Из постоянных посетителей Ленура выделяла немногих. Тройка весомых дам во главе с величественной библиотекаршей никогда никуда не спешила — они придерживали стаканы, оттопырив мизинчики, беседовали о высоком, изысканно матерились и холодно игнорировали прохожих. Солидный седой чиновник всегда задерживался на пару минут поболтать о погоде, рассказать незатейливый анекдот или новость из жизни города. Измотанная мать неходячего, скрюченного болезнью ребенка, подходила, чтобы порадовать сына — при виде осиного роя мальчик начинал угукать и радостно хохотать. Немая женщина в глухом трауре появлялась раз-два в неделю, сверлила Ленуру холодным взглядом прозрачно-голубых глаз и исчезала едва заплатив. Симпатичный усатенький молодой лейтенант не пытался заговорить с продавщицей — он медленно пил два по пол-литра кваса, улыбался, краснел, а после его ухода на прилавке оказывались то гроздь винограда, то шоколадка, то простенький букет недорогих цветов. Скучать не приходилось.
Впрочем, и с аблой Ленура не отдыхала — она чувствовала, что старой женщине осталось недолго, и по мере сил старалась облегчить Айше переход на ту сторону жизни. Ясными вечерами они сидели вдвоем во дворике, слушали тихий стрекот цикад, смешанный с шумом трассы, и молчали. Сухонькая ладонь старухи покоилась в теплой руке девушки.
В августе в город приехал цирк-шапито. Запестрели афиши, на углу у Базарной пара клоунов продавала билеты, автомобиль с медведем, разряженным, как балерина, заколесил по городу, ветер гонял по асфальту мятые флаера. У Ленуры развлечение восторга не вызывало — их класс однажды водили на новогоднее шоу и девочке стало безумно жаль пленных зверей. А одноклассники радостно верещали, раскупали нехитрые сувениры, фотографировались с недовольным пузатым львенком. Может она просто не понимает смысл, как не понимает телевизор и дискотеку?
В шесть вечера автомобиль с мегафоном, изрыгающим громкую музыку, проехался вверх по Украинской. Спустя час — Ленура уже нацелилась сворачивать лавочку — по Земской повалила перепуганная толпа. Сперва до девушки донеслись далекие как прибой крики, затем побежали люди — без оглядки, падая и вставая, подхватывая детей, скрываясь в магазинах и подворотнях. Встревоженные осы поднялись, окружая девушку плотным гудящим облаком, но она отослала защитниц коротким жестом — опасности нет. Сердце билось ровно, щеки не разрумянились, холодок не мазнул по спине. Значит беда минует.
Пожав плечами, Ленура сгребла мелочь со стойки в ящик, завинтила краны потуже и вышла из киоска наружу. Улица опустела. Закатное солнце пятнало серую плитку, желто-бурые листья каштанов копились подле поребрика, мигало табло валюты у «Приват-банка». По тротуару шествовал тигр. Свирепый хищник скалил клыки, бил по бокам полосатым хвостом и озирался, готовый в любую минуту прыгнуть и разорвать мягкий живот добычи. Пристальный взгляд зверя остановился на девушке. Ленура не отвела глаза.
— Тише, тише, успокойся, хороший мальчик! Я тебя не обижу.
…Протянуть ладонь, как незнакомой собаке, подставить под горячее зловонное дыхание, дать почуять — свои. Шершавый язык коснулся руки, едва не содрав кожу. Тигр фыркнул и задышал спокойней, позволил прикоснуться к жесткой шерсти, осторожно погладить лобастую голову. Продвинувшись к шее, Ленура ощутила под пальцами следы ошейника. Бедный пленник! Шерсть зверя оказалась гладкой и сальной на ощупь, мышцы сводила мелкая дрожь, частое дыхание вздымало ребра. «Он напуган», сообразила Ленура. — «Напуган и голоден». Ласка успокоила тигра, он потерся головой о плечо девушки, словно вправду был полосатым котом, и заурчал. Его обижали, плохо кормили, держали на привязи, скорее всего били. А зверь родился в лесу, а не в клетке. Неудивительно, что на старости лет он захотел раздобыть себе кусочек свободы… Мышцы тигра вдруг напряглись, гневное рычание наполнило глотку, он сбросил руку девушки и оскалил клыки.
— Эй, отойди живо! Прочь с дистанции! Берегись — стрелять будем!
