Морель посмотрел в угол, где безмолвно белея костями, ждал приказаний Йорик.
— Благодарение Люциусу! Хорошо, что первым я разупокоил скелетона, — пробормотал Морель, обозревая гостей. — Ну что ж, если это все — я закрываю Врата. — Некромант щелкнул пальцами — Кольцо Духа на указательном вспыхнуло рубиновым кабошоном и черная дыра схлопнулась.
— Что ж… — обратился Лоран к Йорику, — вид у них весьма пристойный, если не считать одежды — она оставляет желать лучшего. А так — никаких повреждений, ни тлена, ни дурного запаха — это свидетельствует о том, что капли датского короля действительно имеют восстанавливающее действие. Необходимо вызнать рецепт!
— Опрашивать буду по-одному, — обернулся ко всей компании Морель. — Первым — Полоний, остальным ждать и вести себя прилично. Хотя… Йорик, ты тоже ступай за мной, будешь записывать.
Йорик тогда лишь согласно щелкнул челюстью и поклонился, прижимая костлявые кисти к ребрам, говорить он не мог. Оно и к лучшему. А то бы брякнул чего лишнего.
Перо скрипело по бумаге.
«Зайдя в тупик в опытах с разупокоением, мой господин направился в Лимож, в родовой замок, чтобы провести там некий ритуал, который мог бы пролить свет на…»
Еще одна клякса расплылась и затопила окончание фразы.
Йорик Шенкель усмотрел в этом знамение свыше. Нельзя доверять тайну бумаге!
Да и хватит уже писать. Пора вернуться к гостям. Хлопот с ними! Гораздо больше, чем в Эльсиноре. Там были еще слуги, а тут — он один!
Глава 1
Duchess de Parma
…Параллельный мир. Где-то в трехстах лье от Лиможа, в замке некроманта Лорана Мореля…
В самом деле, когда так долго живешь на свете, что забыл голос и цвет глаз матери, то начинаешь ценить заботу верного слуги. Особенно если он бессмертен. Йорика оказывается не хватает! И кто бы мог подумать? Когда он рядом, то докучает заботами и бесконечными вопросами. Как это все случилось? Как произошло? В бесконечно долгой жизни высокопоставленного некроманта Йорик появился всего месяц назад, и вот уже Морелю отчаянно не хватает и забот, и вопросов. И острых, как скальпель, шуток. Теперь понятно, за что король Дании так высоко ценил своего шута. Настолько, что отдал ему на воспитание родного сына. Экстравагантный поступок для монарха. Что заставило Гамлета-старшего поступить так? И нет ли здесь какой тайны? Возможно, Йорик совсем не тот, за кого себя выдает, пользуясь тем, что все скелетоны на одно лицо.
Вздыхая, Морель разоблачался. Не о том он думает! Костюм испорчен — это трагедия! В чем теперь он явится на Малый капитул? Братья-некроманты — ортодоксы, они привыкли к определенному виду Великого Магистра, к регалиям, постоянству в цвете. Надо же было иметь неосторожность и проводить ритуал в орденском облачении. А все гордыня! Хотел произвести впечатление на духа. Произвел…
Лоран щелкнул пальцами, и комната преобразилась. Теперь в ней было огромное, во всю стену, зеркало и большая мраморная ванна, наполненная водой. Ароматный пар поднимался от поверхности и являл заманчивые образы танцующих дев. Обнаженных. Как и отражение Лорана в зеркале.
Некромант взошел по ступеням и опустился в ванну, вода выплеснулась через край, вымещенная безупречным телом атлета. Только полные идиоты распространяют лживые слухи о магах, способных разупокоивать сущности, ступивших за Черту. Что-де некроманты вечно грязны, вонючи, волосаты и окутаны кладбищенским туманом. Клевета! Чушь! Позорные наветы.
Некроманты являют образ бесстрастный и бледный — это так. В их лицах нет вульгарных красок жизни, столь любимых художниками Возрождения, но лики их светлы, как вершины гор, покрытых снегом, а в глазах живет тайный огонь, скрытый под броней первозданного льда. И Люцифер отец им, а Белая Госпожа — мать. Свет и Тьма, соединясь, породили совершенство.
