— Что-то не припомню. И что оно значит?
— Душевное равновесие. Сумасшедшая ты мне не нужна!
— А какая нужна и для чего?
— Да, — выпалил Умник, разозлившись, — я злобный инопланетный монстр-пришелец, пожирающий чужие мозги! Довольна?
Он выдохнул и продолжил уже спокойнее:- Сама подумай, что мне с тобой сумасшедшей-то делать. Я же твое сознание, вот и забочусь о тебе! Не каждая психика легко переход в другой мир воспримет.
— А он точно другой?
— А ты в нашем мире много ёлок, на которых яблоки растут, видела? Или это делянка юных мичуринцев?
— Где?
А в ответ ехидное: — А глазки раскрыть и посмотреть?
Оглядевшись, я поняла, что антрайю, о которой так печется Умник, я потеряю в ближайшее время.
Реальность обозначилась передо мной со всей беспощадностью. То, что раньше не осознавалось, теперь встало на свои места. Местность вокруг не просто поменялась, она была вообще ЧУЖАЯ. Об этом кричало буквально всё вокруг: и небо (вернее его кусочек, остальное деревья закрывают) вроде голубое, но с каким-то фиолетовым оттенком; и ярко-оранжевые листья берёзки, и цветы на кустарнике — голубые с желтыми треугольничками, и травинки с иголочками на конце, и синие крупные яблочки…
Я подошла поближе (а ёлки-то один в один как у нас!), протянула руку, срывая плод. Яблоко как яблоко: форма такая же, запах тоже, цвет правда синий, вкус…
— Не трожь!
От неожиданности я подпрыгнула, уронив яблоко.
— Какого черта так орать?
— А тебе если жить надоело, так обо мне бы подумала, — продолжал кричать Умник. — Я, может, еще молод, я жить хочу! А она жрёт всё подряд, ещё и не мытое.
— А если помою, — хихикнула я, — можно есть?
— Еще и ржёт. Ешь, если хочешь, чтобы кусты стали твоими лучшими друзьями на ближайшие дни. И это в самом благоприятном случае!
Я подняла яблочко, повертела в руках. Ладно, пока мы тебя есть не будем, прибережём про запас, вдруг так оголодаю (не дай бог, конечно!), что наплюю на любые отравления и съем что угодно. Я сорвала ещё парочку фруктов.
— Ты зачем эти ёблоки собираешь?
— Что собираю? — хихикнула я, потянувшись за следующим плодом.
— Раз на ёлке значит ёблоки! — заявил этот вреднюк и пафосно продолжил. — Поприветствуем доблестных сборщиков урожая ёблок! Ура, товарищи! Кто не работает, то не ест, товарищи! Да здравствует международная солидарность трудящихся!
— Нет, Умник, ты кадр! — расхохоталась я. — Что б я без тебя делала!
— Ясно что, сидела бы и рыдала белугой!
Я подошла к берёзке, отрезала небольшую ветку, нанизала на неё яблоки. Как же вовремя Андрюха ножик потерял, а то б совсем безоружная была!
— Вы это слышали? Вооружилась она, умереть — не встать!
— Что мне всё-таки делать? Надо же как-то выбираться. Людей найти. Не сидеть же здесь весь день, сейчас вроде утро, значит, до вечера время есть. Только куда именно идти? — размышляла я вслух, расхаживая туда-сюда по полянке.
Вдруг резкая боль в голове. Я проваливаюсь в пустоту и падаю-падаю… Вокруг ничего нет, только темнота, кромешная, непроглядная. И тишина, оглушающая, звенящая.
Мне очень страшно, ну хоть какой-то звук услышать! Кричу, но звука нет. Меня тоже нет: ни голоса, ни тела, только страх, липкий, тягучий. Я уже не Барбариска, я теперь маленький комочек страха, маленький-маленький, ощетинившийся иголочками отчаяния. Плыву куда-то в пустоте. Куда? Зачем?
Ой, что это?! Впереди смутные очертания двух фигур, как в театре теней только наоборот, светлые пятна на чёрном фоне. Они тоже пугают меня, но полная пустота пугает больше. Бросаюсь к ним (холодно-то как!)
— Эй, кто вы? Я здесь, заметьте меня, заберите отсюда!
Нет, не слышат.
Контуры фигур подсвечиваются яркими всполохами, пробегающими цветными волнами, которые на фоне темноты кажутся ослепительными. У одной — жёлто-оранжевыми, тёплыми, размеренными, у другой — сине-голубыми, холодными, отрывистыми.
Подбираюсь ближе. Тянусь к ним. Вот, ещё немного…чуть-чуть… Нет, только не это — жгучие укусы холода не пускают дальше. Кружусь рядом: "Смотрите, я здесь!"
Но тени не видят, не слышат, не чувствуют меня, вроде спорят о чем-то. Вслушиваюсь.
Звук проявляется медленно, периодически пропадая.
… за это ответите…
… случайность…
…мужчина-воин, а…
… эта подходит…
Подлетаю ближе, сжимаюсь в точку, чтобы хоть немного согреться, слушаю. Так уже можно различить целые фразы.
— Мы так не договаривались. Согласно Контракта мной был сделан совсем другой выбор! — возмущается первый голос (жёлто-синяя волна).
— Вы внимательно читали Контракт? — второй голос спокойный, невозмутимый (вспыхивают и гаснут оранжевые язычки пламени).
— Разумеется, читал! — снова первый голос (колючие голубые иглы со всех сторон).
— Пункт 7.4, — зачитывает второй голос, — Стороны освобождаются от ответственности за частное или полное неисполнение своих обязательств по настоящему Контракту, если их исполнению препятствуют чрезвычайные обстоятельства (иначе форс-мажор) (жёлтая точка разгорается, растекаясь по всей фигуре).
— Какой еще форс-мажор! — почти крик (разлетаются сине-голубые искры).
— В данном случае стечение непредвиденных обстоятельств, произошла небольшая накладка, — объясняет второй голос (рябь прокатывается по жёлтому полю).
— Накладка! — резко и раздраженно. — И ЭТО вы называете накладкой?! Как я теперь, по-вашему, смогу получить Планшет (мельтешат и мечутся синеватые мушки).
— Вы в любой момент можете отказаться от Контракта, но оплата в этом случае не возвращается, — а это уже насмешка (скачут по зелёному полю яркие оранжевые точки-ёжики).
— Чтобы ал'Никс сдался, да никогда! — напыщенно откликается первый (ярко-синяя вспышка).
— Могу предложить в качестве компенсации выбрать Бонус, — недовольно (россыпь оранжевых и голубых огоньков).
— Тогда я выберу… (красная паутинка на жёлтом фоне).
— Никс, вы идиот! (ярко-синий салют).
Перед глазами (или что там у меня есть!) мельтешат цветные полосы, звук неожиданно исчезает, вспышка… Темнота. Снова темнота.
Я шарик, я маленький грустный шарик…
— Какой шарик, дура?! Какая темнота? Глаза открыть не пробовала?
— Умник, родной! — была б у него шея, точно кинулась бы (не на свою же собственную запрыгивать!) — Со мной такое было!
— Ну и что такое было?! Ну, звезданулась башкой о камень, тоже мне великое происшествие!