Группа загонщиков окружала противника по всем правилам военной науки. Автоматы наперевес, большая винтовка в руках у здоровенного мужика, трое других держат рыболовную сеть. Позади трется долговязый перепуганный тип в черном костюме и дурацкой высокой шляпе, тащит за собой пыльный хлыст:
— Осторожнее, господа, это же ценный зверь!
— Следить надо было за своим зверем, гражданин! — рявкнул краснолицый милиционер. — У хороших хозяев тигры по улицам не бегают. Слава богу, никого не убил.
— Пока не убил, — вставил грузный мужчина в форме, его холодные глаза вперились в собеседников поочередно. — Действуйте, пока необратимых последствий не возникло, тигр опасен для окружающих. Девушка, отойдите, будьте любезны!
Ленура фыркнула как тигрица:
— Не отойду! Вы его убьете!
— Тигра усыпят снотворным ружьем и увезут в цирк, девушка! Нельзя же хищнику разгуливать по улицам города, — возразил милиционер и покосился на автоматчиков.
— Я сама его отведу, — сказала Ленура и положила руку на спину зверя. — Он меня слушается.
— Вы с ума сошли, милочка? — взвизгнул человек в шляпе. — Одиссей вас порвет, он не подчинится никому кроме хозяина!
Вместо ответа Ленура отступила на шаг. Долговязый приблизился к зверю:
— Ап! Одиссей, ап, я сказал! Ко мне, животное!
Тигр застыл неподвижно, только кончик хвоста дрожал. Воля на волю — он сотни раз покорялся этому человеку, выполнял его бессмысленные приказы… Щелчок хлыста прорезал воздух. Ответом стал яростный рык, удар лапы и дребезжащий визг. Долговязый попятился, зажимая разодранную до крови руку, хлыст остался на мостовой. Автоматчики взяли оружие наизготовку, милиционер шарахнулся за спины подчиненных, лишь мужчина в камуфляже остался невозмутим:
— Стреляем по моей команде! Девушка, отойдите, или я сам вас заберу. Хватит глупостей, вы рискуете жизнью!
— Дайте мне мяса. Много мяса. Я приведу тигра домой, — загорелые руки Ленуры обладали могучей силой, зверь остановился, как вкопанный, понурил лобастую голову. Опасным он больше не выглядел.
— Что вы стоите, идиоты?! — закричал человек в шляпе. — Найдите этой ненормальной мяса, сделайте что-нибудь!
— Вот закрою тебя на пятнадцать суток, научишься разговаривать с представителем власти при исполнении. Ишь, Запашный доморощенный выискался, — обозлился милиционер. — Как поступим, товарищ майор?
— Вы двое — марш в «Новый свет», возьмите говядины или что у них есть. Остальные будьте готовы открыть огонь.
— Есть, товарищ майор!
Свежей говядины в магазине оказалось немного, но и докторская колбаса, тигра вполне устроила. Дав бедняге утолить первый голод, Ленура поманила его за собой — дошли до угла, на кусочек, перешли дорогу — еще на. По счастью ни машин, ни автобусов по ходу движения не попалось — милиция перекрыла улицы. Из окон свесились любопытные с камерами и телефонами, самые смелые стояли в дверях подъездов и щелкали без разбора. Повезло им, что зверь не испугался ни вспышек ни резких звуков — удержать Одиссея в прыжке Ленура бы не смогла.
Покорный, словно, теленок, тигр, безропотно дал завести себя в клетку и защелкнуть замок. Оставлять животное за железными прутьями на сырой соломе не хотелось категорически, но иной помощи Ленура не в силах была ему дать. Жизни в могучем теле оставалось еще на несколько лет, а леса вокруг Феодосии не лучший дом для большого прожорливого хищника.
Проводив взглядом тигра, Ленура терпеливо выслушала благодарности, отвернулась от объектива фотокора газеты «Победа», отказалась от двух просьб подвезти и отправилась домой пешком — от Комсомольского парка недалеко. Абле она ничего не рассказала, однако скрыть происшествие не удалось.
На следующий день, после заката, долговязый (он оказался дрессировщиком) явился в дом Айше-аблы. С ним был пузатый, увешанный золотом балагур — директор шапито. Гости поставили на стол большой торт, достали бутылку шампанского и в два голоса они принялись убеждать старуху отдать дочку в цирковое училище, а еще лучше прямо в их заведение.
