Магии он тянул совсем чуть-чуть, и я посчитала, что моих оставшихся сил хватит на месяц. В море у Шалпии еще было немного магии, и я могла потихоньку подпитываться, но вскоре мы отошли далеко, и все. У меня было только то, что накопилось внутри, и за вычетом магии, которую я потратила на мачту, осталось совсем мало. Слабосилки в этих условиях работать не могут, сильные маги работают слабо. Я лишь надеялась, что мои расчеты верны, и мне не придется топиться в океане или бросаться вниз с кручи, если мой организм меня подведет.
Нас продали в каменоломни. Здесь добывали редкий красивый камень: зеленый, синий, изумрудный с разноцветными прожилками. Его отбивали от серой породы кусками с голову человека, а то и больше, и отправляли раз в неделю кораблем. Да, кораблем. Потому что привезли нас на остров. Первые два дня я впала в отчаяние, потом начала думать. Заплыть подальше в море и дождаться хищных рыб я всегда успею.
Прошла неделя. Я выяснила, что рабы говорили на моем родном шалпийском и на риконбрийском, который я достаточно неплохо знала. За риконбрийку, конечно, не примут, но все-таки училась я на этом языке.
Мои спутники, прибывшие со мной с "Сирены", сломались.
Лорд в бежевом сюртуке, который еще недавно с надменным видом аристократа сидел на палубе первого класса, едва прибыв на остров безропотно отдал сюртук сбитой компании старожилов, три дня оглядывал все вокруг неверящим потерянным взглядом, а после первых же тумаков стал покорно выполнять команды шайки разбойников — их поймали вместе, судили вместе и продали вместе.
Хитрый приказчик, бывший мелким карточным шулером, в первый же день проиграл всю одежду, кроме исподнего и саму колоду карт. Последней ставкой его вынудили поставить самого себя, и после проигрыша главарь, смеясь, налепил ему на лоб шестерку пик.
Остальные смешались с толпой и вскоре ничем от них не отличались ни поведением, ни серостью лиц. Все понимали, что здесь мы и останемся. Формально остров принадлежал одному из северных королевств, но как я поняла из разговоров, добычу здесь вели, не сообщив властям. Никто о нас не знал, никто сюда не приплывет.
У меня осталось три недели, чтоб сбежать.
Глава 2
Я изучила порядок на острове. По ночам рабов держали в двух пещерах. Нас и не охраняли особо — а куда мы денемся? Запирался только дом, где жили надсмотрщики и хранили кирки, лопаты и весь прочий инвентарь, который можно использовать как оружие. Корабли приходили днем, вставали на рейд недалеко от берега, и новых рабов привозили на лодках. Ящики с камнем спускали по веревке со скалы, которая нависала над небольшой глубокой лагуной, окруженной такими отвесными скалами, что подойти к воде невозможно. Уходило судно до заката.
Но днем весь остров просматривался. Нагромождение скал было не столь велико, чтоб спрятаться и незаметно пробраться… куда? До корабля по свету тоже не доплыть. Увидят, догонят на лодке и убьют веслом. С лодкой я одна не справлюсь, но и толку? тоже догонят. А что делать на корабле? сколько придется прятаться, и удастся ли?
Я могу прожить несколько дней без еды. Без воды сложнее, но если очень нужно… Единственный путь отсюда на корабль — в ящике. Но кто-то должен помочь забраться, забить стенку снаружи и остаться на острове. Чтоб вынуть гвозди из пазов я чуть сил выделю — потрачу пару дней из оставшися на работу артефакта. Но где найти такого помощника? Звезды, подскажите!
Кажется, меня услышали. Через два дня Звезды сложились так, что я оказалась рядом с кашляющим седеющим господином средних лет. Он старался прятать рот, но я все равно увидела кровь, которая появилась после кашля на ладони. — Вам недолго осталось.
Тот кивнул: — Выдашь?
Я помотала головой. — У вас кто остался там?
В глазах на сером лице господина блеснули слезы: — Мы ехали с дочерью. Ее… — он отвернулся, — отвезли на юг. Больше у меня не осталось никого. — Если вы мне поможете, я стану искать вашу дочь. — Отсюда не убежать. И уж прости, парень, но я тебя не знаю, и веры тебе никакой.
