Бенет исчезла из вида, а путешественники, забыв о ягодах, принялись обдумывать новые сведения об окружающем мире. Все живые существа здесь умеют скрываться, так сказала девушка.
Но это значило, что в какую бы сторону ни направились пленники, везде их ждет одна и та же проблема. Они не заметят приближения врага. Они не смогут найти пищу — ведь и дичь, и хищник останутся невидимыми для них…
Но, по крайней мере, теперь было понятно, почему они не заметили приближения птервусов, напавших на поселок кузнецов. Хотя легче от этого понимания им не стало. Но, возможно, Бенет знала, как справиться с этой новой задачей?..
Девушка вернулась через несколько минут, села напротив путешественников и принялась объяснять:
— Булат — очень сложный сплав. В него входит много компонентов, но главное — закаливание. Булат можно по-настоящему закалить только в молоке трехлетних коз, и притом козы должны до того три дня питаться одним только папоротником. Вот как раз сегодня три дня истекает. К вечеру придут женщины доить коз, а к утру и посохи будут готовы.
— Осталось разобраться, для чего они нужны, эти посохи, — состроив грустную физиономию, сказал брат Лэльдо. — Для хромоножек? Но у нас с Лэсой ноги вроде бы в порядке.
Бенет расхохоталась и бросила в брата Лэльдо синей ягодой. Эливенер поймал ягоду на лету и тут же отправил в рот.
— Вкусно, — сказал он. — Но все равно непонятно.
— Булатный посох с кристаллами в набалдашнике накапливает энергию и трансформирует ее, — серьезно сказала молодая сурта. — В верхушку набалдашника вставляют пять ограненных камней. Пять — число защиты. В основании набалдашника, по периметру, — еще четыре камушка. Четыре — это устойчивость. Вы у себя дома занимались магией чисел?
— Не слишком усердно, — ответил брат Лэльдо.
— Между прочим, — вставила иир'ова, — ты забыла сказать, детка, каковы наши знаки. Я даже не знаю, как тут сказать — «под какой травой я родилась»? Или «рядом с какой травой»?
Бенет снова рассмеялась.
— У нас в Холмистой стране говорят — «Родился с листком такой-то травы во рту».
— Так, и какой же листок удостоил меня своего внимания? — поинтересовался брат Лэльдо. — И Лэсу?
— Ты родился с листком вонючей розы, — ответила сурта. — А ты, — она повернулась к Лэса, — с листком росянки.
Молодой эливенер скривился и фыркнул, как иир'ова.
— Ну, ты даешь! — воскликнул он. — Вонючая роза! Вот подарок, так подарок!
— Напрасно ты так, — укоризненно сказала Бенет. — Вонючая роза — одно из самых ценных в медицинском смысле растений. Сейчас принесу…
Она вскочила и умчалась за шалаш, в огород, и через минуту вернулась, держа в руке многодольчатую луковку с длинными перистыми листьями.
— Вот! Это — вонючая роза!
Брат Лэльдо взял луковку, стряхнул с нее остатки земли и понюхал.
— Да это же обыкновенный чеснок! — удивился он. — Но почему он у тебя такой мелкий? У нас он раз в пятнадцать крупнее… так ты считаешь его целебным растением?
— И не только я. Это самое древнее из растений, употребляемых в лечебном деле. Вонючая роза излечивает от простуд и лихорадок, от болезней желчи и почек, от нарушений кровообращения… да много от чего!
— Надо же! — недоуменно передала Лэса. — А наш американский чеснок — просто приправа, и ничего больше. Он совсем не имеет медицинской ценности.
— Может быть, это потому, что он у вас слишком крупный? — предположила Бенет.
— Может быть, — согласился брат Лэльдо. — Кто его знает… Ну, а если я родился с листком этого самого во рту — что это означает?
— Что ты можешь использовать силу растений не так, как другие люди. Ты ведь и в самом деле умеешь лечить, да?
— Ну, умею, — согласился Лэльдо. — Да ведь меня этому с детства учили.
— Не научили бы, если бы у тебя не было врожденного дара, — возразила Бенет. — И еще это значит, что ты можешь договариваться с растениями. Умеешь?
— Нет, — покачал головой эливенер. — Как-то в голову не приходило… а зачем?
— А если растение хищное?
— Я с такими не встречался.
— Ну, встретишься, — пообещала Бенет.
— А моя росянка что означает? — спросила иир'ова.
— Во-первых, что ты по натуре хищница…
— Ну, это я и сама знаю!
— …а во-вторых, что ты можешь заставить даже мирное растение напасть на твоего врага.
— Ого! Это мне нравится! — обрадовалась иир'ова. — А я и не знала, что у меня есть такие способности! Как их реализовать, ты знаешь?
— Ну… в общем, да. Надо попробовать. Понимаешь, у меня ведь совсем нет практики.
— А кстати, — спохватилась вдруг Лэса, — это ведь знания сугубо теоретические. Откуда они у тебя, если ваши законы запрещают колдовство? Кто тебе их передал?
Молодая сурта неожиданно смутилась. Брат Лэльдо и кошка, не решаясь заглянуть в ее ум, поскольку Бенет сразу заметила бы это, ждали. Лэса явно затронула болезненную тему.
Наконец Бенет взяла себя в руки и тихо сказала:
— Вам, конечно, можно сказать об этом… просто я растерялась… Да, колдовство запрещено законом, да ведь если частенько рождаются люди с магическим даром — тут уж запрещай, не запрещай, все равно есть учителя и ученики… ну, конечно, приходится осторожничать. Есть тут одна пожилая дама, матушка одного из рудознатцев… никто и не догадывается, само собой, что она такое. Она повитуха. И когда рождается дитя с даром — она сразу это видит. Ну, и потом начинает потихоньку обучать. Вот и все.
— Ну и жизнь у вашего народа! — сердито сказал брат Лэльдо. — Додуматься же надо до такого — запрещать человеку реализовывать природный дар! Ладно, ничего мы тут не можем изменить… так когда ты попробуешь пробудить в нас дар общения с травами?
— Ночью. Точнее, я приду к вам под утро, ближе к рассвету. А сейчас вам лучше уйти. Скоро уже придут женщины, доить коз. Не надо, чтобы они вас тут видели. Хотя, конечно, и так весь поселок уже знает, что вы сюда приходили.
— Мы уже ушли, — вскочил брат Лэльдо. — Спасибо тебе, девочка. Я так понял, мы сами должны раздобыть два посоха?
— Да. Мне это вряд ли удастся.
— Раздобудем, — решила иир'ова. — Не сомневайся. — Лэса вспомнила об обещании скальных кошек.
— А я вставлю в них самоцветы. У вас будет сильное оружие.
— Ага, — согласился брат Лэльдо. — Если мы научимся с ним обращаться. Если не научимся — печальное у нас будущее… — И тут молодой эливенер вспомнил о том, что они говорили о гадании, да соскользнули на другие темы: — Бенет, ты же не сказала, что нам делать с зеркалом, которое ты принесешь!