Вода постепенно остывала, так же медленно сходил на нет и гнев. Для принятия решений он худший советчик. Следует очиститься и телесно, и духовно, а затем уже и думать, что делать со странной девицей.
Как всегда, принимая ванну, Морель обращался к философии. Это успокаивало чувства и проясняло мысли.
Итак, сначала камзол, жилет и все прочее. Это необходимо привести в порядок.
Конечно, Лоран мог бы прибегнуть к магии, но случай был ничтожен. Лишь дилетанты полагают, что посвященные при каждом пустяковом случае эксплуатируют свой дар. На самом же деле любой уважающий себя высший маг, будь он темный или светлый, знает: магию следует хранить и приумножать. Поэтому Морель решил поступить иначе. К тому же одной стрелой он при этом убивал двух оленей. Пускай виновница происшествия исправляет содеянное. Если она и в самом деле ведьма, хотя бы низшего звена, то без труда справится с восстановлением одежды. Если же самозванка, то это выйдет наружу. И тогда уж Великий Магистр Ордена Мертвой Розы не пощадит виновницу.
Как она там назвала себя? Елисавета… Красивое имя, библейское. И девушка хороша, могла бы стать фрейлиной Белой Госпожи, но для этого необходимо умереть. Вот тут и начинались проблемы. Морель мог разупокоить кого угодно, начиная от любимой собачки жены премьер-министра Франции и заканчивая шутом короля Дании. Мог! При условии, что они мертвы. Названная же Елисавета была жива. Каким образом его угораздило притянуть девицу, Морель не имел ни малейшего понятия. Скорее всего, здесь подействовало Перекрестное заклятие, известное лишь высшим магам. Но кто бы мог встречно прочесть его?
Он ощутил странное беспокойство. Нет, это не была тревога по поводу появления обладателя Дара в окружении Мореля. Лоран думал о вещах гораздо более прозаических. О странном одеянии Елисаветы. И о её удивительных глазах. Все дамы семейства Морель имели именно такой оттенок — Duchess de Parma*.
И вот его огонь, сокрытый во льдах, жарко полыхнул и отозвался напряжением в чреслах. Об этом же свидетельствовало зеркало, которое отразило Мореля, когда он поднялся из ванны. Тренированное тело, широкие плечи, могучий торс, скульптурные мышцы, рельефные кубики на животе и восставший член весьма внушительных размеров. Никаких сомнений не оставалось, что примитивное человеческое желание соития владеет Лораном. Какой позор для некроманта! Вот она, неистребимая тварная сущность.
Что скажет Белая Госпожа!
Морель завернулся в простыню и прошествовал в спальню. Там сменил простыню на мягкий халат, Лоран любил комфорт, он был аристократом до мозга костей, до тринадцатого колена. И во всех гербовниках магических фамилий отводилось почетное место представителям его рода. Имя родоначальника произносили не только с уважением, но и со страхом. Понижая голос и нервно озираясь, ибо наказание за невольную дерзость могло в одночасье настигнуть нечестивца. Прародителя нельзя было упоминать всуе и никто не смел произносить его истинное имя.
Перед тем, как лечь спать, Морель решил проверить, что делает его пленница. Безусловно, она заслуживала темницы. Сырой, вонючей, населенной крысами и пауками, с охапкой гнилой соломы вместо ложа. А как иначе? Ведь девица Елисавета испортила парадное одеяние председателя Ложи рыцарей Мертвой Розы. Так пусть искупает свою вину. Но не сидением в подвале, что в этом проку.
К тому же девица так хороша собой, что вполне может остаться прислуживать. В качестве горничной, например.
Нет, не может… она живая. Все время вылетает это из головы…
Но, в самом деле, как же могло такое случиться?
Кроме всего прочего, Лорана разбирало любопытство. Явление Елисаветы внесло в его жизнь некоторое разнообразие. Это было не похоже на то, чем Морель занимался последние полторы сотни лет. Он намеренно избегал общения с живыми джамизель, хоть его мир и не исключал такую возможность. Нельзя сказать, чтобы Морелю это нравилось, но сложности подобного общения занимали бы слишком много времени. Лоран предпочитал тратить его на научные изыскания, а не на амурные приключения в мире живых. Возможно, он не хотел уподобляться в этом своему любвеобильному отцу.
