Но привело его сюда не то, что юный принц рассвирепел, когда увидел в зеркале себя старшим конюхом, лучшим объездчиком коней в табунах своего повелителя – была в этом доля правды, коней принц любил куда больше, чем своих подданных, и обращался с ними, соответственно, куда лучше, – беда к магу пришла с другой стороны: старый король решил взглянуть на занятную игрушку. Он долго смотрел в волшебное озеро, его лицо потемнело, а черты заострились. Наконец, когда поднял он взор, стражники, не боящиеся ни диких зверей, ни свирепых разбойников, бледнели и отводили взгляд. Никто не знает, что ему пригрезилось, но известно лишь, что в тот же день удалился он от дел, завещав корону и государство своему сыну при единственном условии – навсегда заточить мага в темницу и уничтожить его изобретение.
– А сам-то ты за что сюда попал, неужели тоже волшебник?
– Без сомнений. На суде доказали, что я злобный чародей и чернокнижник, по сговору с которым демоны реки вышли из берегов и обрушили летнюю резиденцию великого визиря. А на деле я лодочник с переправы, чья вина состоит в том, что я слишком громко посоветовал им не строить дворец на песчанике пологого берега реки.
– Слова довели до беды неизмеримо большее число людей, нежели молчание, – почти про себя проговорил Ярл, – хотя даже мне кажется, что мы сегодня установили рекорд по скорости попадания в неприятности.
– Так-то оно так, – словоохотливо подтвердил лодочник, – но хорошо, что вообще живы остались, у нас тут суд скорый. – При этих словах он весь передернулся и сплюнул через плечо. (Урчи никогда не мог понять этой приметы, он допускал, что по некоторым верованиям за левым плечом прячется черт, шепчет свои наветы и морочит разум, но не мог поверить, что оплеванный черт станет причинять меньше неприятностей. Кроме того, как мог бы дополнить Аэлт, на плече иногда сидят не только черти, а соответственно и подобные культурные обычаи нравятся далеко не каждому.)
– Простите мое любопытство, но какие поиски или красоты привели вас в наш достославный город?
– Попали мы сюда по чистой случайности, направлялись в Заброшенный Лес да немного перепутали дорогу. (Подобное толкование событий заставило эльфа бросить еще один неодобрительный взгляд в сторону предводителя отряда.)
– На самом деле вы не очень и далеко от него – надо только переправиться на ту сторону реки, где находится вторая часть нашего города, а оттуда не более дня пути до этого леса. Хотя я бы советовал вам обратиться к какому-либо ученому человеку: не зная подстерегающих опасностей, туда не стоит и соваться.
– А что, ваш город расположен по обоим берегам реки?
– Даже более, река – граница между соседними государствами, поэтому другая часть имеет собственного повелителя. Но вам еще повезло, сейчас лето.
– А какое вообще имеет к этому отношение время года?
– Понимаете, пока полноводная река разделяет два города-государства, все идет своим чередом и каждый имеет собственные заботы. А ведь у каждого властителя свои указы и правила, свои суды и своя стража. Но если зима сковывает льдом поверхность воды, наши города превращаются в единый, общий город – с двойственными законами и двойным порядком, который, как ни странно, становится нарушить в несколько раз проще, а избежать неприятностей – во много раз сложнее. Такой вот у наших повелителей обмен опытом.
– А это кто, – снова начал оживать эльф, – вон все время машет рукой с цепью, как будто произносит вдохновенную речь?
– А-а, это профессор философии местного университета. На него было очень много доносов со стороны студентов, и власти решили, что дыма без огня не бывает, и упекли его сюда.
– А вон тот молодой человек с всклокоченной шевелюрой, у которого к рукам привязаны гири разного размера, и он постоянно их поднимает и опускает?
– Его обвинили в нарушении законов природы. Он с башни кидал два свинцовых шарика, большой и малый, потом сбегал вниз по лестнице и доказывал всем, будто они стукаются об землю одновременно.
– Кажется, догадываюсь. Ему сказали, что подобное невозможно, противоречит законам логики и засадили в тюрьму?
– Да нет, все прекрасно понимают, что это глупость, и даже не стали бы обращать на нее внимания, если бы не одно обстоятельство: он действительно успевал добегать по лестнице, пока шарики падали с крыши. Решили, раз по природе своей нормальный здоровый человек не способен бегать с такой скоростью, следовательно – происки дьявола.
Урчи отозвал всех в сторону и устроил военный совет:
– Ну, какие будут соображения?
– Я думаю, нужно выбираться отсюда, – выдвинул предложение Аэлт.
Урчи подождал еще немного, но эльф свою мысль развивать не торопился. Тогда маг медленно посчитал до десяти в обратном порядке и продолжил:
– Хорошо, с первым вопросом, думаю, возражений нет. Теперь следующий: как мы это планируем сделать?
Ярл величественно поднялся в полный рост и гордо заявил:
– Еще не были созданы стены, способные удержать драконьего пса! – Он еще раз внимательно оглядел зал, казалось, вырубленный целиком в скале, пристально уставился на дверь, которая казалась еще крепче и толще, чем сама скала, и помолчав немного, закончил пояснение: – В течение длительного времени.
– А ты собираешься долбить тоннель бесшумно, – поинтересовался эльф, – или мы обезоружим и свяжем всю прибежавшую армию?
Было видно, как загорелись глаза у Зара и как нехотя он отказался от столь волнительной перспективы (любой хорошо знакомый с ним мог бы предположить, что остановило его недостаточное количество подручного материала для того, чтобы надежно связать такое количество человек).
Предложения и идеи продолжали поступать:
– А если я взлечу с веревкой к верхнему отверстию и прикреплю ее?
– Во-первых, у нас нет веревки, а во-вторых, пробовал ли ты здесь летать?
После того как эльф попробовал и, оторвавшись на полметра, опять упал на спину псу, он оглядел всех таким взглядом, как будто каждый из них специально подстроил для него эту пакость:
– А может быть, подкоп?
– Конечно, а через двадцать лет, когда ты докопаешься до королевской сокровищницы, перепутав направление, тебе сразу вручат медаль почетного крота и подарят лопату с памятной надписью.
– Ну, хорошо. Тогда подкуп? – Зар продолжал искать варианты, мысль осесть тут надолго перестала его забавлять.
– И чем, прости, ты можешь подкупить охрану? Разве что простодушным выражением лица и честными глазами (и то замечу, что честные глаза – основное богатство именно мошенников и обманщиков).
Наконец, Урчи нарушил молчание и сказал:
