— А подобает вам скрывать от меня, сына суперата, важного преступника? Отец направил меня в Эль не только для того, чтобы избавить от соблазнов столицы, но и чтобы я держал его в курсе всех дел, которые творятся в этом городе. И я немедленно сообщу ему об этом! Идемте!
— Куда, сын мой?
— Туда, вниз!
Ридал растерянно переглянулся с гнофорами.
— Мы только замышляли сойти туда. Однако тебе не подобает лицезреть злодея — я слышал, будто ты знаком с ним.
— Святой отец, даже если бы преступником оказался мой брат, я бы не пощадил его!
Главный гнофор сдержанно вздохнул.
— Сойдемте вниз, братья, — тихо сказал он и легко коснулся плеча Мара. — Дай мне обет непротиводействия, сын мой.
— Даю. Но это не значит, что я буду улыбаться негодяю!
— Ты внимай речам нашим, дабы не стать помехой облюбованным предначертаниям великого суперата — да продлят боги дни его! — который прибудет сюда завтра.
Гнофоры и Мар Орант подошли к узкой каменной лестнице, ведущей в подвал. Перед невысоким входом стояли два дюжих светоносца в длинных красных плащах с изображением золотого солнца, за их спинами ровным светом горели светильники — гнофоры запрещали держать в храмах факелы. Отец Ридал не позволил идти в подвал начальнику стражи, и тот, несколько недовольный, чувствуя себя не совсем ловко, остановился перед стеной и сделал вид, будто его заинтересовал барельеф с изображением воинов суперата, несущих народу свет.
Мар взял с собой свечу. Спускались долго, по одному. Лестница вилась крутым штопором. Шаги гулко отдавались в тишине, желтый свет огня лихорадочно вздрагивал на шероховатых стенах.
Проход вынырнул неожиданно. Мар зажег принесенный с собой факел и прошел в камеру первым. Он установил его возле ближней стены. Гнофоры внесли две скамьи, смахнув с них предварительно пыль, и уселись тихо и важно после того, как сел Ридал.
Мар огляделся. В дальний угол помещения свет падал слабо. Там стоял человек в грязном сером балахоне. Обе ноги его были прикованы к стене железными цепями, которые до крайности ограничивали движение и вряд ли позволяли удобно отдыхать на ворохе затхлой соломы… Мар сделал несколько неспешных шагов, всмотрелся в черты обросшего мягкой бородой лица и вернулся обратно.
— Я знаю его, — сказал он громко Ридалу. — Это Рит Лоэр, бывший легионер примэрата Ариса Юркона.
Узник поднял голову.
— Знакомый голос, — сказал он, как бы раздумывая. — Где-то я уже слышал его… Снимите шляпу, эрат, я хочу видеть ваше лицо.
— Чего захотел! — Мар хмыкнул, опускаясь на скамью рядом с главным гнофором. — Лучше подумайте о своей участи!
Ридал коснулся его руки и просяще прошептал: «Ну же!», затем обратился к арестованному:
— Послушайте, Лоэр, вам не надоело чинить препятствия нашему обоюдному сближению?
— Рыба в небе! Да о каком сближении вы толкуете?
— Неужели не ясно, что несогласие на наши условия завтра же повлечет за собой смерть? Сейчас мы позволили себе последний разговор, и если он не даст результата, мы будем вынуждены об этом доложить великому суперату.
— Значит, это моя последняя возможность остаться жить?
— Да, Лоэр.
— Стоит подумать!
— Думайте. Только мне бы хотелось сказать вам вот что. Даже не согласившись с предложенными требованиями, вы все равно останетесь жить… не вы, Лоэр, а ваш двойник, который как две капли воды похож на вас. Это наш человек, и он будет выполнять все то, что будет угодно нам.
— Я не верю в удачных двойников, святой отец. — Тогда поверьте мне, — сказал Мар, поднимаясь. — Я встретил его сегодня в Долине Ваз и подтверждаю: сходство поразительно!
— Вы с ним разговаривали?
— Да.
— И он узнал вас?
— Нет, не узнал. Но это обстоятельство не вызвало во мне подозрений, поскольку он, в силу известных вам обстоятельств, вынужден играть роль другого человека. Зовут его Барет. Точнее — Рич Барет.
— Кто вы? — после продолжительной паузы спросил Лоэр.
— Не все ли равно?
Лоэр уронил голову и медленно провел рукой по лицу. Ридал переглянулся с Маром и снова обратился к Лоэру:
— Вас должны были доставить в Сумеречный замок для встречи с Синим Пустынником, не так ли? Так вот: совсем недавно ваш двойник встретился с ним. Скоро мы арестуем Синего Пустынника. Как видите, все говорит за то, чтобы вы подумали как следует.
— Смею вас уверить, Лоэр, — снова вмешался Мар Орант, — вам ничего другого не остается, как принять условия гнофоров. Согласитесь вы или не согласитесь, а двойник все равно будет делать от вашего имени то, что надо нам. Так или иначе, вы потеряете прежнее уважение людей, которые до сих пор помнят вас и готовы выполнить каждое ваше приказание.
Ридал подтолкнул Мара:
— Сын мой, сын мой! Опомнись! — И уже другим тоном продолжил: — Они станут любить его еще больше. А то, что он с нашей помощью встанет на праведный путь, он скоро поймет сам.
— Так ли, святой отец? — сказал Лоэр. — Этот, в шляпе, более откровенен. В одном вы правы: прежний Лоэр, видимо, в самом деле перестал существовать. Поклянитесь, что о двойнике сказали правду!
— Клянусь самой жестокой карой неба — истинно так! — с готовностью отозвался Ридал. — Клянусь и тем, что он нам нужен как Лоэр во имя великих деяний для многострадальной Гарманы!..
— Я никогда не любил вас, Лоэр, — сказал Мар, — но готов поклясться чем угодно: если примете сторону суперата, я первый протяну вам руку!..
— Сын мой!..
— Я ведь тоже заблуждался. Было время, когда вино и эрсины точили меня, как смертная болезнь…
— Я узнал вас! — Лицо Лоэра помрачнело. Помедлив, он спросил: — Может быть сейчас, когда вы в полной безопасности, признаетесь, кто повинен в смерти бедной Ледии?
— Вы не ошиблись в своих предположениях.
— Эх-х! Если бы не цепи! Если бы я мог дотянуться до вашего горла!
— Руки коротки, Лоэр!
— Сын мой! Сын мой!
Ридал растерялся, дергал Мара за плащ и уговаривал уйти. Но тот, не обращая внимания на добрые советы, кричал во все горло, что узник никогда не согласится на условия суперата, он — опаснейший враг и потому его нужно немедленно казнить. Отец Ридал выругался, как не подобает святым отцам. Лоэр насупленно молчал, забившись в свой угол, и неизвестно, чем бы закончилась миссия служителей неба, если бы не пришел старший начальник стражи. Он отвел в сторону отца Ридала и что-то шепнул ему в самое ухо. Ридал словно окаменел. До чуткого уха Мара донеслось: «…исчез, не знают куда. И Синий Пустынник тоже!»
