— Тьфу ты! — атаман выпрямился и со злости двинул кулаком в челюсть ближайшему мертвецу. Череп того отделился от позвоночника и, клацая зубами, улетел далеко в кусты. — Це ж не девка! Це ж упыренок!
— Ага, — девочка осклабилась, обнажив два ряда длинных острых клыков. — Как ты догадался, дедушка?
Тут же она выхватила из-под платья железный шар на цепочке и принялась ловко орудовать им, ломая коленные суставы стоявшим вокруг мертвецам.
— Ты чего, чертовка?! — закричал успевший отскочить атаман. — Мы ж на одной стороне!
— А я пре-да-тель-ни-ца! — по слогам произнесла девочка и попыталась влепить ему шаром в лоб. Но усатый и тут успел увернуться.
Настал черед Егора. Некромант спрыгнул с дерева, сгруппировавшись, приземлился на корточки, но тут же выпрямился и выхватил из-за пояса магический жезл.
Трупы вскинулись, почувствовав настоящего человека. Они-то сначала думали, что запах живой плоти исходит как раз от девчонки. Отталкивая друг друга, мертвецы ринулись к некроманту. И только длинноусый атаман начал пятиться по направлению к памятнику — он каким-то образом понял, кто и зачем явился на погост.
Перед Егором было сейчас все местное "население" — полторы сотни плотоядных кадавров. Он для того и задействовал свою давнюю помощницу — девочку-упыря Олесю, чтобы собрать их всех на одном небольшом участке.
Олеся метнула свое оружие в ноги главному мертвецу. Цепь обмоталась вокруг гниющих голеней, лишив мертвого атамана возможности уйти под землю.
— У, сучка проклятая! — мертвец упал и в отчаянии замолотил кулаками по земле.
— Еще какая, — ухмыльнулась упырица, перекинулась в летучую мышь и скрылась в переплетении древесных ветвей, чтобы избежать магического удара Егора.
Тот тем временем выставил перед собой руку с жезлом и начал нараспев читать заклинание, издревле служившее для развоплощения мертвецов. Олесю оно вряд ли смогло убить, но помучиться девчонке пришлось бы.
ОГТРОД А" ИФ!
ГЕБ" Л — ИИ" Х!
ЙОГ-СОТОТ!
"НГА" НГ АИ" Й!
ЗХРО!
Чем старше и опытнее становится волшебник, тем меньше усилий ему приходится прилагать, чтобы пользоваться магией. Самые могущественные маги способны творить чудеса при помощи жеста, взгляда или даже одной лишь мысли. Менее продвинутым приходится в большинстве случаев читать заклинания, для активации которых необходим рабочий инструмент. Жезлы, посохи, волшебные палочки, кольца и даже веера — все это, и много что еще, активно используется миллионами магов во всем мире.
Кому-кому, а некроманту жезл будет необходим всегда. Ибо его основная специальность попросту не предполагает повышения уровня до такой ступени, где можно было бы обходиться без инструмента. В классической боевой магии Егор мог, в принципе, поднатореть настолько, чтоб запускать заклятия прямо с рук.
Но если уж идешь сражаться с мертвецами — будь добр, возьми с собой жезл.
А то нехорошо получиться может…
Жезлы некромантов традиционно изготавливаются из кости. Не обязательно человеческой. Инструмент, сработанный, к примеру, из слоновьего бивня, будет в работе гораздо более эффективным.
После изготовления жезл покрывается надписями заклятиями, а также реьбой, изображающей атрибутику смерти и посмертия.
Из жезла Егора и разложенных в округе артефактов ударили в воздух плотные зеленые лучи. Над толпой мертвецов они сошлись, пространство же между ними наполнилось мягким зеленоватым свечением. Получилось что-то вроде призрачного энергетического покрывала, которое тут же начало опускаться на зловонное сборище.
— Атас! — заверещал труп по фамилии Ливада, но было поздно. Волшебная сеть накрыла кладбищенских людоедов, высасывая из них жизненную энергию. Раздались чудовищные вопли — трупы в полной мере осознавали происходящее. Они не могли испытывать боль, но им, несомненно, было очень досадно лишиться второго шанса на существование.
Спустя всего несколько минут с мертвецами было покончено. От них остались только груда костей и комков смердящего тлена.
На левое плечо Егора села, выпорхнув из ветвей, Олеся.
— Круто ты с ними разделался, — пропищала она.
— Спасибо. Стараемся, — усмехнулся Егор.
Девочка-кровосос сменила облик — превратилась в тряпичную куклу и упала в ладонь некроманта. Переступая через дымящиеся останки мертвецов, Егор подобрал оружие упырицы и пошел собирать свои инструменты.
— Какие деньги?! Ты что, ополоумел, парень?
Три ухмыляющиеся рожи. Даже поп ухмыляется. Впрочем, почему "даже"? Чем он лучше других, тем, что в рясу влез и крест на пузе носит?
— Ты ж, милок, погост наш осквернил, кости наших предков разбросал, — тряс пальцем перед лицом Егора Евграф Силантьевич. — А там, между прочим, куренной атаман Кирилл Анатский был похоронен! Тот, от кого наш город пошел!
— Не станете, значит, платить? — иронично спросил Егор. — Хотите, может, чтоб я мертвяков ваших обратно воскресил?
— А можешь? — с лица градоначальника мигом сползло глумливое выражение.
— Да запросто, — ухмыльнулся Егор. — Вот сейчас прямо пойду и воскрешу. Да заодно и ограду расколдую, чтоб вам жизнь медом не казалась. И дракона костяного напущу на вас, куркули! — некромант шагнул по направлению к выходу.
— Свят, свят, свят, — отец Михаил начал креститься со скоростью мельницы.
— А ну стой! — грохнул Евграф. — Никанор, выводи своих.
— Ребята! — задорно произнес Смагин. В углу комнаты открылась еще одна дверь, из которой вышли шестеро угрюмых бородатых мужиков. Каждый держал в руке длинный мясницкий нож.
— Если ты, рачий сын, хоть близко к нашему кладбищу подойдешь, — Никанор сделал многозначительную паузу, — тебе тогда себя самого воскрешать придется. Только этого ты, боюсь, провернуть не сможешь. Усек?
— Да пошли вы! — Егор плюнул прямо под ноги Смагину, развернулся и вышел, на всякий случай держа наготове заклятие массового оглушения. Но никто даже не дернулся ему вслед. Убивать некроманта уманцы не собирались. Главным для них было, чтобы он поскорее убрался.
"Да, так еще нигде не было… Оскорбляли — да. Поколачивали — случалось. Но чтобы не заплатить, да еще так дело обставить, будто я сам во всем виноват! Зачем, спрашивается, стараюсь? Можно же по-другому, у всякой палки ведь два конца. Собрать армию из покойников и брать города один за другим. Да только не мое это. Душа не лежит".
Егор шагал по идущей сквозь кукурузное поле дороге вслед закату, прочь от Уманска.
Чувство, которое он испытывал, нельзя было назвать разочарованием. Так должно было произойти, рано или поздно. Таковы люди.
