Адер всех программировал. Ему нужно было железное подчинение, которого просто не добиться. Ему не нужны были люди. Ему нужны были послушные солдатики, которые бы выполняли его волю. Единственный, кто был его любимчиком - это мальчик. Из него дер Гловиц хотел сделать нечто вроде совершенного каннибала.
- Зачем?
- Я не знаю. Он как-то сказал, что над мальчиком и так природа надругалась, и хуже ему не станет.
- Мерзость, какая, - фыркнула я и невольно провела взглядом по нашему подвалу в поисках Кристофа.
Он нашелся неподалеку. Гладил по голове теперь спящего Виктора. Я закусила губу: "Где же скорая?"
- Аюрведа, - напомнил доктор.
- О, в этом я специалист, - улыбнулась Ая, - Йога только часть аюрведы. Там очень важна диета. Как направишь себя в земном, так и пойдешь в духовном. Ты можешь сколь угодно долго медитировать на очищающее пламя, если ешь скоромное, ты не очистишься. Аюрведу я проводила с теми, кто раньше был не совсем здоров. Мы вводили их в состояние психоза, плюс установки профессора. Через какое-то время мы их отпускали. Потом доктору достаточно было позвонить по телефону и сказать кодовую фразу, как человек приходил сам.
- Так с Виктором было, - почти задохнулась я.
- Остальные занимались асанами для укрепления пищеварительной системы, пили травы для желудка и всячески проводили профилактику заболеваний пищеварения, чтобы не умирать. Но это не очень-то помогало. Все же аюрведа ставит примат духовного над сансарой.
Все замолчали. Доктор задумчиво жевал губу. Мне было пусто, я ждала скорой. Кристоф нас не слушал, он положил голову Виктора себе на коленки и пел ему какую-то колыбельную на тарабарском. Ая ждала.
- Зачем мы ему? - наконец спросил доктор.
Извне послышался топот ног.
- Не знаю, - тихо ответила Ая.
В подземелье спускались врачи, за ними топали Лянка и Британия.
- А свет здесь есть? - гулко спросил кто-то.
Ван Чех осветил его фонариком. Доктор был на полголовы выше ван Чеха, крупный плечистый пепельный блондин с шикарной бородой. Из больших щек выглядывали небольшие поросячьи, но очень добрые карие глаза. Они расширились, когда врач увидел, что происходит.
- Что за Средневековье! - только и воскликнул он, - Игор, звони в милицию!
Второй фельдшер вышел наверх и стал набирать номер. Лянка и Британия бросились к ван Чеху и обе обняли его. Ван Чех обнял только жену.
- А ты кто? - удивилась Британия, глядя на Лянку.
- Я люблю вашего мужа, - просто ответила она.
Британия подняла брови и немного помотала головой.
- Потом разберемся. Как ты? Они тебя били? - она ощупывала лицо мужа.
- Это меня еще, считай, приласкали, - коротко отозвался ван Чех.
Тем временем врач с фонарем в зубах склонился над Виктором и аккуратно его осматривал.
- Что ж за звери-то, господи, - причитал он.
- Доктор, а его руки можно спасти? Он музыкант, он гениальный музыкант, - я снова стала заливаться слезами.
- У нее шок, - откомментировал ван Чех, - и сильное сотрясение мозга. Я врач, - ответил доктор на вопросительный взгляд коллеги.
- Игор, девочкой займись, - коротко отдал приказ доктор.
Мне чего-то вкололи, от чего язык перестал слушаться, и все отступило на второй план, даже голова перестала болеть.
Через какое-то время пришли люди в форме и нас наконец-то освободили. Доктор сам сдался, что убил профессора. Тогда с Лянкой случилась истерика, она сначала захохотала, а потом бросилась на труп отца. Её увезли домой. Доктора долго допрашивали и отпустили. Нас с Виктором допрашивать не стали, но долго осматривали.
***
Виктора увезли в одну больницу, меня в другую. Я больше переживала за него. Ему делали одну операцию за другой, а я не могла даже позвонить. Вдруг резко начала чувствовать магнитные волны и пользование компьютерами и мобильной связью для меня стало невозможным на какое-то время.
Доктор заходил ко мне, и я от него узнала, что его на время отстранили от работы, как и меня. Нас с доктором бесплатно отправляли в грязелечебницу к морю, подлечить нервы.
На доктора завели уголовное дело, о превышении переделов самообороны. Доктор в этом отношении был беспечен, но нам всем казалось, что несправедливо было бы осудить доктора. Пока длился суд да дело, наша поездка на море откладывалась. Я вышла из больницы, меня немного мучила кошмары, но в целом я чувствовала себя здоровой.
Как только меня выпустили, я отправилась к Виктору. Меня с большим трудом пустили в хирургию.
Его лечащий врач долго и нудно жаловался, что Виктор депрессивен, отказывается говорить и постоянно порывается куда-то уйти, благо ноги позволяют.
Войдя в палату, я едва его узнала. Виктор вдобавок ничего не ел, от него осталась только немощная тень, безучастно, глядящая в окно.
- Виктор? - я тихо села на стул возле него.
Он повернул голову и болезненно улыбнулся. Руки лежали поверх одеяла, в гипсе по локти. Лицо его стало угловатым, нос заострился, он был и моложе, и мудрее. Я смотрела на него, и что сказать, не знала.
Виктор смотрел на меня, как обычно в музее восхищаются чем-то недостижимым. Может так знатоки смотрят на фрагмент утраченного древнего артефакта?
Я хотела его коснуться и не могла. Я сидела и убеждала себя в том, в чем уверена была, лежа с сотрясением. Тогда в переулке это был дер Гловиц, не мой Виктор. Это была машина. Он шел на зов к хозяину, я тогда просто не представляла ценности для него.
А сейчас он лежит и страдает, потому что винит себя. Но по идее он не должен этого помнить, рассказам бы он не поверил. Может, перед тем, как его кинули к нам в "каменный мешок" с Виктора сняли блоки?
Дер Гловиц все знал: и что Виктор пианист, и что играет на гитаре, и что болел. Дер Гловиц это все знал. Из-за моего неосторожного слова мы все теперь по больницам, а доктор еще и под судом.
В затылке начала назревать посттравматическая мигрень.
- Не плачь, - хрипло пришепетывая, сказал Виктор. Я смахнула нежданную слезинку и постаралась улыбнуться.
- Не нужные мысли приходят, прости.
- Ты меня прости. Я пойму, если нет. Я - чудовище, Брижит.
Я резко подалась вперед и едва успела не порывисто, а осторожно коснуться его лица, чтобы не сделать больно не дай бог.
Виктор закрыл глаза и тяжело вздохнул.
- Это сделал не ты. Тут много и моей вины. Я пыталась тебя остановить, и не должна была. Все это с нами сделал дер Гловиц, но его уже нет.
- Я попался на эту удочку сам, - упрямо ответил Виктор.
- Милый… - только смогла выдавить я.
Мне особенно нечего было возразить, хотя и необходимо. Формально, он был прав.
- Я уеду, Брижит, - тихо сказал он.
