-- Ну, дальше я останавливаюсь, и вежливо очень у Али спрашиваю, "Чего ты ржешь, ровно конь тыгыдымский"? А он хохочет, да мне на плечо тычет своим пальцем, а пальцы у него словно аазурские колбаски, Амир-рейс, и сам он очень упитанный человек, даже и не знаю, на какие такие доходы он так разъелся -- морда от сала едва ли не трескается.
-- Ближе к делу. -- буркнул помощник ар Слана, Самир эр-Узуд, здоровенный бородатый бугай разбойного вида. -- Не отвлекайся.
Стражник опасливо покосился на гиганта-дознавателя, чьи кулаки успешно могли конкурировать в размере с его головой, и торопливо закивал.
-- Да-да, господин мой. Поглядел я на плечо, а там такое пятно, что, мама моя женщина, халату конец. А халат почти новый, всего-то пять лет как ношу. Я поднял голову, чтоб спросить, "Птица, да что ты жрешь"?..
-- И что ответила? -- хохотнул эр-Узуд.
-- Ничего не ответила, добрый господин. -- скорбно ответил стражник. -- Ибо тут я узрел эту страсть крылатую, что луну закрыла.
-- Где? -- мрачно поинтересовался Амир ар Слан.
-- Вот... -- ун-Фаради на мгновение задумался, а затем ткнул пальцем в небо, обозначая точку на небосводе, где видел странное существо. -- Вот как Тарк благ, здесь была луна в тот момент. А оттуда оно полетело в сторону Топкапы и скрылось во-о-он за той башней бирюзового оттенку, прямо как до крыши долетело, так будто не было ужаса того.
-- Ну, хоть не со стороны моря прилетело, и то хорошо. -- буркнул Самир-рейс, прикидывая направление полета ночной тени.
-- За какой-какой, ты говоришь, башней скрылось? -- оживился ар Слан.
-- Вон за той, Амир-рейс. -- палец стражника уверенно ткнулся в Бирюзовую башню. -- Мне с этого места как раз отлично это видно было. Подлетело это страшилище к крыше, слились две тени, и все. А Искандер-заде, говорит, я дурь-травы...
-- Взыскание снимается. -- резко бросил ар Слан, прерывая очередной поток словесного поноса. -- Передай ар-Гимешу, что я его решение об отстранении отменил. Теперь расскажи-ка нам, Абдель, как это чудо крылатое выглядело.
* * *
Сэр Максимилиан поправил гладиолус в узкой, расписанной красными и синими узорами таймаарской вазе и, со вздохом, оглядел пустую лавку. То, что торговля не шла, его, разумеется, не расстраивало, но вот отсутствие сэра Анхеля наводило на мысли самые безрадостные.
К молодому человеку он уже успел привязаться. Молчаливый, исполнительный, неглупый и хорошо -- для сына обедневшего рыцаря даже слишком хорошо -- образованный, чем-то он напоминал благородному Годригу самого себя в молодости. Кроме того, после выведения сэра Лестера из активной игры и отбытия Виризга, Клейст оставался единственным человеком, с которым ему можно было просто поговорить, не опасаясь того, что неосторожно оброненное слово приведет к провалу. А провал, это, как правило, очень больно и для здоровья вредно.
Увы, отсутствие сэра Анхеля в течение двух часов после появления цветка в окне говорить могло только о его смерти -- будь он схвачен, пришли бы и за самим Годригом. Погиб ли молодой человек при сопротивлении аресту, попал ли под горячую руку бушевавшим прошлую ночь аксарцам, или же просто не смог отбиться от ночных разбойников, значения уже никакого не имело. Важнее было узнать, успел ли выполнить Клейст поручение, и предупредил ли ре Лееба о "хвосте", но и это, без риска провалить сэра Лестера, выяснить было совершенно не реально.
Мелодично тренькнул колокольчик над входной дверью, уведомляя Годрига о посетителях. Бросив взгляд на вошедших, сэр Максимилиан едва подавил тяжкий вздох -- перед ним стояли бургмейстер Холодного квартала, Морти Бойль и два, не многим уступающих ему богатством и влиянием аазурских негоцианта, Отто Фордиг, старшина южно-имладонского кумпанства, и Родгар Даброт, глава аксарского филиала торгового дома Даброт. Охрана почтенных купцов, без которой они и шагу давно уже не делали, осталась за дверями.
-- Здравствуйте, сэр Максимилиан. -- поздоровался с разведчиком Бойль. Его спутники склонили головы в молчаливом приветствии.
-- И вам здравствовать, почтеннейшие. -- вежливо кивнул в ответ Годриг. -- Чем обязан вашему визиту?
Конечно же, он догадывался, чем именно обязан, но предпочитал услышать лично.
-- Сэр Максимилиан, мы обеспокоены действиями... наших дипломатов. -- Бойль с ходу взял быка за рога. -- Нам доподлинно известно, что этой ночью вы встречались с султаншей Фирузой...
-- Ты в своем уме, купец?!! -- рыкнул Годриг. -- Не встречался, а получил аудиенцию! Прах знает до чего так договоритесь, почтенный. Вы еще скажите, что и с принцем Гемалем я ночью встречался.
-- Прошу простить, сэр Максимилиан. -- Морти склонил голову. -- Я не хотел сказать, что вы аманат султанши. Но ведь сам факт встречи с ней и принцем вы не отрицаете?
-- Нет, конечно. -- пожал плечами благородный сэр. -- На кой пес я б тогда вообще туда поперся?
-- Но нам вы говорили...
-- Что вы поддержите того, кого вам скажут! Или вы забыли, сколько для вас сделал ре Лееб?
-- Его тут нет. -- подал голос Фордиг.
-- Зато тут есть его сын. -- ответил сэр Максимилиан. -- Сэр Лестер. Надеюсь где именно, вы спрашивать не станете?
Купцы переглянулись.
-- И я не думаю, -- продолжил Годриг, -- что вы вправе спрашивать меня, с кем и почему я встречался. Я не учу вас, как вам вести дела. Так и вам не стоит учить Неявную Дружину тому, как вести дела ей. Впрочем... это хорошо, что вы зашли, почтенные. В свете последних событий вам надлежит...
* * *
Заседание Дивана длилось уже четвертый час, и, хотя гулямы из охраны Исмаль-паши и принца Арслана расположились в тени, спешиваться им так никто и не позволил. Сотник Селим а Чурах совершенно здраво предполагал, что им в любой момент может поступить приказ прорываться из Топкапы к казармам и не желал терять даже секунды на то, чтобы его солдаты вскочили в седла.
Сэр Лестер отчаянно зевал, как, впрочем, и почти все гулямы. Некоторые умудрялись задремать сидя в седлах, за что получали ощутимые затрещины от десятников.
-- Интересно, сколько нам еще ждать окончания этого похабного совета? -- негромко, ни к кому не обращаясь, вопросил Меджид а Тиджар. -- Может нашего командира с принцем уже того, пока мы тут прохлаждаемся?
-- Если б их, как ты выразился, "того" хотя бы попытались, -- хмыкнул в усы десятник, -- то слышно было бы на весь Аксар, а Топкапы и вовсе стоял бы на ушах. Не говоря уже о том, что нас тоже перебить попытались бы моментально. Эк, а это что?
В дворцовые ворота, на взмыленном жеребце, влетел какой-то сипахский офицер -- с такого расстояния баронет не разглядел, к какому именно полку он принадлежит, -- и бросился во дворец, размахивая курьерской пайсой.
