Голос комментатора затих, пошла реклама. Бродяга Ник откинул голову и неспешно снял нейрошлем. Он, как и его товарищи, сидел в удобном кожаном кресле с неоновой подсветкой посреди тёмной комнаты. На тот момент Нику было двадцать шесть лет, но выглядел он чуть моложе. Чёрные кучерявые волосы, тёмные карие глаза, всегда выбритое лицо и хитрая улыбка часто приводили поклонниц в его постель.
— Мы сделали это! — завопил сидящий в соседнем кресле Маркус. — Надрали всем задницы и стали чемпионами столетия! Теперь можно смело делать Диане предложение.
Маркус был на пару лет старше Ника, но выглядел так же молодо. Светло-карие глаза, короткие чёрные волосы с выбритыми по бокам висками, переходящая в лёгкие усы бородка и смуглая кожа.
— Ты уже как пять лет грозишься сделать ей предложение, — одарила его строгим взглядом Маркуса Оливия. — Типичный представитель мужского рода, только и можешь, что бросать слова на ветер.
— Говори, что хочешь, ты всё равно не испортишь мне настроение. Хоть наша победа и была предопределена до начала турнира, я хочу сполна насладиться ею. А раньше я не звал Диану замуж лишь потому, что был недостаточно обеспечен. Я не хочу прожить жизнь, утопая в долгах, как остальные.
— Это не совсем так, — словно очнувшись ото сна, вмешался в разговор Ник.
— О чём ты? — настороженно посмотрел на него Маркус. — Неужели ты тоже считаешь меня треплом?
— На турнире ты болтал без умолку, — согласился Ник. — Но речь не об этом. Ты сказал, что наша победа была предопределена, но это не так. Если бы Шеф отказался от своей гордыни и вместо того, чтобы уничтожать «Жителей Небес», объединился с ними, мы бы заняли от силы третье место. В игре, где есть максимальный уровень, всегда перевес на стороне тех, кого больше. Но Шеф пошёл на поводу у эмоций и проиграл.
— Да ну брось! Если бы Шеф имел хоть малейший шанс превзойти тебя, он бы ни за что его не упустил.
— Помнишь драку в клубе, когда он, пытаясь навалять мне, сломал руку о стену?
— Да. Ты ещё тогда лапал и даже целовал его жену. Постой. Так ты знал, что она его жена? И специально подкатил к ней, чтобы прилюдно опозорить его и вывести из себя?
— А ты как думал? Игра существует не только в цифрах виртуального мира. Игра — это сама жизнь. То, как мы ведём себя и влияем на чужие поступки.
— Как мерзко, — с гримасой камня проронила Оливия. — Я бы ещё послушала о ваших коварных планах и грязных делишках, но мне пора забирать сына из школы. Турнир турниром, а семья превыше всего.
— Серьезно, ты даже не пойдёшь с нами отметить? — развёл руками Маркус.
— А мы планировали отмечать? — незаинтересованно протянул Ник. — Лично мне пить нельзя. Алкоголь убивает стволовые клетки мозга и не даёт восстановиться когнитивным функциям, а ты знаешь, как они важны в бою. А вот от тортика, к примеру, «Наполеона», я бы не отказался.
— Да бросьте. Нельзя быть такими занудами. Мы же стали лучшей командой столетия! Мы обязаны это обмыть!
— Прости, не могу. Ребёнок ждёт, — отнекивалась Оливия. — Давай на следующей неделе. Скажем, в день между воскресеньем и понедельником.
Маркус несколько минут листал календарь на наручных часах, но так и не смог отыскать такой день. К моменту, когда он собирался возмутиться, Оливия уже покинула комнату.
— Знаешь, что может быть лучше выпивки в тухлом баре? — спросил Ник, скорчив гримасу, которую так не любил Маркус.
— Прошу, убери эту морду с лица, — Маркус прикрыл рукой глаза. — Ты так похож на одного из Знати.
— Чёрт тебя дери! Я же просил не сравнивать меня с этими ублюдками! — закричал, вскочив с кресла, Ник.
Больше всего на свете он ненавидел монархов и всех тех, кто им служит.
— Прости. Ляпнул, не подумав, но рожа у тебя действительно жуткая. Такая злобная и одновременно высокомерная.
