Старик долго молчал, прислушиваясь к боли в мочке уха. Наконец приблизился и положил ладонь на голову воспитанника, потрепал и сказал непривычно тепло:
— Всё в порядке. Ты справился. Завтра повторишь это удар раз…хм… тридцать.
***
Полдень застал Орландо на выходе из пекарни, с присыпанными мукой волосами и кусочками теста между пальцев. Под мышкой сжимает ещё тёплый батон и палку колбасы, подарок от сердобольной жены пекаря. В кармане позвякивают монеты, гонорар за сегодня, небольшой, но на овощи хватит. Серкано они полезны, благо зубы у него, как у молодого.
Горожане не обращают на парнишку внимания, бегут по делам к порту или из него. Только хмурая шапана и местные бандиты бросают осторожные взгляды, звериным чутьём распознавая опасность, но не понимая её причин. Есть в движениях мальца нечто хищное, словно волчонок вальяжно идёт через куриный двор.
Орландо прошёл через северные ворота, миновав торговый и еврейский кварталы, почти слившиеся в маленький город. Пересёк цыганский табор, двое цыганят бросились к нему прикидывая, как обжулить и отобрать хлеб. Матери оттащили их шипя, как дикие кошки и бросая на Орландо пугливые взгляды.
Родная хижина пристроилась за рощицей близ пшеничного поля, только соломенная крыша выглядывает из-за деревьев. Внутри на кровати лежит Серкано с влажной повязкой на лбу. С возрастом стали мучить мигрени и холод единственное что хоть убавляет боль. При виде мальчика старик задвигался, сел со стоном и смахнул компресс.
— Уже пришёл? Хорошо. Перекуси и будем готовиться к тренировке.
— А ты не будешь?
— Старики мало едят.
— Серкано! Тебе надо есть, посмотри на себя! Кожа да кости! У меня тут колбаса есть и хлеб свежий!
— Ладно, ладно! — Выдохнул старик. — Погоди, у меня тут обещанный подарок…
Серкано закопошился одной рукой под кроватью, сильно наклонившись, достал свёрток плотной ткани. Начал разворачивать с хитрой улыбкой и не спуская взгляда с лица мальчика. Спустя два витка в свете сочащимся через крышу заблестели чёрные ножны и причудливая гарда, похожая на сложенные крылья.
— Это… — прошептал Орландо, подходя и протягивая трясущиеся от возбуждения руки.
— Меч. — С улыбкой ответил Серкано. — Скьявона! Теперь будешь тренироваться только им.
Глава 5
Ночь сдула духоту морским бризом и понемногу вытягивает жар из уложенной камнем набережной. Пахнет йодом, пылью и прогретыми стенами. Луна опасливо прячется за рваной ватой облаков, выглядывает изредка, подсвечивая серебром гребни волн. В прохладном воздух разносит шум веселья из дворца лорда губернатора. Риттер Семаджо де Колц различает пение и мерзкий визг скрипок, сплетающийся с гомоном фортепья́но. Ветер треплет ворот костюма, играет с концами шелкового пояса, стягивающего внушительное брюхо.
Риттер шагает вдоль резного парапета, отделяющего набережную от каменистого пляжа. Позади плетутся охранники, дюжие бородачи из северных провинций, с широкими мечами на поясах. Ужасная музыка их не пугает, а возможно и нравится. Семаджо поджал губы и дёрнул головой, стараясь забыть мерзкие звуки. Завтра же отправится в церковь, слушать хор мальчиков, красивых, как ангелочки, с дивными и нежными голосами. Риттер облизнул губы и затараторил молитву.
Нужно перетерпеть, званый вечер у губернатора важное событие. Только здесь можно подобраться к лекарю самого Папы! Семаджо остановился под фонарём и оперся о парапет, делая вид, что любуется лунными бликами на волнах. Колени покусывает боль и зубы её с каждым днём становятся острее. Обычные врачи только разводят руками, но лекарь наместника Бога на земле точно поможет! Ведь недаром Папа разменял второе столетие…
— Семаджо де Колц?
Сухой голос стеганул по ушам, риттер дёрнулся и заозирался. В полумраке под тусклым фонарём идёт старик. Седой, заросший и одетый в рваное тряпьё. Охрана подалась вперёд, хватаясь за мечи, старик сжимает ржавую спаду.
— Семаджо де Колц? — Повторил незнакомец, медленно приближаясь.
Свет фонаря искрится на белых волосах, но лицо скрыто густой тенью. Плечи опущены, а кончик спады чиркает по брусчатке. Звук бьёт по нервам вдоль хребта, запускает холодные иглы страха. Старик покачнулся и замер, выпрямившись, сверкнули тусклые глаза, почти белые от старости.
— Да, это я. Думаешь куплю этот мусор? Какого дьявола ты припёрся во владения губернатора?! Ребята, вышвырните его в море!
Охранники переглянулись и с широкими улыбками двинулись на бедняка. Самый крупный подошёл вплотную, положил ладонь на тощее плечо, остальные встали с боков.
— Очень хорошо. — Прошептал незнакомец.
— Ты бредишь, идиот старый? — Рыкнул один из охранников, толкая изо всех сил.
Бедняк качнулся, заваливаясь на спину… сверкнуло, и рука здоровяка отлетела в темноту, разбрызгивая кровь. Семанджо раскрыл рот для вопля, но поперхнулся, наблюдая, как оставшиеся охранники оседают на землю, зажимая глотки. Голова первого соскользнула с плеч и упала под ноги старика. Того окатило фонтаном крови, окрасив серебряные волосы в алый. Убийца зашагал к риттеру, стряхивая с клинка тугие капли, сказал сипло:
— Вам привет от маленького Лоренцо.
— Чт…
Договорить Семаджо не смог, последнее, что он увидел это искра на кончике эспады.
***
Серкано закашлялся у спуска в подвал, долго и протяжно, но почти бесшумно. Морской воздух полезен для лёгких, но он не панацея, лишь отсрочил неизбежное. В этот раз на ладони осталась кровь. Старик сплюнул под ноги, вытер руки о штанину и пригладил мокрые волосы. Огляделся, не наблюдают ли, и начал спускаться по крутой лестнице, держась за стену.
Постучал в дубовую дверь, с той стороны щёлкнуло и сдвинулась стальная пластина. На Серкано взглянули чёрные глаза и сразу загремел засов.
Дюжий вышибала с антрацитовой кожей, молча пропустил внутрь и запер дверь за спиной. Серкано прошёл по захламлённому мебелью коридору и остановился в душной каморке, пропахшей ароматическими свечами. Боковые стены закрыты книжными шкафами и полками. У дальней красуется массивный стол, заваленный бумагами и свитками. За ним в глубоком кресле сидит маленький человек с крючковатым носом и в сапфировых очках, сдвинутых к кончику.
При виде Серкано всплеснул руками и воскликнул:
— Серкано! Друг мой! Как же я рад тебя видеть!
— Дело сделано, Скворци. — Сухо ответил старик. — Мы в расчёте.
— О, прекрасная новость! Присядь, присядь! Абдул, неси стул! И вина с сыром.
Чернокожий молча принёс кресло с красной подбивкой. Поставил позади Серкано и, дождавшись пока тот сядеть, подвинул к столу. Удалился и спустя минуту вернулся с подносом, поставил на расчищенное Скворци место.
— Спасибо, это то, что мне сейчас надо. — Сказал Серкано, беря кубок и жёлтый кусочек сыра.
Первый глоток притупил царапающую боль в горле, разлился в желудке приятным теплом. Скворци оперся локтями о столешницу, сложил пальцы в замок под подбородком и, наклонившись вперёд, спросил:
— Он точно мёртв?
— Точно. — Ответил Серкано, надкусил сыр и начал жевать, наслаждаясь смесью вкусов. — Ты мне не доверяешь?
В коридоре загремела сдвигаемая мебель, натужно крякнул Абдул. Скворци проследил взглядом за подчинённым, несущим массивную тумбу вглубь подвала. Протараторил, размахивая руками:
— Нет-нет! просто… знаешь, мои люди недавно видели Гаспара…
Рука Серкано дёрнулась и вино выплеснулось на колени.
— Должен сказать, выглядит он получше тебя. — Продолжает Скворци, делая вид, что не заметил реакции. — Значительно!
— Хм… это уже неважно.
— Почему же?
— Мне недолго осталось. Не хочу разбазаривать остатки на старую месть.
— Понятно, твоё решение достойно уважения…
— Спасибо за угощение. — Перебил Серкано поднимаясь.
Скворци поправил очки, оглянулся на бумаги раскиданные по столу и, откашлявшись в кулачок, спросил осторожно:
— Старина, можно вопрос напоследок?