свете, чувствуя на себе откровенно злой взгляд Кира.
«И почему он так злится?» – не понимала тогда Марианна.
Но счастливая от долгожданной встречи хоть кем-то из своих друзей, ей было совершенно не до недовольства принца. Яркай ещё привёз учебники по магии, и сейчас молодые люди их с интересом разбирали. Марианна наконец-то получала знания, которых была лишена несколько лет.
Дня и вечера оказалось мало, Яркай и Марианна решили позаниматься и ночью. А наутро молодого человека выслали из страны с вечным запретом на посещение Дамантии.
«Они занимались развратом и своими криками мешали мне спать», – так выглядела жалоба принца.
– Каким развратом? Ты что за глупости говоришь?! – кричала Марианна.
– Известно каким. Я, между прочим, человек взрослым, так что сказки рассказывай кому-нибудь другому.
Тогда девушка не выдержала. Ей хотелось бежать, бежать без оглядки, подальше от сумасшедшего, всё больше и больше отравляющего ей жизнь. Но сбежать никто не дал, иначе Кир задохнулся бы. Обездвиживающее заклинание – и всё, Марианна связана и остаётся только зло глядеть.
«Я не стал тебе признаваться в любви опять же из-за ожидания скорой смерти. Возможно, ты сейчас не веришь, но мне и в самом деле не хотелось делать тебя несчастной, чтобы ты потом страдала, мучилась бы из-за моей гибели. Но и себя делать несчастным не хотелось, ведь в принципе я не так уж и много требовал от тебя – всего лишь твоё внимание. Я хотел, чтобы ты злилась, чтобы ненавидела меня, но только не равнодушие. И ещё, пожалуй, не жалость. Её и так было достаточно в моей жизни.
Я хотел тебя обрадовать, хотел снять как раз запрет, и твоя встреча с твоим приятелем была моим подарком тебе. Но, увидев его, ты перестала обращать на меня. Пусть, я бы смирился с этим, но… Мной овладела ревность. Я не верил в дружбу, но теперь верил в любовь, и я боялся, что кто-то может стать для тебя более значимым, чем я. Да, эгоизм, я знаю. Но твоё внимание стоило того. Теперь ты меня ненавидела, но хоть обращала на меня внимание. Я был счастлив, но потом… В тебе опять что-то изменилось, я стал замечать в твоих глазах столь ненавистную мне жалость, но уже не было смысла бороться. День моей смерти приближался».
Здесь Марианна недобро усмехнулась. Да, за оставшиеся два года она действительно устала его ненавидеть, к тому же вспомнила, что он всего лишь парень, с рождения приговорённый к смерти ради блага других. Удивительно, как точны были её размышления о нём.
«И сейчас, до твоего письма, я ведь действительно испытывала к тебе только жалость», – вспомнила Марианна.
Осталось прочитать только несколько строчек.
«И вот через три дня я умру, а ты уедешь. Я не хочу, чтоб ты видела мою смерть. Это лишит меня мужества, а я, хоть и хочу жить, но всё же обязан встретить смерть достойно. Поэтому и прогоняю тебя.
Прощай. Надеюсь, что хоть немного останусь в твоей памяти. И если в течение своей жизни ты будешь сомневаться, любил ли тебя когда-нибудь хоть кто-нибудь, то вспоминай, что я не мог без тебя дышать.
Кир»
Марианна осторожно свернула письмо. Хорошо, что она его прочитала и, самое главное, дочитала. Гнев от того, что именно по вине наследника пришлось испытать одиночество, уменьшился, однако окончательно не исчез. Это позволяло Марианне не так сильно печалиться о судьбе Кира, как она делала до этого.
«Я буду помнить о тебе, раз ты этого хочешь», – сказала себе девушка, поднимаясь в комнату.
Там она спрячет письмо, а потом спустится к гостям. Радоваться празднику она по-прежнему не сможет, потому что нельзя радоваться в день смерти, но теперь будет не так тоскливо, не так сильно будет сжимать её жалость в своих тисках.
И только сильно побледнеет, когда узнает о смерти Кира, потому что Марианне до последнего не верилось, что он умрёт. Печаль будет мучить её некоторое время. А потом девушка станет думать, как снять проклятие с жителей Дамантии, чтобы никто из них больше не умирал.
