– И что с того? – С вызовом спросила Коса.
– Дешевка. Жестянка.
– Да? А сама-то! Да – и после того успело поносить по жизни. Толи ты не знаешь как это: либо помирай, либо делай, что хотят. Хочешь не сдохнуть от голода, хочешь есть, хочешь крышу надо головой и безопасность – делай, что скажут.
– Что – заткнуться и лечь на спину? – Покривилась Октис.
– Да хоть бы так. – Коса помахала перед ней пальцем. – Не очень-то уж сильно это отличается от того, что с нас в Белом форту требовалось. Только честнее в морду смотрят.
– Нет! – Прорычала вольная ведущая.
– А что не так?
Октис заскрежетала челюстью, собираясь с мыслями.
– Дело в человеке. Если прогнется – значит, для удобства других прогнулся. Какой еще спрос с отказницы? А?! Ты по определению не можешь знать, что такое крепкость характера.
– Сама сказала: у меня не было видных причин уходит из Змей – только ребенок. Что мне оставалось – на рее самой повеситься?
– Ведь не от синего флажка, так? Кто-то брал тебя из мастеров?
– И? Ты мне об этом будешь говорить? Меня в чем-то обвинять? Да между нами разница только в том, что твой мастер был поаккуратней. Чтобы ты говорила сейчас, будь на моем месте? Уж лучше бы ты была на моем месте, тогда бы мы сейчас были в Серде! А еще лучше: ты – на рее, остальные – во дворце.
Ком в горле Октис позволил высказаться Косе до конца. Чуть совладав с собой, Октис процедила:
– Ты что несешь? Какой еще мастер?!
– Кудр – кто же еще. Броненосец! – Язвительно пропела Коса. – Ты же была бабой его, едва только созрела. Все об этом знали.
– Никто об этом не знал!!! – Взревела Октис и угрожающе приподнялась на руках, готовая в любой момент накинуться на оппонентку. – Не мерь своими задатками других! Кудр себе такого не позволял. Он презирал меня. Пока ты грелась со своим любовником, он мне взыскания выдавал!
– Да уж, так и поверишь тому…
– Да ты что думаешь? Что я – бывшая ведущая отряда – и отказнице побоюсь врезать прямо здесь?
– Давай! Я не боюсь. Мне не страшно. Мне смешно. Ты изобьешь меня за правду, и как ты потом пойдешь к своему старому любовничку? С чистой совестью или покривив душой? Ты ведь к нему приперлась!
– Что? К кому?!
– К Кудру, конечно. Он же здесь – в Ростке.
– Кудр за стеной? Здесь? – Октис осела назад. Миг напряжения быстро сменился растерянностью.
– Ага. Ему тут родина и места старые. Мы друг другу часто на глаза попадаемся. Тут уж не развернешься особо – не Серд. Только я ему не сдалась – все, наверное, о тебе вспоминает. Больно ты уж, наверное, была хороша…
– Да заткнись ты уже… – Без былого накала прервала ее россказни Октис.
Только недавно она встретила двух Змей из своего расчета. Направилась через половину Тверди землепашцев к третьей – синей ведущей. И волей случая встретила в одном городе зеленую отказницу… и мастера Кудра Броненосца.
Октис испытала непонятный приступ дискомфорта – отсутствия всякого уюта. Хотя ей – привыкшей спать под открытым небом, повидавшей за жизнь всякие неудобства – никак нельзя было ощутить хоть что-то подобное в этом теплом месте. Ей стало страшно. Все ее желание выяснять отношения с бабой напротив быстро растворялось в опустошающем испуге. Октис боялась смерти в бою меньше, чем неловкой встречи с Кудром.
– Смотрю, ты в шоке. – Успокоилась Коса. – Даже если ты не знала, что он тут, то испуг твой…
– А как мне еще быть? – Сказала она, словно после проигранной драки. – Пойти и бросится ему в объятия? Сказать: «А помнишь бочку безмолвия – здорово было!»
– Даже так?
– Да. И не один раз. Но и ненавидеть мне его так просто не выходит. Не знаю… лучше объеду город стороной. Ты не знаешь, что там за дорога до Древората?
– Да Багровы горы там. Тьфу – одно название. Ни багровых, ни гор. Если твой седлоног в том же настроении будет, что сейчас – за двое суток доберешься. Места там не людные, но спокойные вроде и дорога протоптана – трудно потеряться.
– Понятно. – Октис глубоко вздохнула, изгоняя из себя последнее наваждение. – А что с ребенком твоим?
– Я не знаю. Я отдала его монашкам – он здоровый был. И все. Не знаю, что дальше. Мне бы не позволили оставить. Часть обслуги жила семьями за фортом. А отказниц всегда держали за стеной. Никто бы детей в форте не потерпел. Да и любовничек мой все старался подтереть за собой. Старатель – к Богам!
– Кто это был?
– Инструктор боевой. Какая уж теперь разница? – Коса тоже вздохнула. – Сейчас сыну под пятнадцать слияний должно быть. Почти взрослый – мать ему уже не нужна. Все что я могу – это молиться Творцам, чтобы те послали сироте путь перволинейного. Та наша участь – пускай и для отказниц – все равно лучше этой. – Коса уставилась на Октис и замолчала.
– Что-то каждая мне встреча так выходит… – Призналась вольная ведущая.
– Не мудрено. Кого же еще во всем винить?
– Угум. Слушай, раз уж я тебя встретила. Я не могу не спросить: видела ли ты кого из наших еще?
– После того, как нас выгнали, я только своих – отказниц – видела. Мы вместе держались. Правда, еще в Серде тайком Змеи были. Они под нас притворялись – кресты чертили. – Коса пальцем перекрестила татуировку на лице.
– А Сейдин? Мой вестовой? У нее должны были светлые волосы расти.
– Я не знаю, кто это. Не видела.
– Эх ты – сплетница. А еще Кудра мне в любовники приписала…
Они еще немного тихо посидели, а после Коса поднялась и начала прибираться со стола.
Творцы никому из нас не пожалели извилистых путей. – Подумала Октис, глядя ей в спину.
ХолодОктис сидела одна на скалистом выступе посреди чащи леса и смотрела в никуда. Прошло уже шестьдесят дней, как перестал существовать Змеиный полк. За это время Брат обернулся в небе два раза. Девушка старательно искала мысли в своей голове. Тихо ждала их, как охотник. Потом, не дождавшись, начинала рыскать по всем закоулкам сознания в попытке ухватить хоть что-нибудь за хвост и притянуть к себе. Ничего не было. Пустота – и снаружи, и изнутри.
Вечер в разгар слияния давал о себе знать: свет все меньше проникал через листву, сырой лесной воздух наполнялся прохладой. Октис сидела неподвижно, и холод беззастенчиво гулял по оголенным участкам кожи.
Она не помнила, когда открывала рот, чтобы издать какой-нибудь намеренный звук. Тем более, чтобы сказать что-то осмысленное. Она вспоминала, когда в последний раз с кем-то говорила.
В последний раз это были те мужики. – Октис решила считать их бандитами, хотя, возможно, это было не их занятие. Она вспоминала, что говорила им. – Только говорила ли? Точно было, что говорили они…
