Слуга Громфа вновь накинулся на Квентл: одно щупальце походило на пилу, другое — на руку с булавой. Женщина то уклонялась, то наносила ответный удар, используя змеиную плеть.
Простое тонкое щупальце извиваясь приближалось к ней. Казалось, его цель — захватить и удержать ее руку с оружием. Но неожиданно нитка тени опустилась к полу, обвилась вокруг здоровой ноги Квентл и резко дернула. Это движение застало жрицу врасплох, и она тяжело опрокинулась на спину, сильно ударившись головой.
Понадобилась целая минута, чтобы оправиться от шока. Когда она пришла в себя, дух преисподней готовился накинуться на нее.
Жрица скороговоркой выпалила три слова и почувствовала, как вливающаяся новая сила погружала ее в живую темноту, что было нетрудно, так как демон сам держался за нее. Квентл затаив дыхание ждала, что произойдет дальше.
Она словно разрешала противнику захватить ее. Это было лишь частью игры. Магия, которую она приводила в действие, убила бы любое живое существо. Однако, что произойдет с этой сущностью, было не ясно. А если оно начнет подпитываться этой магией и в результате только усилится?
Но тут конечности духа тьмы затряслись и задергались в судорогах, та нить, что обвивала ее ногу, задрожала и свалилась на пол. В течение секунды окружающая тьма словно мигала, а Квентл успела отметить то место, где повисло клочковатое ядро ее врага. Подбодренная этим, она с трудом поднялась на ноги, боль отдалась по всему телу. Два усика демона, шевелясь, уже вновь тянулись к жрице. Она хлестнула по ним, сделала два больших шага, рассчитывая подойти ближе к этой твари. Тогда она взмахнула плетью и, почувствовав, что ее змеи терзают нечто более плотное, чем воздух, даже закричала от удовлетворения.
Квентл взмахивала плетью так часто, как только позволяли силы, понимая, что если она сейчас прервет атаку, то второго шанса у нее может не оказаться.
Тьма, заполнявшая комнату, начала быстро пульсировать: то исчезая, то появляясь. Движения Квентл стали отрывистыми, поскольку она выбирала те моменты, когда могла видеть, куда наносить удар.
Усики хватали ее и тут же медленно оттягивались. В порыве ярости жрица даже выкрикнула что-то. И, словно откликаясь, тьма полностью растаяла, и женщина рухнула на пол.
Квентл подняла голову и внимательно огляделась. Она видела все четко и ясно. Должно быть, ее последний удар стал смертельным для демона тьмы.
— Уничтожен, — прошипела Хсив. — Что теперь, хозяйка?
— Сначала… я должна… сесть и осмотреть свои раны… потом нужно проверить, что там со стражей, — задыхаясь промолвила Квентл. — Ей повезло, если она уже мертва.
Верховной жрице очень хотелось быть такой же неустрашимой, какой она старалась казаться. Она надеялась, что появление демона-паука было просто отдельным случаем, а новая охрана окажется более эффективной. Однако все получилось иначе.
Но, в конце концов, Арак-Тинилит — это ее территория! Она может иметь здесь небольшую армию и использовать все запасы магических предметов. Но это не помогло бы ей против темноты, и она могла лишь гадать, сколько еще подобных визитов ее ожидает.
Свиту Грейанны составляли два воина, один маг и жрица. У всех лица были прикрыты полумасками, отчего они были похожи на актеров пантомимы. Фарон попробовал с помощью левитации подняться в воздух, но сеть была слишком тяжелой. Усилием воли он призвал свою волшебную рапиру. Стальное кольцо исчезло с его пальца, зато длинная, гибкая шпага материализовалась с наружной стороны паутины. Однако разрезать веревки колющее оружие не смогло. Продолжая сопротивляться безжалостным тискам, Мастер Магики развернул рапиру, угрожая представителям Дома Миззрим.
Грейанна засмеялась:
— Думаешь этим кинжальчиком нас напугать?
— Может быть, и нет, — ответил Фарон, стараясь добраться рукой до кармана. — Поэтому я приказал оружию убить тебя первой.
— Вот как?
И сестра выставила перед собой воинов. Оба брата-близнеца, с волосами золотистого оттенка и глубокими ямочками на подбородках, носили за спиной большие луки, предпочитая их более распространенным арбалетам.
Сама Грейанна, оставшись позади, извлекла из-под пивафви свиток. Используя еще одно кольцо, Фарон по сложной магической короне, светившейся вокруг рулона, видел, что пергамент содержит заклинание для разрушения магии, противника. Жрица собиралась таким способом задержать пляшущую в воздухе рапиру, пока ее слуги смогут обезвредить оружие.
Веревки безжалостно впивались в тело мага. Казалось, вот-вот из-под них выступит кровь, конечности немели. Собрав силы, Фарон передвинул руку еще на дюйм.
— Мой компаньон, Рилд Аргит, — сказал он, — Мастер Мили-Магтира, ничего плохого тебе не сделал. Убив его, ты будешь в ответе перед военным руководством.
Фарон не мог даже головы повернуть, чтобы взглянуть на друга, но услышал, как Рилд хмыкнул, выругался, а потом встряхнул сеть. Могучий воин явно пытался освободиться, но было понятно, что даже его удивительной силы не хватит, если он не вытащит один из своих клинков.
— Я уже много лет слежу за тобой, — сообщила Грейанна, — и знаю, что Мастер Аргит — твой самый близкий друг. И мне ни к чему лишние хлопоты — он ведь попытается освободить тебя, а если не выйдет, то будет мстить. А Мили-Магтир наша Мать возьмет под свой надзор.
А в эту минуту вторая жрица читала свиток. Это показалось Фарону странным, но времени для размышлений не было.
Воины осторожно приближались, они опасались не только рапиры. Им было известно, что Фарон способен вызывать магию только словом — без жестов или каких-либо предметов. Мастеру пришлось разочаровать их. Он действительно знал пару-другую таких заклинаний, но среди них не было ни одного, способного уничтожить сразу всех пятерых противников. Он знал, что, как только он предпримет хоть какое-то решительное действие, они тут же откажутся от намерения оставить его в живых для пыток. Ответный удар будет таким мощным, что у него, неспособного даже пошевелиться, остается очень мало надежды выжить.
— Я говорю серьезно, ты должна хорошенько подумать, прежде чем причинять вред кому-либо из нас, — опять начал он, втайне надеясь, что эта беседа хотя бы на секунду задержит приближение воинов.
Грейанна ухмыльнулась:
— Будь спокоен, я думала об этом уже тысячу раз.
— Архимагу это не понравится.
— Я действую от имени Совета. И сомневаюсь, что он сочтет благоразумным мстить… так же, как и Мили-Магтир.
— Ну что ж, пусть Громф промолчит и не склонит голову над моим трупом, но в один прекрасный день…
