Но к несчастью, к Фосферосу не прислушивался ее муж Ликорей, больше полагаясь на своих советников-князей. Он часто уходил в боевые походы, и тогда Южным оплотом руководила Сильвира. Некоторым князьям это не нравилось, они хотели сами править городом. Их устраивал такой порядок, при котором Ликорей оберегал бы край от Хадамарта, а они — преспокойно укрепляли свою власть и обогащались. Так что главной угрозой для нового короля был не Хадамарт, а его ближайшие соратники-князья, называвшие себя аделианами. Не устраивал Ликорей и власти Морфелона с их мечтами возродить свою власть над Каллироей. И хотя король Морфелона всегда был благосклонен к Южному оплоту, князья севера сговорились с князьями юга о свержении Ликорея. Но открыто сделать этого не могли, так как короля очень почитали в народе.
Намечалась Битва в Темной долине, к западу от Амархтона. Переправив туда на кораблях свое десятитысячное войско, Ликорей думал, что застанет Хадамарта врасплох, но предатели сообщили Темному Кругу о его маневре. Вопреки пророческим наставлениям своей жены, Ликорей совершил ошибку, окружив себя князьями, уверявшими его в своей преданности. Они бросили его в разгар битвы, оставив одного против полчищ даймонов. Он бился как никто другой из рыцарей юга и, возможно, выжил бы, но предательство отравило его душу, убив желание жить. Сильвира не дождалась своего мужа. Предателей-князей власти Амархтона отпустили к их кораблям, а за рассеявшимся войском Ликорея началась охота. Остатку войска вместе с Четвертым миротворцем, потерпевшим поражение из-за своего пристрастия к магии, удалось уйти через Дикие горы.
После Битвы в Темной долине наступила Эпоха лесных войн. Четвертый миротворец, угнетаемый поражением, растерял всех друзей и исчез в Белом забвении. Опечаленная смертью мужа Сильвира сорок дней провела в храме, пребывая в молитве без пищи. Из храма она вышла иной. Она получила новое призвание — освобождение страны. Обученная лучшими мастерами юга она владела мечом с той же изящностью, как некогда голосом. Оставив Южный оплот на попечение политарха Феланира, она отправилась с отрядами верных бойцов в Мельвию. Очистив край своего детства от даймонов Хадамарта, она обезопасила от набегов Анфею и двинулась дальше на север, вплоть до Желтых песков. Никто из порождений тьмы не мог устоять на ее дороге. Ее отряды стремительно появлялись там, где их не ждали, логова нечисти рассыпались одно за другим. В Эпоху лесных войн она имела много прозвищ: Ночная охотница, Лесная тень, Быстрая лань. Но так называли ее воины, видевшие ее в схватках с врагами: жители Анфеи ценили ее за доброту и помощь, которую она оказывала пострадавшим городам и селениям. С ее помощью возродились сады Зеленой идиллии и других уголков Цветущей долины. Аделиане всегда с радостью слушали ее речи, многие миряне пробуждались и освящались, а в отступниках и полубратьях просыпалась совесть. Ее богатство, унаследованное от отца, послужило возрождению провинций Южного королевства. Не обошлось и без неприятных заблуждений: в некоторых селениях на северо-западе Анфеи, ближе к Туманным болотам Сильвиру до сих пор почитают богиней, покровительницей плодородия и земледелия, называя ее дарительницей плодов Карпофорой. Она всегда относилась с отвращением к своему культу.
Во время Лесных войн она не раз встречалась с Пятым миротворцем, и, конечно, с Сельваном, сотником Лесного воинства — твоим отцом, Никтилена. Тогда снова появился шанс объединить силы южных и северных земель Каллирои. Но морфелонские князья не желали видеть королеву Южного оплота в своих лесах, опасаясь мести за предательство Ликорея. Глупцы. Они видят людей такими, какими являются сами. Сильвира давно простила их и вообще всех, кто был причастен к смерти ее отца, мужа и любимых друзей.
— Откуда тебе это известно? — недоверчиво спросила хранительница.
Калиган усмехнулся и, по своему обыкновению, покачал чуть опущенной головой:
— О том, что в ее сердце нет мести, известно каждому, кто знает историю ее поединка с черным драконом.
— Ух ты! — воскликнула Флоя. — Расскажи, расскажи! Просто чудо!
— Черные драконы пришли в Каллирою вместе с Хадамартом. А может, и нет, может, существовали здесь всегда, но восстали только с началом войны, распалившей в сердцах людей ненависть. Как вам известно, сила черных драконов заключена в человеческой ненависти. В Эпоху лесных войн большой черный дракон, именуемый Фамбодом, поселился в ущельях Скал ящеров. Караванам, проходившим по Великому торговому тракту, влетело крепко. Дракон сжигал огненным дыханием повозки и колесницы, разгонял воинов, пожирал всех, в ком чуял ненависть, будь-то адельф или мирянин, варвар или маг, мужчина или женщина. После трех разоренных караванов купцы севера и юга начали платить дань черным магам, потому как никто из рыцарей не мог защитить их от огнедышащего чудовища. Только черные маги имели над ним некую власть. Повторяю, некую! Частенько Фамбод не слушался их указаний, они могли его лишь умилостивить человеческими жертвами. Но он постоянно жаждал людской злобы, ненависти, частенько спускался со Скал ящеров и неделями рыскал в поисках поживы.
…И находил ее. В тамошних селениях люди ненавидели друг друга, обвиняли в своих бедах власти Южного оплота, армию, соседей. Фамбоду хватало одной искры злобы, чтобы почуять добычу. После его посещения в селении не оставалось целых домов. Тому, кто держал в душе злобу, укрыться было невозможно. Прячущихся в храме он сжигал вместе с храмом. Я слышал немало жутких историй, как из-за ненависти одного человека дракон находил и уничтожал целые семьи. Дракон потешался, обдавая человека огнем и наблюдая, как несчастный мечется по земле.
Лучшие воины Каллирои охотились за Фамбодом, рыцари Морфелона и Южного оплота устраивали облавы, но он заманивал охотников в глухие ущелья Скал ящеров, и многие находили там свою смерть. Фамбод имел могучие крылья, но стал настолько прожорлив и самоуверен, что уже не поднимался в воздух. Ему хватало четырех лап, на которых он носился быстрее скаковой лошади, и хвоста, которым управлял как рулем.
Имя черного дракона навевало ужас. Купцы платили дань черным магам — иногда, даже не динарами и драгоценностями, а молодыми девушками. Крестьяне покидали свои жилища. Воины боялись подходить к Скалам ящеров. Никто в округе не чувствовал себя в безопасности. Тень Фамбода нависла над Анфеей.
И вот Сильвира прибыла в одно селение у Лунного леса, почти дотла сожженное черным драконом. Можно попытаться понять, что чувствовала она, видя обугленные трупы воинов, крестьян. Ее свита оказывала помощь пострадавшим жителям, но вместо слов благодарности королева услышала яростные обвинения и проклятия: почему королевская армия неспособна защитить своих подданных?!
