— Снова грабим одиноких беззащитных путников? — спросила я, останавливая лошадь.
Тролли слегка опешили от такого обращения, но с памятью у них было все в порядке, и самый сообразительный решил ответить на мой вопрос:
— Простите, госпожа магичка, снова не признали. А что прикажете делать? После нашей прошлой встречи леший нас выгнал, даже на посадке подработать не дает. Вот и разбойничаем помаленьку. Но никого не убиваем, — добавил он, для убедительности помахав ручищами.
— Хоть это радует, — философски заметила я.
Несмотря на то, что наша прошлая встреча закончилась для троллей смертью одного из собратьев, агрессии и затаенной злобы я не почувствовала. А для меня после всего, что довелось пережить за прошедшие месяцы, эти трое были не просто не опасны, они были наподобие нашкодивших детей, попытавшихся залезть в банку с вареньем.
— У вас тут найдется место для костерка? — спросила я у обалдевших от панибратского отношения троллей. — Я давно в пути, устала немного, покушать не мешает.
— Полянка есть. Сразу за ельником. Мы ее давно облюбовали, — ответил все тот же тролль, сворачивая с тракта в лес и показывая дорогу к полянке. — Вы нас извините, госпожа магичка, с запасами нынче худо, ничего особенного предложить не можем.
«Надо же, какой воспитанный, — подумала я, — и откуда, интересно, такие вежливые разбойники, да еще и тролли берутся. Надо получше расспросить, кто такой и откуда родом».
— Да у меня все с собой, подогреть бы только на костре. А почему с запасами плохо? — удивилась я. — Сбор урожая идет полным ходом. Зерновые и фрукты давно собрали. Дело лишь за овощами. Или крестьян вы не грабите? — сказала я с ухмылкой.
— Ну зачем вы так, госпожа магичка? — расстроился тролль, заботливо раздвигая еловые ветки перед мордой Чернушки. — Мы и в помощь на сбор урожая нанимались не раз, и построить что-нибудь, и обозы охранять. Да за любую работу брались, что предлагали.
— Что же изменилось сейчас? Раз вы такие белые и пушистые, — снова съязвила я.
Тролль пропустил подколку мимо ушей.
— Не нанимают нас больше, — пожал он плечами. — Говорят, самим прокормиться бы. Урожай нынче плохой. А вы ничего не знаете?
— А что я должна знать?
— Ну как? — Тролль почесал в затылке. — Поля горели, сады горели. Твари какие-то скот пожрали и несколько деревушек в придачу. Тяжелое выдалось лето для селян.
— Я отсутствовала некоторое время. И буду очень рада, если вы поделитесь новостями.
— Вы располагайтесь, а я вам все обстоятельно расскажу, — пробасил мой собеседник, выводя нас к лагерю на полянке.
Лагерем место стоянки можно было назвать с большой натяжкой: место для костра, рядом пара сваленных осинок и небольшой шалаш. Все эти сооружения — прямо посреди поляны, случись что, так ни спрятаться, ни сбежать некуда. Двое молчавших все это время троллей принялись разводить костер, повинуясь приказу того, который разговаривал со мной. Конечно, он у них за главного, и как я сразу не поняла?
— А звать-то тебя как? — спросила я предводителя этой небольшой шайки, спешиваясь и стягивая с Чернушки сумки и вытаскивая съестные припасы.
— Кадлук к вашим услугам, госпожа чародейка. — Тролль неуклюже поклонился.
— Скажи, Кадлук, а ты ведь не здешний, да? — продолжила я расспросы, устраиваясь поудобнее у костра.
— Так заметно, госпожа чародейка? — расстроился громила.
— Слишком уж вежлив да учтив для простого разбойника.
— Ваша правда. Из Приурука я родом. Там воспитывался. Но война, — Кадлук горестно развел руками, — никуда не денешься. Либо в войско, либо в бега. Я, как видите, выбрал второе. Ну не люблю я убивать, и все!
Я не смогла удержаться от скептического смешка: тролль — пацифист. Просто невероятно, кому расскажу — не поверят.
— Зря смеетесь, госпожа чародейка, — обиделся Кадлук. — Пограбить, подраться, украсть, ежели работы нет, — это завсегда пожалуйста, а вот убивать что-то не нравится. Не воин я, а позор своих родителей, вот так! — припечатал разоткровенничавшийся тролль.
Я решила сменить неприятную для тролля тему, а то совсем расстроится и забудет, что убивать ему не нравится, а я только отдохнуть собралась.
— А что ты говорил о пожарах и чудищах? Может, врут люди, чтоб денежек сэкономить на работниках?
— Никак не врут, госпожа чародейка, совсем не врут, — тут же переключился тролль. — Сам видел.
— И что же ты видел? — проявляя заинтересованность, спросила я.
— Мы тогда на краю Старых урочищ склеп облюбовали. Свободный склеп. Вы ведь знаете, госпожа чародейка, упыри, которые людьми при жизни были, нам почти не страшны. Так вот, просыпаемся мы где-то за полночь от воя упыриного и рева странного, непонятного. Я дверь немного приоткрыл да чуть не обмер от испуга.
Я представила себе испуганного громилу и еле сдержала рвущийся наружу смех, но Кадлук, к счастью, ничего не заметил и продолжал:
— Упыри и волколаки с какими-то чудищами грызутся! И видно как хорошо — урочище лунным светом залито. Упыри-то наши белые, с красными глазами, а чудища те черные, с мордами кошачьими, и глаза зеленые, как у упырей светятся. Каждый ростом с хорошего теленка. И драли они друг друга насмерть! Я дверь-то поплотней закрыл, пока они нас не заметили, да до утра носа из склепа не высовывал, ждал, когда все стихнет. А как солнышко получше пригрело, так мы вышли посмотреть. Следов от сгоревших на солнце упырей видимо-невидимо, а тех черных даже одного нет.
— Так, может, они тоже на свету сгорели? — предположила я, глотая слюни от запаха поджаривающихся на костре колбасок.
— Все может быть, да только я поискал следы и обнаружил, что эти твари пришли с гор. А с урочища шли в сторону деревень.
— А при чем тут пожары? — поинтересовалась я, выхватывая горячую колбаску из костра и отламывая приличный кусок от каравая.
— При том, госпожа чародейка, что тварей этих убить ни у кого из крестьян не получалось. Они скот весь пожрали, потом за людей принялись. Ничего не боятся, когти острые, как сабли, зубы — упыри обзавидовались, вот только огонь им не по душе. На клеверном лугу эти кошачьи переростки сделали себе лежбище. Так селяне сговорились и подожгли луг со всех сторон. А огонь — вещь коварная, от ветра на поля с рожью перекинулся, а после и на сады. Пока смогли потушить, много сгорело.
— А что с чудищами?
— А кто их знает? — пожал плечами Кадлук. — Может, сгорели, а может, и сбежали, пока народ свой урожай от огня спасти пытался.
— Да, занятная история… Раз уж у вас с запасами плохо, так присоединяйтесь, тут на всех хватит.
