Взглянув в ту сторону, куда указывала чуть подрагивавшая рука царевича, проводник, опешив от удивления, застыл с открытым ртом.
— Великие боги… — выдохнул он, не веря в возможность подобного совпадения. — Да они же вывели нас прямиком к…
А Аль, сорвавшись с места, уже бежал к дереву. Раскидав кучу веток, он, просияв, повернулся к своему спутнику:
— Она здесь! — его голос был полон торжества.
— Боги всемогущие… — Ларг был настолько поражен, что, глядя перед собой широко открытыми, но ничего не видевшими за удивлением, глазами, не сразу обратил внимание на то, что царевич, освободив лодку от веток, стал пытаться подтащить ее — тяжелую, выдолбленную из прочного соснового ствола — к раненому. И юноша успел сделать несколько шагов, прежде чем великан остановил его. — Подожди! Глупо тянуть лодку от воды, когда можно… — он хотел перекатиться на живот, чтобы затем как-нибудь доползти до берега, но царевич, сразу все понявший, оказался рядом с ним прежде, чем он успел что-то сделать. Взявшись за волокуши, он потянул раненого. Тот помогал ему, как мог.
Вообще-то, проводник хотел хотя бы это сделать сам, чтобы доказать царевичу и, главное, самому себе, что он не совершенно беспомощен. Однако, видя, что юноша не замечает ничего, кроме своей цели, он сдался.
Подтащив раненого к лодке, Аль остановился. В глазах его забрезжила тень сомнения: он с трудом представлял себе, как ему удастся перевалить великана через высокий борт.
И тут проводник пришел ему на помощь.
— Значит, так, — властным, не терпевшим возражений голосом, скорее приказывая, чем советуя, начал он, — зайди к лодке с другой стороны, подними свой борт, так чтобы мой опустился к земле и я мог перебраться через него.
— Но… — царевич медлил, с сомнением глядя то на лодку, то на спутника, нарисованные которым картинки никак не складывались в единое целое.
— Давай, парень, — не оставляя времени на раздумья, прикрикнул на него Ларг, после чего, что было сил навалившись на руки, приподнялся, садясь.
Проводник думал, что паренек тотчас бросится исполнять его приказ, однако, вместо того, чтобы взяться за деревянный борт лодки, Аль, оглядевшись вокруг, нашел длинную толстую палку, которую подсунул под днище, приподнимая, а затем, подставил плечо, удерживая.
— Ладно, — просипел проводник, с трудом забираясь в лодку. — Главное, результат, — уже сидя на днище, закончил он, а затем вновь нахмурился — оставалась еще одна проблема — дотянуть лодку до края воды. "Она и сама по себе тяжелая, — хмурясь, недовольный тем, что мысли, которым следовало бы поторопиться, приходят слишком поздно, Ларг поморщился, — а тут еще и я… Но, право, не выбираться же мне…" — и тут лодку тряхнуло, заставляя сидевшего в ней очнуться от размышлений.
Аль, который решал тот же вопрос, что и его спутник, оказался более удачлив, преуспев в своих поисках. Подсунув под днище лодки еще несколько толстых палок, он поднял тем самым ее над землей. Затем собрал остальные, выложив из них нечто вроде дорожки до самой кромки воды, после чего вернулся к лодке и сидевшему в ней человеку, который несколько мгновений с недоумением наблюдал за своим спутником, а потом, наконец, поняв, рассмеялся:
— Ну ты даешь! — он уважительно наклонил голову в поклоне, оценивая изобретательность юноши.
— Вот видишь, — между тем Аль, зайдя за корму, навалился на нее плечом, — и из книг можно кое-чему научиться, — ему пришлось постараться, чтобы сдвинуть лодку с места, однако потом она покатилась сама — он только успел крикнуть спутнику: — Держись! — как, обдав все вокруг потоком ледяных брызг, лодка плюхнулась в черную мерзлую воду, ломая покрывавшую прибрежную кромку хрупкую ледяную корку.
— Хватай весла, и быстро сюда! — не давая ему перевести дух, крикнул Ларг. — Пока течение не унесло лодку!
Юноша не заставил себя ждать. Ему никогда прежде не доводилось держать в руках весла, однако отличить их от множества толстых длинных палок, которые теперь в изобилии покрывали берег, все-таки смог. Схватив их в охапку, он бросился к лодке, забросил внутрь, после чего, зайдя по колени в воду, тяжело перевалился через борт.
И стоило ему оказаться в лодке, как ее подхватило течение, потянуло за собой.
Аль напрягся, что было сил вцепился в борта, затравленно глядя вокруг.
— Спокойно. Все в порядке, — понимая состояние того, кто впервые в жизни покинул земельную твердь, поспешил подбодрить его проводник. — Войдя в воду, ты не стал ее рабом, она — не твоя госпожа. Наоборот, ты можешь заставить ее служить тебе. Возьми весла.
Юноша наклонил голову, набычившись. Он не мог сдвинуться с места, боялся, что, стоит ему сделать это, и последняя опора, удерживавшая его от падения в воду, будет потеряна.
— Ну же! — Ларг торопил его, зная, что, чем дольше промедление, тем труднее сделать следующий шаг. К тому же, у них было мало времени на раскачку: река не любит нерешительных и могла в любой миг отбросить лодку на мель, привязывая к ней навсегда.
Должно быть, Аль подумал о том же. Во всяком случае, пересилив свой страх, он осторожно, перебираясь чуть ли не ползком по днищу лодки, которая от каждого движения дергалась, словно спесивая кобыла под седлом неопытного наездника, подобрался к великану, но лишь на расстояние, достаточное, чтобы забрать у него весла.
— Что теперь?
— Садись на лавку.
Алю, которому меньше всего на свете хотелось отрываться от днища, пришлось сделать над собой неимоверное усилие, чтобы пересесть на узкую деревянную перекладину, перекинутую между двумя бортами. Согнув колени и упершись ступнями в выступы на днище лодки, он вздохнул с некоторым облегчением, чувствуя, что та стала меньше раскачиваться. Но через миг, обнаружив, что сел лицом к проводнику, а, стало быть, к корме, юноша хотел уже повернуться, однако Ларг остановил его:
— Не надо. Все правильно.
— Правильно? — удивленно воззрился на него юноша. Он-то думал, что лодки плывут вперед носом, а не кормой.
— Да, — подтвердил великан, — гребец сидит спиной к направлению движения.
— Вот как? — эта мысль показалась Алю забавной настолько, что он даже усмехнулся. Совсем недавно Ларг ругал его за то, что он тащил волокуши, повернувшись спиной к горной дороге. В реке же, выходило, так и нужно? Но как плыть, не видя куда?
— Я буду указывать направление, — словно прочитав его мысли, что, впрочем, в сложившихся обстоятельствах было не сложно, проговорил проводник, лежавший, упершись спиной в корму.
Аль кивнул, соглашаясь, хотя и ничего не понимая. Между тем, он, обнаружив в бортах прорези, решил, что они для весел, уже собирался проверить свою правоту на опыте, но Ларг остановил его:
