O'Лири быстро поднялся по ступенькам в Зал Приемов, увешанный зеркалами. На мраморном полу лежал толстый слой пыли. Гулкое эхо шагов преследовало его по пятам до дверей караульной, в которой пахло затхлостью и не было ничего, кроме плесени.
Лафайет побежал по коридору, громко крича, заглядывая в пустые и явно нежилые комнаты. Остановившись, он на мгновение прислушался, но услышал лишь далекий крик какой-то птицы.
—Ерунда, — услышал он как бы издалека собственный голос.
— Не могли они все уйти, ничего мне не сказав. Дафна никогда бы так не поступила…
Едва справившись с неприятным тошнотворным ощущением, он стал подниматься по широкой лестнице, перепрыгивая через ступени. С паркетных полов исчезли ковры, со стен — портреты придворных. Он настежь распахнул двери в свои покои и уставился на деревянный пол и окна без портьер.
—Великий боже, меня обчистили! — воскликнул Лафайет и, повернувшись к стенному шкафу, с размаху ударился носом о стену. Шкаф прекратил свое существование, а стена оказалась футов на двенадцать ближе, чем ей было положено. — Дафна! — взревел он и со всех ног кинулся в следующую комнату, оказавшуюся на удивление маленькой, темной и с низким потолком. На его вопль никто не ответил.
—Никодим, — громко сказал Лафайет. — Ну конечно же, надо срочно позвонить Никодиму в Централь. Он знает, что делать.
Кинувшись в башню, Лафайет помчался по узкой витой каменной лестнице к бывшей лаборатории Придворного Мага Артезии, а на самом деле — агента Централи, которого давным-давно отозвали для выполнения очередного задания первостепенной важности. Но телефон остался, запертый в стенном сейфе, и надо успеть добежать, прежде — прежде…
Лафайету стало так страшно, что он решил больше не думать на эту тему. Если сейф окажется пустым…
Совсем запыхавшись, он добежал до верхней площадки и ворвался в небольшую, отделанную гранитом лабораторию. Над широкими скамьями висели полки с чучелами сов; на столах валялись бутылки, будильники, пузырьки, обрывки проволоки и непонятные аппараты из бронзы и хрусталя. С высокого, затянутого паутиной потолка свисал на тонкой проволоке пыльный позолоченный скелет, перед которым находилась панель управления черного цвета с рычажками и циферблатами. Рычажки давно заржавели, а на циферблатах треснули стекла. Затаив дыхание, Лафайет подошел к сейфу, дрожащими руками снял с шеи ключик на золотой цепочке и сунул его в замочную скважину. Со вздохом облегчения он снял трубку старинного, с бронзовой отделкой телефона и услышал далекий, похожий на писк комара, гудок.
O'Лири облизнул пересохшие губы и наморщил лоб.
—Девять, пять, три, четыре, девять, ноль, ноль, два, один, один, — бормотал он, набирая номер.
В трубке потрескивало. Лафайет почувствовал, что пол под его ногами заходил ходуном. Он поглядел вниз. Шероховатые гранитные плиты исчезли, уступив место таким же шероховатым деревянным доскам.
—Соединяйся, черт тебя дери! — простонал он, стукнув по телефону, и был вознагражден долгими гудками. — Ответьте, хоть кто-нибудь! Вы — моя последняя надежда.
Ветер взъерошил ему волосы. Лафайет вздрогнул, бросил быстрый взгляд наверх и увидел свинцовое небо. На полу, невесть откуда, появились птичий помет и куча опавших листьев. Тем временем вокруг явно посветлело, и стена, в которую был вделан сейф, превратилась в столб.
Лафайет неловко повернулся, начал падать и изо всех сил уцепился за телефон, стоявший теперь на конструкции, напоминающей крыло ветряной мельницы, угрожающе раскачивающейся под порывами ледяного ветра. Схватившись одной рукой за ствол растущего рядом дерева, Лафайет посмотрел вниз на огромную мусорную свалку.
—Централь! — взвыл он придушенным голосом. — Вы не можете меня бросить! Не имеете права! — Он стукнул по телефону, но на сей раз чуда не произошло.
После трех неудачных попыток Лафайет сдался и повесил трубку с такой осторожностью, будто она была сделана из яичной скорлупы. Вцепившись в крыло ветряной мельницы, он принялся оглядывать окрестности: покрытый кустарником склон холма, полуразрушенный город на расстоянии в четверть мили, жалкие лачуги у озера. Топография совсем как в Артезии, и если на то пошло, как в Колби Корнерз, но исчезли куда-то башни, пропали аллеи, сгинули парки, будто их не было вовсе.
—Исчезли! — прошептал O'Лири. — Все, на что я жаловался… — Он сглотнул слюну. — И заодно все, на что я не жаловался. Дафна, роскошные покои, дворец… А ведь я уже почти согласился пойти на званый ужин.
При мысли об ужине что-то резко кольнуло его чуть ниже средней пуговицы того самого малинового пиджака, который он надел часом раньше. Лафайет задрожал. Становилось темно и холодно. Первым делом надо спуститься на землю, а потом… Оцепеневший мозг не желал задумываться о будущем.
—Первым делом надо спуститься на землю, — строго прикрикнул на себя Лафайет. — Первоочередная задача — самая важная. А там видно будет.
Он осторожно опустил ногу на деревянный выступ, ощущая слабость в коленках. Мельница тихонько заскрипела и начала оседать. Несмотря на холодный ветер, Лафайет взмок от пота. Да, несомненно, легкая жизнь не пошла ему на пользу. Прошли те дни, когда он съедал на завтрак коробку сардин, метался, как угорелый, с утра до вечера, съедал на обед коробку сардин, а передо сном экспериментировал с различными пластмассами, съедая коробку сардин на ужин. Когда он выберется из этой переделки, если он когда-нибудь из нее выберется, придется сесть на строжайшую высококалорийную диету и всерьез заняться спортом: бегом трусцой, йогой, каратэ, джиу-джитсу и прыжками в длину.
* * *
Телефон негромко зазвонил, и Лафайет замер, не понимая, послышалось ему или нет, и не спутал ли он телефонный звонок с далеким звоном колокола в деревне или коровьим колокольчиком, если, конечно, в этом измерении обитали животные под названием коровы, и если у них были колокольчики.
Телефон зазвонил еще раз, и Лафайет, оборвав два ногтя и ссадив ладони, ринулся наверх. На мгновение нога соскользнула с выступа, но он даже не заметил, что висит на руках.
Дзинь-дзинь.
Спустя несколько секунд Лафайет сорвал трубку и прижал ее к уху другим концом.
— Алло? — задыхаясь, выкрикнул он. — Алло? Да? Говорит Лафайет O'Лири…
Услышав пронзительный скрипучий голос где-то в районе подбородка, он быстро перевернул трубку.
— … Фитильзад, исполняющий обязанности инспектора Континуума, — говорил скрипучий голос. — Простите, что пришлось нарушить ваш покой, но Централь объявила аврал, и мы вынуждены временно призвать на действительную службу всех агентов. Согласно нашим данным, вы находитесь в бессрочном отпуске на Локус Альфа Девяносто Три, Измерение В-87, Лиса 22 1-6, известное также под названием Артезия. Это верно?
