— Чтобы стать королем, — просто ответил Атило.
— Он чудовище.
— Джульетта… Германцы жаждут Венецию. И византийцы. Мамлюки хотят ваши колонии. Даже мой народ, мавры, будет счастлив, когда увидит, как тонет ваш флот. Король Янус был Черным совсем недолго. А нам нужен Кипр.
— Нужен? — презрительно переспросила она.
— Сила Венеции в ее торговых путях. Кипр ей необходим. И потом, тебе все равно придется выйти за кого-нибудь.
— И лучше — за него?
Мавр кивнул, и она спросила себя, видит ли он ярость в ее глазах. Злость сдерживала страх. Страх перед Черным крестоносцем.
— Мой господин, — вмешался Джош.
Атило приподнял арбалет:
— Разве я разрешал тебе говорить?
Его палец двинулся на спусковом крючке.
— Пусть говорит.
— Госпожа моя, вы не в том…
— …положении, чтобы приказывать? — горько продолжила госпожа Джульетта. Насколько она понимала, она никогда не была в таком положении. По крайней мере, со дня смерти матери. Джульетта — Миллиони. Принцесса с золотым детством. Каждый завидовал ей.
И она все отдала бы ради…
Госпожа Джульетта до крови прикусила губу. Бывали дни, когда жалость к самой себе вызывала отвращение даже у нее самой. Похоже, сегодня именно такой день.
— Давай выслушаем его, — предложила она.
Атило опустил крошечный арбалет и кивнул мальчику. Помилование, пусть и на краткий срок.
— Лучше ему сказать что-то стоящее.
— Мой господин, нам нужно уйти с улиц.
— И это все? — судя по голосу, Атило был удивлен. — Таков твой вклад в беседу? Только секунда отделяет тебя от смерти. И ты говоришь, нам следует уйти с улиц?
— Уже почти стемнело.
— Они боятся Стражи, — сказала Джульетта.
Неудивительно. «Тебя избивают, выкручивают руки, и так до тех пор, пока ты не сделаешь то, чего они хотят». Слова девочки звучали так, будто она испытала все на себе.
— Не Стражи, — отмахнулся младший мальчик. — Сейчас их уже можно не бояться. Они не выходят после темноты.
— Но они Стража.
— Подумай получше, — ответил он. — Они не связываются с тем, что выходит оттуда.
— С чем? — спросила она. Возможно, мальчик не заметил, как Атило предупреждающе нахмурился. А может, ему все равно.
— С демонами.
— Нет, — возразила его сестра. — Они чудовища.
— Атило… — ей не следовало называть старика просто по имени, без «мой господин» или какого-то титула. Пусть даже регент сместил его с должности адмирала Средиземного моря, которую Атило занимал при покойном Марко III… Все так сокрушались о герцоге Марко III. Его сын, нынешний герцог Марко IV, несчастный двоюродный брат Джульетты, был припадочным дурачком.
— Что? — сухо переспросил Атило.
— Мы не можем их здесь бросить.
— Можем, — ответил он. — Можем. — Слова прервало уханье совы, и его плечи чуть расслабились.
Атило тоже ухнул, сова ответила.
— Это тебя мы не можем бросить, — с горечью сказал он.
— Но если…
— У меня здесь пятнадцать клинков. Лучшие мои ученики. Мой заместитель, его заместитель, и еще тринадцать. Отличные солдаты. И я буду счастлив, если в живых останется хотя бы половина из них.
Джульетта не узнавала того пожилого человека, который вырезал для нее деревянные игрушки. Таким Атило видели в битве.
— Мы идем в безопасное место?
Он повернулся и посмотрел на нее. Тяжелый взгляд чуть смягчился.
— Госпожа моя, в эту ночь безопасных мест не будет. Не здесь и не сейчас. Я лишь надеюсь уберечь вашу жизнь.
— А дети?
— Они уже мертвы. Оставьте их.
— Я не могу… Мы не можем… — она вцепилась в его рукав. — Пожалуйста.
— Вы хотите спасти их?
— Да, — с признательностью ответила она, решив, что он передумал.
— Тогда отпустите их. У них больше шансов остаться в живых, если они сейчас спрячутся. Правда, ненамного. Но если они останутся с вами, тогда у них шансов нет вовсе. Казалось, госпоже Джульетте стало нехорошо.
— Наши враги охотятся за вами. Вы — их цель.
Он снял с бедра стилет, неуловимым движением перевернул его и протянул рукоять Джульетте. «Боже милостивый, — подумала она. — Он серьезен». Только усилием воли она не позволила клубку в животе овладеть ее телом. Еще чуть-чуть, и она опозорится прямо перед Атило.
— Найдите дубильную яму, — бросил Атило компании Джоша. — Не рядом, подальше отсюда. Залезьте в нее по уши. Не двигайтесь. Молчите, пока не наступит утро.
— Демоны ненавидят воду?
— Они охотятся по запаху. От вас воняет мочой. Найдите дубильную яму, и, может, вам повезет.
Атило отвернулся, тут же забыв о маленьких разбойниках. Может, им и вправду удастся уйти подальше.
— Держитесь рядом со мной, — сказал он Джульетте.
Атило шел по соттопортего, туннелям под жилыми домами, направляясь к маленькой площади. Несколько дубов на противоположной стороне не позволяли ей сползти в узкий канал. Атило обрезал веревку и оттолкнул потрепанную гондолу, так что она встала поперек канала, как шаткий мостик. Едва госпожа Джульетта перебралась по нему, Атило перерезал оставшуюся веревку и перепрыгнул на безопасную сторону. Лодка медленно поплыла по каналу.
— Куда мы направляемся?
— У меня есть дом, — ответил он.
— Особняк иль Маурос? — Ее сердце упало. Им придется дважды пересекать Большой канал на гондоле или обходить его, удвоив путь, пролегающий по самым опасным улицам Венеции.
— Другой дом, — бросил он.
Он взял ее за руку, но не ради того, чтобы успокоить или ободрить. Атило стиснул ее кисть и потащил вперед. Он хотел идти быстрее.
— Атило, ты… — Джульетта умолкла.
Старик пытается спасти ее. Он в ярости, таким она никогда его не видела. Лицо превратилось в боевую маску, глаза пронзают тьму.
— Прости, — сказала она.
Он замер, и Джульетте показалось… На мгновение ей показалось, сейчас он не удержится и ударит ее. Но уже в следующую секунду она увидела странную фигуру, следящую за ними из теней приближающегося квартала.
— Сюда.
Рывок направил ее к переулку. Но путь уже перекрыт, как и тот, которым они пришли.
— Убей себя, — произнес Атило.
Джульетта уставилась на него.
— Не сейчас, дурочка. Если погибну я и погибнут они…
Он указал на силуэты, появляющиеся из темноты. Кто-то стоял рядом с гротескными существами, преграждающими им путь, другие — на крышах или балконах.
— Не дай захватить себя.
— Они меня изнасилуют?
— Насилие можно пережить. Но ты не переживешь того, что с тобой сделают Волчьи братья. Хотя живой и здоровой ты можешь оказаться для них более полезной. А значит, ты точно должна убить себя.
