плескалось нечто чёрное, густое, похожее на масло. Окантовка трофея чуть позолоченной была. Это — остатки пыльцы Небесной Сварги, по которой Лимит с помощью Коловрата опознал его.
Но было в этом кое-что и другое, о чём незамедлительно сообщил Пряник:
— У него отвратительная энергетика. Если хозяевами его и были боги, то явно не светлые.
Хог закатил глаза. Ему, в отличие от енота, было всё равно, что там артефакт источает и кому когда-то принадлежал. Лимит с самого начала шёл сюда, чтобы забрать сокровище, а потом, вернувшись в город, продать в три дорога. А заплатят за него явно большие деньги, коих хватит и на дом богатый, и на натуральное сытное питание, и многое другое.
Иными словами, обычный меркантильный интерес.
Потому Хог, не говоря ни слова, потянулся рукой к сфере.
— Стой!!! — вдруг прогремел подобно грому страшный голос, отчего ребята вздрогнули.
Испуганный Пряник тотчас спрятался за спину отскочившего Хога. Их глаза моментально приковались к спрыгнувшему сверху существу, похожему то ли на человека, то ли на животного (а может, это был гибрид). Пусть не сразу, но через пару секунд они узнали в нём того, о ком часто упоминали мифологи, когда речь заходила за разностороннего наблюдателя.
Им был Триглав, страж древнего храма.
Узнать его было несложно. Только это существо вместо ушей имело ещё два лица — справа и слева. Выглядело отчасти жутковато, но в сём мире встречались и похуже претенденты на звание пугающего типа. Этот же страшил ненамного: двухметровый рост, широкие плечи, забитое мышцами тело и спрятанный за спиной длинный золотой топор — образ, скорее, не вписанного в детские сказки богатыря, нежели ужаснейшего чудовища. Да и чем, собственно, известен был Триглав? В мифологии — олицетворение Небесного Огня, Молнии и Света в одном целом. В реальности — страж, которому велено охранять только самое неизведанное для рода людского.
— Никто не должен прикасаться к душе Чёрного Хорса! — прорычавший Триглав грозно выступил вперёд, нависая над загадочной сферой, как хищник над пойманной добычей. — Как вы нашли этот храм? Кто вы такие?
— Я… — Хог вдруг растерялся. Про Пряника и вовсе стоило молчать: эрудированный (на словах) енот трясся за спиной Лимита подобно осеннему листу от страха.
— Чёрный Хорс навеки вечные будет в этом сосуде — за то, что породил «Изначальную Войну»!
— Я не понимаю…
— Незачем и понимать тебе, глупый смертный человечишка! Пока не совершил ты то, о чём жалеть оставшуюся жизнь будешь, повелеваю тебе немедленно отсюда убраться!
— Так это… храм… Ч-чернобога…? — удивился Пряник.
Хог, наконец, пришёл в себя. И нахмурился, деловито руки на груди скрестив. Во-первых, ему не понравилось то, как с ним разговаривал Триглав. Эдакое, знаете, пренебрежительное отношение к простому человеку, для верховного божества ценность представляющего по сопоставимости с жизнью таракана. Во-вторых, уйти, пройдя довольно-таки трудный путь вперемешку с бессонными ночами — всё равно, что посвятить свою жизнь какому-нибудь великому делу, а потом, когда до его завершения останется всего ничего, резко бросить его.
И в-третьих, самое главное — когда такое было, чтобы Хог Лимит сразу же давал заднюю? Он никогда и не перед чем не отступался. За свои идеи и цели топил, что называется, до последнего. Ни шагу назад — только вперёд.
А потому, когда Триглав, решивший, что человек внял его словам, отвернулся, Хог быстрее звука оказался подле артефакта, опуская на него свою ладонь.
— Какой же ты идиот!!!
С этого момента история, с которой я хочу вас познакомить, и началась.
Эпизод 1: Нарушитель номер один
— …мм, Пряня? Ты где, дружище?
Сие место охарактеризовать в двух словах весьма проблематично. На первый взгляд — обыкновенный лимб белого цвета, в котором ничего нет. Раздражающий глазные яблоки свет, впрочем, позволял рассматривать незнакомое пространство, чем Хог и занялся. Тишина.
Лимит поднялся на ноги. Что произошло в сей час? А лихо его знает. Ещё минуту назад рука бездумного парня лежала на сфере и окружение не напоминало больничные стены диспансера, но, быть может, понятие минута в данной ситуации — понятие растяжимое. Хогу нередко доводилось слышать от некоторых охотников о неких пространственных барьерах, в которые, попав, выбраться больше нельзя. И время в них коротается круче гоночной машины, пролетая безоглядно. Навряд ли, конечно, попал Лимит именно в такую беду, но неприятная мысль пока не торопилась покидать горячий ум диггера.
— Что это? — не сразу, однако Хог таки обратил внимание на свою руку. Вернее, на пальцы. Они были обмазаны в чём-то чёрном и, что самое интересное, неощущаемом. Ничего инородного кожей он не чувствовал, хотя глаза всё видели. — Что за фигня…?
А потом Лимит скривился от резкой боли в теле. Внезапно затошнило настолько, что захотелось изрыгнуть сегодняшний завтрак. Это и произошло через секунду, но вместо ожидаемой блевоты на белый пол упала…
— Д-да какого…? — Хог ничего не понимал. Из его рта, будто бы из чернильницы, вылилась непонятная и по-прежнему не ощущаемая чёрная жидкость, до омерзения противной кляксой растекающаяся в разные стороны. Она стала увеличиваться, расти и в засчитанные секунды превратила белый лимб в чёрный.
***
— Да твою ж…! А-а-а, нет!!!
И Хог резко очнулся. Первым делом глянул на свою руку и отчасти расслабился: на ней нет той чёрной ерунды, пожирающей пространство.
Это было просто сон.
Просто сон.
Пряника искать смысла не было: енот мирно посапывал подле хозяина. Хог невольно усмехнулся, про себя отмечая, что этот парень уж точно не вскакивает резко, ежели в его сны проникают кошмары. Хотя, быть может, ему они и не снятся, кто знает. Животное же, как-никак.
Но потом Хог окончательно проснулся. Не только телом, но и мозгом. И окинул вопросительным взглядом мир, предстал что перед ним. И сильно удивился, покуда никакого храма тут и в помине не было. Над головой — безоблачное небо с зашедшим в зенит палящим Солнцем, игривый ветерок беззлобно раскачивает ветви одинокого дерева, у основания которого два искателя приключений и лежали. Колыхалась сочная зелень, коей богато было сие место, и издали доносилась композиция текущего ручья.
— А… что произошло-то? — наконец, Хог задался самым главным вопросом, требующим незамедлительного ответа.
Ловушка? Быть может, это барьер виртуальной реальности, где даже самый ярый скептик уверует во что угодно? Хог насторожился. Пытающийся докопаться до истины мозг, однако, неспособен был тягаться в силе убеждения с нарастающей тревогой в душе, во всё горло кричавшей, что Лимит попал в самую натуральную жопу. И она гораздо хуже той, когда Хог угнал у