— И ты меня тоже прости. — Ник вернулся в кресло, там он чувствовал себя намного комфортнее. — Зачастую я хладнокровен и спокоен, но когда речь идёт о тех выродках, из-за которых я лишился семьи и стал рабом на обувной фабрике, мозг словно перегревается и выдаёт ошибку. Те дни… Я бы предпочёл вовсе не вспоминать их. Двенадцатичасовой рабочий день. Всего один перерыв, чтобы отдохнуть. Какая-то дрянь, сделанная из зелёного порошка, вместо еды. Поверь, хуже воспоминаний быть не может.
— Понимаю и полностью поддерживаю тебя, и именно поэтому прошу не корчить такую рожу. Но забудем о прошлом и вернёмся к планам на вечер. Мы с тобой взошли на вершину и заработали целое состояние, как будем это отмечать?
— Будем тратить, — коротко ответил Ник. — Оружие у тебя при себе?
— Неужели ты хочешь отметить нашу победу поездкой на склад?
— Да. Хочу купить еды для детей и уладить некие разногласии с Папашей.
— Разногласия с Папашей?! Да он нас вмиг в банки закатает.
— Если не хочешь, можешь не идти. Я и без саппорта справлюсь.
— Ну уж нет. Сначала заявляешь, что в одиночку тебя в порошок сотрут, а после предлагаешь остаться в стороне? К тому же, я тоже давно настоящей колбасы не ел. Достали эти полуфабрикаты в магазинах. И почему вся настоящая еда достаётся только Знати и придворным слугам?
— Потому что все поля и мясокомбинаты принадлежат их семьям. Проклятые монополисты, берут в миллион раз больше, чем им требуется. Всё бы отдал за возможность вскрыть им глотки.
— Спокойно, дружище, у них в распоряжении целые армии, да и с таким настроем реально опасно соваться к Папаше. Ты знаешь, почему некоторые называют его Папаша-тушенка?
— Конечно знаю, это ведь я тебе об этом рассказал.
— Просто в голове не укладывается, что он закатывает в банки должников и тех, кто встаёт у него на пути.
— Мало того, перед тем, как убить, Папаша заставляет жертву съесть содержимое этой банки. Такой себе круговорот каннибализма на складе.
— Фу, жуть. Напомни, зачем ты вообще с ним связался?
— Он единственный контрабандист в нашем городе, который умудряется воровать у Королей еду и при этом не попадаться им на глаза. Хочешь познать вкус настоящего молока или мяса, обращайся к Папаше-тушенке.
Как только Ник и Маркус покинули игровую комнату и вышли в холл, их со всех сторон облепили фанаты и журналисты.
«Как вы прокомментируете вашу победу? В какую игру вы намерены играть теперь? Правда, что вы заплатили Шефу, чтобы он поддался?», — осыпали их вопросами журналисты. Игнорируя людей и исходящий от них шум, Бродяга высматривал в толпе просвет, но всё, что он смог найти — это обезумевших фанаток, которые с визгом просили расписаться у них на груди.
— Их слишком много, — шепнул Нику Маркус. — Без ульты нам не выбраться.
Ник подал сигнал охраннику, и тот произвёл несколько холостых выстрелов. Толпа тут же бросилась врассыпную, а охрана под видом защиты вывела чемпионов из холла и сопроводила к парковочным гаражам. В благодарность за спасение от навязчивых фанатов и журналистов Ник скинул охраннику несколько тысяч рублей через наручные часы. В две тысячи шестьдесят пятом году такие часы заменили людям телефоны, кредитные карты и даже ключи от квартиры. К слову, две тысячи рублей на этот момент было солидной суммой, ведь доллар потерял свою ценность ещё в двадцать втором. Ник активировал на часах автопилот, и на парковке раздался мощный рёв двигателя. Его машина — чёрный BMW Иксперия, включила фары и резво тронулась с места. Дрифтуя, она преодолела несколько этажей и, резко затормозив, открыла перед Ником свои двери.
— Блин, вот это тачка! — выкатил глаза и заглянул в салон Маркус. — Знаю, что ты будешь злиться, но всё же спрошу. А ты точно не из этих?
— Да ты задолбал уже! — Ник сел за руль и пристегнулся. — Сколько раз тебе повторять, у меня нет ничего общего со Знатью.
— Ага, кроме машины за двадцать миллионов рублей, — Маркус заглянул в бардачок, где вместо документов расположился мини бар. — Знаешь, как раньше говорили? Наши люди в булочную на такси не ездят.
— Да перестань, я же её не покупал. Выиграл в карты у гендиректора знатной семьи. Эти выродки голубых кровей часто делают такие подарки тем, кто лижет им жопы.
