Лестница оказалась темной и холодной, пахло заплесневелой капустой, но когда наверху отомкнули и открыли дверь, глазам предстала роскошная обстановка, озаряемая светом свечей. Тисненные золотом корешки книг в кожаных и пергаментных переплетах выстроились рядами в высоком книжном шкафу у одной стены, богато изукрашенные столы, резные шкатулки, мерцающие мантии и трудноразличимые, вызывающие смутную тревогу, картины заполняли оставшуюся часть комнаты. Окликнувший Даффи старик, нервно улыбаясь, стоял у окна. На нем была тяжелая черная мантия, расшитая у воротника красным и золотым, на поясе висел тонкий стилет, но шпаги не было.
— Прошу садиться, — сказал он, указывая на стул.
— Ничего, постою, — сказал в ответ Даффи.
— Как угодно. — Старик открыл шкатулку и извлек тонкий черный цилиндр. — Меня зовут Аврелиан.
Даффи пригляделся и с удивлением заметил, что цилиндр представлял собой крохотную змею, вытянутую и засушенную, с широко открытой маленькой пастью и отрезанным кончиком хвоста.
— А как ваше имя?
Даффи моргнул.
— Что?
— Я назвал свое имя — Аврелиан — и хотел бы узнать ваше.
— А! Брайан Даффи.
Аврелиан кивнул и засунул хвост змеи себе в рот, затем наклонился так, что головка змеи оказалась в пламени одной из свечей. Она затрещала и задымилась, и Аврелиан затянулся дымом через хвост.
— Во имя господа, что вы делаете? — ахнул Даффи, наполовину вытащив кинжал.
— Прошу прощения. Какая бестактность с моей стороны! Видите ли, день был полон ужасных треволнений, и мне нужно расслабиться. — Старик сел и вновь затянулся от пламенеющей штуковины, с шипением выпустив ароматный дым сквозь сжатые зубы. — Не переживайте. Это всего лишь вид водяной змеи, которая после должной обработки… пф-ф… травами и специями испускает дым самого превосходного качества.
— Ха! — Ирландец качнул головой и спрятал кинжал обратно в ножны. — А для гостей вы не держите более прозаического угощения?
— Как я невнимателен! Вы должны извинить меня. Необычайные обстоятельства… Разумеется, в буфете справа от вас неплохой выбор вин. Кубки перед вами.
Даффи открыл буфет, выбрал бутылку сотерна и привычным движением выдернул пробку.
— Вы знаете толк в вине, — заметил Аврелиан, наблюдая, как Даффи наливает себе золотистую жидкость.
Ирландец пожал плечами.
— У вас, по-видимому, не найдется лодки? Мне нужно попасть в Сан-Джиорно, а эти три клоуна затопили мою.
— Да, я слышал. А что в Сан-Джиорно?
— Моя комната. Мои вещи. Там я сейчас проживаю.
— Угу. Нет, лодки у меня нет. Но есть предложение.
Даффи скептически оглядел Аврелиана.
— Да? И какое?
— О найме на работу. — Старик улыбнулся. — Полагаю, вы теперь не так богаты, как в лучшие времена?
— Пожалуй, нет, — признался Даффи. — Но такие вещи приходят и уходят. Я был и богат, и беден, и то и другое еще наверняка повторится. Однако что вы хотели предложить?
Аврелиан снова затянулся от потрескивающей, шипящей змеи и задержал в легких дым на добрых десять секунд.
— Ну… ф-ф-фу… судя по вашему акценту, вы долго жили в Австрии.
Ирландец подозрительно глянул на него, потом пожал плечами и отпил еще вина.
— Верно. Я жил в Вене, пока не уехал оттуда три года назад.
— Почему вы уехали?
— А вам-то что?
— Прошу прошения, я не хотел лезть не в свое дело. И почему мне всегда так трудно перейти к сути дела? — Старик пригладил волосы одной рукой, и Даффи заметил, что пальцы у него трясутся. — Позвольте объяснить: я стал хозяином трактира Циммермана.
Даффи вежливо приподнял брови:
— А где это?
Аврелиан оторопел.
— В Вене, — сказал он. — Разве вы… Ну да, разумеется. Вас ведь не было три года. Пока я не стал хозяином, он назывался монастырем Святого Иосифа.
— Тогда другое дело. Откуда пошло пиво «Херцвестен». Надеюсь, вы не закрыли пивоварню?
Аврелиан негромко рассмеялся:
— Ну что вы!
— Ну и слава богу. — Даффи осушил свой бокал. — Как, черт подери, вы убедили церковь расстаться с этим местечком?
— Вообще-то я его унаследовал. Более раннее право на землю. Очень запутанное дело. Но позвольте продолжить… Теперь я держу там трактир и получаю неплохие барыши. Вена удачно расположена, а слава пива «Херцвестен» не меньше, чем у баварского «Вейнстипен». Но, видите ли, дело в том, что у меня нет…
В дверь нерешительно постучали, и Аврелиан подскочил.
— Кто там? — встревоженно воскликнул он. Последовал ответ на греческом диалекте:
— Это Белла. Впусти меня, любовничек.
Аврелиан стиснул кулаки.
— Белла, зайди попозже. У меня гость.
— Так я не против гостей. Я их даже очень люблю.
Щеколда задергалась.
Старик плотно прижал руку к закрасневшемуся лбу.
— Убирайся, Белла, — прошептал он так тихо, что Даффи едва расслышал.
— Эй, там, гость! — донесся из-за двери хриплый полупьяный голос. — Вели старому фокуснику впустить меня.
«Вот те на, — подумал Даффи, — какая незадача! Притворюсь, что ничего не слышу». Он подошел к книжному шкафу и углубился в изучение латинских названий.
— У меня новости, — не унималась Белла. — За которые ты, поди, будешь рад выложить пару дукатов.
— Новости о чем? — рявкнул Аврелиан.
— Об Эль Кануни, как зовут его мои темнокожие друзья.
— Белла, ты бессмысленная трещотка, — грустно вздохнул старик. — Впрочем, заходи. — Он отомкнул дверь.
Распространяя перед собой волну удушливой смеси из запахов несвежих духов и виноградной водки, в комнату ворвалась женщина неопределенного возраста в ветхой юбке, расползающейся по швам.
— Ради пресвятой девы, налей вина, — провозгласила она, — пока я не задохнулась здесь от дыма.
— Ради кого? — яростно переспросил Аврелиан. — Никакого вина. Дым мог бы служить благовониями в сравнении с тем, что исходит от тебя.
— Чтоб твоя бледная печень сгнила от зависти, монашек! — осклабилась женщина.
Даффи, не чуждый хотя бы поверхностным манерам, сделал вид, что он полностью погружен в книги и не замечает ничего вокруг.
Аврелиан беспомощно обернулся к нему:
— Сударь, не будете ли вы столь любезны и не оставите ли нас без внимания на несколько минут? — От смущения он, похоже, готов был провалиться под землю.
— Ну разумеется, — успокоил его Даффи, сопроводив слова взмахом руки. — Я займусь изучением вашей великолепной библиотеки.
— Прекрасно.
Одетый в мантию старик грубо потащил женщину за локоть в дальний конец комнаты, где они продолжили разговор возбужденным шепотом.