Ох. Была — не была. Придется еще потратить магию и потерять день из оставшихся. — Как вас зовут? — Мэйсон Стейдж. — Господин Стейдж, я могу поклястья на магии, что если вы мне поможете бежать, я не успокоюсь, пока не найду вашу дочь, и не доставлю ее к родным.
В глазах господина блеснуло что-то живое. — Правда, что ли? Риви. Мою дочь звут Риви, — прошептал он севшим голосом. — Что ты задумал, парень?
Мы говорили несколько раз, чтоб не привлекать внимание ни надсмотрщиков, ни компаний старжилов-каторжников. Но чье-то внимание мы все-таки привлекли.
По нужде я выходила ночью, неслышно пробираясь между спящих тел. Нас привезли, когда луша шла в рост, но думаю, что нужник можно было бы найти даже в безлунную ночь по запаху. Только ступать пришлось бы осторожно. В ту ночь светила полная луна. Было видно, куда идти, но и меня было бы видно. Я старалась прятаться по теням. — Интересный ты пацан, — сказала одна из теней, и я едва не упала в расселину — неглубокую, но ногу сломать хватило бы. Из тени высунулась рука в лохмотьях и затащила меня во мрак. Когда глаза привыкли, я разглядела молодого карманника, невысокого жилистого парня, которого прислали не так давно, но еще до нас. — Видать, пираты твои были строгого порядка, иначе продали бы тебя на юг полюбителям мальчиков.
Я вздрогнула. Первый же любитель мальчиков перепродал бы меня любителям девочек. Повезло мне.
Карманник меж тем взял меня за подбородок и провел пальцем по верхней губе. — У пацанов вроде тебя уже щетинка есть.
До расселины два шага. Я столкну его, доберусь вон до той груды камней, а за ней тропинка к океану. Я заплыву достаточно далеко. Эх. Знала бы, что вчера был мой последний закат, полюбовалась бы.
Карманник неожиданно схватил меня рубаху на груди, рванул на себя и нагло заглянул в вырез. — Повязка на сиськах, — удовлетворенно сказал он. — Так я и думал.
Магии на то, чтоб прижечь его хотя б искрой, у меня уже не хватало. Было б на нем что-то металлическое, я могла бы расплавить кусочек — при доступной магии, конечно. Но увы. И все-таки девушки-боевички в магической академии учили студенток не только магической защите.
Я ударила карманника под колено и толкнула в плечо по направлению к трещине. Но парень оказался серьезным противником: довернувшись он перехватил меня за талию с другой стороны и впечатал спиной в скалу. Я не успела ничего сделать, как мои запястья оказались перехваченными над головой, а его колено прижимало меня, вклинившись между ног. Теперь он явственно ощущал, что я не мужского пола. Я не могла видеть его лица в тени на фоне освещенного пейзажа, но по голосу было слышно, что парень веселится: — И долго ты собиралась прелести прятать? — Я не дамся, — прошептала я, прикидывая, хватит ли сил, чтобы оттолкнуться от скалы и пролететь до расселины вместе. — Нужна ты мне больно, — неожиданно сказал карманник, убрав колено. — Господин тоже любитель мальчиков?
Что я несу? Зачем я его злю? Но карманник неожиданно рассмеялся — тихо, чтоб не привлечь внимания тех, кто мог бы проснуться.
— Господин не любитель кричащих и дерущихся девок. Хотя нет, иногда они кричат, — и скабрезно хмыкнул. — Что вам от меня надо? — Для начала — расскажи, как ты собиралась дальше быть? Лишних тряпок тут не водится, воды — только напиться. — У меня есть три недели, — буркнула я. Обсуждать такие вещи с мужчиной я не собиралась.
Он отпустил мои руки. — А потом? Придумала что? Я видел, как ты шепталась с Мэйсоном, который харкает кровью. Рассказывай.
Я молчала. — Дура! Если ты валишь отсюда, вдвоем больше шансов! Мне тоже валить надо. Не трону я тебя, сказал же.
А ведь он живой. Он не впал в серую апатию, он еще сопротивляется. Я вздохнула и рассказала наш план. — Значит, ящиков будет два. А что делать станешь, если твой ящик на корабле затрет между другими, ты не думала? И тебе попросту не хватит воздуху.
