ночью случилось?
— Откуда мне знать, что ты там вытворяла!
— Хорошо, тогда скажи, что ты видел. Не дергайся, а то без ушей останешься! Так лучше? — Я отпустила серую голову.
Ворх встряхнулся, почесал за пострадавшим ухом и смилостивился:
— Честно говоря, не так уж много я видел. А понял и того меньше… В общем, после разговора с тобой мне пришлось ненадолго выйти. Возвращаюсь — а ты уже свечу переставила и ножом по пламени чиркаешь. Потом устроила себе кровопускание, руки сомкнула, голову опустила и замерла. И все это молча, только в воду кровь капает, и тоже без единого звука. Я хотел подойти, да куда там!
— Почему?
— Был бы в лирическом настроении, сказал бы так: нас разделила преграда, непреодолимая, как смерть, невидимая, как воздух, и подобная водной глади, подернутой легкой рябью от ветерка… Попросту говоря, не смог я преступить пределов круга света, побегал вокруг, покричал — все без толку! Потом вода в лохани покраснела от крови, тебя затрясло, Дина выгнуло в дугу, воздух зарябил еще сильней да как полыхнет!.. По пещере словно ураган прошел: костер задуло, шушки по углам кубарем, посуду с полок снесло, а я со всего маху кверху лапами на голову Грому так и шлепнулся! И все это в тишине — сначала… Шушек успокоили, огонь развели — я сразу к вам. Смотрю, свеча догорела, вода исчезла, Дин пришел в себя, а ты то ли спишь, то ли при смерти. Хотел было тебя растормошить, но Дин только руку твою зализать позволил, а сам до утра почти глаз не сомкнул — за тобой присматривал…
— Бред какой-то! — Я несколько раз тряхнула головой, пытаясь привести мысли в порядок. В памяти вроде бы всплыли кое-какие моменты, но разумного объяснения всему этому так и не находилось. — Кстати, как выглядит это ваше Запределье?
— Кто ж его знает! — вильнул хвостом волк. — Оттуда редко возвращаются, знаешь ли… Хотя шаманы видят его как ледяной лес или подземный лабиринт.
— Ледяной лес! — Меня словно током ударило — настолько ясно вдруг предстала перед глазами увиденная ночью жутковатая панорама. Теперь я вспомнила все, до мельчайших подробностей. — Ворх! Он действительно был в этом лесу, и там… Ох, серый!
— Догадываюсь, — кивнул мой посерьезневший собеседник, разглядывая меня с каким-то особенно пристальным вниманием. — Еще бы узнать, где ты этому научилась!..
— Чему? — рассеянно переспросила я, занятая своими мыслями.
— Выманивать с того света заблудшие души.
— Не «души», а «душу», и ничему такому отродясь не училась. — Вяло махнув рукой, я стала складывать мокрое полотенце. — Со мной впервые подобное случилось, и повторить это я вряд ли когда-нибудь смогу, даже при всем желании…
Ворх только хмыкнул, вставая:
— Пойдем. Заговорились, а там принц наверняка весь извелся от беспокойства.
— Еще бы! — небрежно бросила я. — Где он вторую такую няньку себе найдет?
— Слушай, ну откуда у молоденькой девчонки столько цинизма? — вдруг совершенно искренне возмутился Ворх. — По-твоему, на человеческие чувства и переживания имеешь право только ты, а все остальные вокруг — законченные шкуры и сволочи?!
— Нет, конечно, и в мыслях не было ничего подобного! — Я даже опешила. — Это просто как защитная реакция — в жизни всякое бывает, а цинизм помогает не разочаровываться…
— Угу. А уж очаровываться он и вовсе не позволяет, об этом ты думала? Как можно жить, никому не веря, и видеть во всем только плохое?!
— Ну извини! — Я присела рядом с волком, взяла его за мохнатые скулы, виновато заглянула в сердитые серые глаза и прижалась носом к холодной черной нюхалке. — У меня и впрямь язык ядовитый, но ни тебя, ни принца я обижать совсем не собиралась! Веришь?
— Ладно, замяли! — снисходительно фыркнул Ворх. — Пошли уж, чудотворица ты наша!..
Дин, и без того не отягощенный лишним весом, за то время, что отлеживался в состоянии беспамятства, исхудал до безобразия и теперь вполне мог использоваться в качестве наглядного пособия по анатомии. А посему вся наша теперь уже сплоченная команда взвалила на себя очередную заботу — превращение живого скелета в подобие нормального человеческого организма (разумеется, под моим чутким руководством).
Основательно поломав голову и прикинув наши общие возможности, я составила подходящую диету, чтобы как можно быстрее восстановить этот кусаный, ломаный, почти обескровленный, травленый, штопаный, однажды почти умиравший, но все-таки выживший организм. Скажу честно: старалась как для себя, чтобы эта, как выразился Ворх, «едьба», получалась не только полезной, но и вкусной. Хотя, конечно, учесть разницу в пристрастиях удавалось далеко не всегда…
«Зубастики», после долгих колебаний уступив моим настойчивым просьбам, еще раз наведались к людям и доставили четыре больших круга замороженного молока, из которого шушки делали потрясающую простоквашу, коей жертва неудачного покушения пичкалась поистине с убойной регулярностью. Волк вначале отнесся к этой затее скептически, заявив, что принц молока не любит и есть эту «белую жуть» не станет, но получил в ответ мое коронное высказывание: «Не учи грузчика материться! Куда он денется — с подводной лодки-то!» — и, недоверчиво хмыкая, притих в углу. И в самом деле: Дин, обреченно покосившись на мою непреклонную физиономию, мужественно потреблял все, что дают, и в указанном количестве, разве что на добавку мы не скупились. Отвертеться ему не удавалось, ведь я еще некоторое время продолжала лично кормить его с ложечки, да и после неотступно стояла над душой, так что насчет сжульничать не стоило и заводиться…
Впрочем, не все было настолько уж страшно — на такой диете я бы и сама не отказалась посидеть. Если даже не вспоминать о кулинарном гении Гисы, которая даже вареные сапожные подметки, печально известные со времен «золотой лихорадки», наверняка превратила бы в неописуемый шедевр, наше меню вовсе не оставляло желать лучшего. Больше всего хлопот по этому поводу перепало «зубастикам». Со спины дракона почти не снималась причудливая конструкция из широких кожаных ремней, позволявшая удержаться на нем во время полета всем желающим, чаще всего волку. И о похождениях этого дуэта по-хорошему следовало бы сложить отдельную сагу…
Так, например, они наловчились добывать крупные корявые луковицы какого-то местного растения вроде наших саранок. Дракон высматривал в лесу подходящую полянку, дыханием вытаивал из-под снега пятачок дернистой почвы и вспахивал ее гранеными когтями, а на долю Ворха приходилась более тонкая работа — сбор и упаковка ценной добычи. В бело-желтую волокнистую сладковатую мякоть шушки добавляли сушеные фрукты или ягоды, запас которых, казалось, был неисчерпаем, и получалось блюдо из категории «за уши не оттянешь».
