И тут совершенно неожиданно рядом с ними появилась Морская Дама Одной очаровательной рукой она поддержала мистера Бантинга за талию, а другой ухватилась за лестницу. Она ничуть не выглядела бледной, перепуганной или задыхающейся — так говорил мне Фред, когда я подверг его допросу с пристрастием, хотя в тот момент он находился в слишком возбужденном состоянии, чтобы замечать такие подробности. Больше того, она, улыбаясь, спокойно и непринужденно заговорила с ними.
— Это судорога, — сказала она. — У меня судорога.
Оба мужчины убеждены, что именно таковы были ее слова.
Мистер Бантинг только собрался посоветовать ей держаться покрепче, и тогда все будет в порядке, как небольшая волна захлестнула ему рот, он захлебнулся и отчаянно закашлялся.
— Мы вас вытащим, — так или примерно так сказал Фред, и они продолжали качаться на волнах, держась за лестницу, под жалостные звуки, издаваемые мистером Бантингом.
Похоже, они находились в таком положении довольно долгое время. Фред говорит, что Морская Дама казалась спокойной, но немного озадаченной и как будто измеряла взглядом расстояние до берега.
— Вы действительно хотите меня спасти? — спросила она его.
Но он как раз пытался сообразить, что им следует предпринять, пока отец не утонул совсем, и ответил:
— А мы уже вас спасаем.
— Вы доставите меня на берег?
Видя, что она нимало не взволнована, он решил разъяснить ей свой план действий.
— Никак не поймаю… конец лестницы… буду грести ногами… до мелкого места каких-нибудь несколько ярдов… если бы мы только смогли…
— Минутку… сейчас отдышусь… воды наглотался… — с трудом выговорил мистер Бантинг и снова зашелся в кашле.
В этот момент Фред решил, что произошло чудо. Он почувствовал, как вода забурлила, словно от пароходного винта, и едва успел вовремя вцепиться в Морскую Даму и лестницу — ему показалось, что еще немного, и его непременно унесет далеко в Ла-Манш. Его отец с выражением крайнего изумления на лице вдруг исчез из вида, но тут же снова появился — во всяком случае, всплыли его спина и ноги — рядом с ним, держась за лестницу не на жизнь, а на смерть. И тут оказалось, что они находятся на дюжину ярдов ближе к берегу, чем прежде, глубина здесь не больше пяти футов, и Фред достал ногами дно.
Как только Фред ощутил под ногами землю, удивление и растерянность немедленно сменились у него приливом героизма. Он протолкнул лестницу с Морской Дамой вперед, потом отпустил лестницу и, бросив своего родителя, еще не пришедшего в себя, крепко обхватил Даму и вынес ее из воды. «Спасена!» — вскричали молодые дамы; «Спасена!» — вопили горничные; «Ура, спасена!» — эхом отозвалось вдали. Все кричали «Спасена!», за исключением миссис Бантинг, которой, как она утверждает, показалось, что у мистера Бантинга случился сердечный приступ, и самого мистера Бантинга, который, видимо, решил, что все законы природы, по воле Провидения позволяющие нам держаться на поверхности воды, внезапно утратили силу и что в таком случае лучше всего как можно сильнее брыкаться и барахтаться до самого последнего мгновения. Однако секунд через десять его голова вновь оказалась над водой, а ноги уперлись в дно, и он, оглашая воздух разнообразными звуками, похожими то на сопение кита или моржа, то на конское ржание, то на вопли разъяренного кота, то на визг пилы, принялся протирать глаза, после чего миссис Бантинг, хотя время от времени и считала себя обязанной оборачиваться и укоризненным тоном произносить «Рэ-эндолф!», смогла все свое внимание уделить прелестной ноше, льнувшей к ее сыну.
Любопытно, что Морская Дама уже по меньшей мере минуту находилась вне водной стихии, но никто еще не заметил, что она чем-то отличается от… от других дам. Я полагаю, что все толпились слишком близко к ней и любовались ее прекрасным лицом, а может быть, им казалось, что на ней какой-то смелый новомодный костюм для верховой езды темного цвета или что-нибудь в этом роде, — во всяком случае, никто ничего не заметил, хотя все было у них перед глазами и ясно как день. Вероятнее всего, это приняли за костюм. И все стояли вокруг, полагая, что Фред спас очаровательную и, бесспорно, светскую даму, которая отправилась купаться из какого-нибудь близлежащего дома, и ломали голову над тем, почему до сих пор никто на пляже не предъявляет на нее свои права. А она льнула к Фреду, и Фред, как впоследствии заметила в разговоре с ним мисс Мэйбл Глендауэр, тоже льнул к ней.
— У меня была судорога, — сказала Морская Дама, прижимаясь щекой к щеке Фреда и косясь на миссис Бантинг. — Я убеждена, что это была судорога. Она еще не прошла.
— Я не вижу никого, кто бы… — начала миссис Бантинг.
— Прошу вас, отнесите меня в дом, — сказала Морская Дама, прикрыв глаза, как будто ей стало дурно, хотя щека ее оставалась по-прежнему румяной и теплой. — Отнесите меня в дом.
— Куда? — спросил запыхавшийся Фред.
— В дом, — прошептала она.
— В какой дом?
Миссис Бантинг придвинулась поближе.
— В ваш дом. — Морская Дама окончательно закрыла глаза и больше ни в какие разговоры не вступала.
— Она… Но я не понимаю… — произнесла миссис Бантинг, обращаясь ко всем присутствующим.
И тут они увидели Его. Первой увидела его Нетти, младшая мисс Бантинг. По ее словам, она показала на него пальцем прежде, чем обрела дар речи. И тогда его увидели все! Последней его увидела, насколько я понимаю, мисс Глендауэр. Во всяком случае, это было бы вполне в ее духе.
— Мама! — сказала Нетти, выразив всеобщий ужас. — Мама, у нее хвост!
Все трое горничных и Мэйбл Глендауэр одна за другой вскричали:
— Смотрите! Хвост!
— Ну, знаете ли… — произнесла миссис Бантинг, после чего язык отказался ей служить.
— О! — произнесла мисс Глендауэр, схватившись за сердце.
И тут одна из горничных нашла нужное слово.
— Это русалка! — взвизгнула она, и все в один голос воскликнули:
— Это русалка!
Все, кроме самой русалки, которая в притворном обмороке недвижно покоилась отчасти на плече Фреда и целиком в его объятьях.
II
Так выглядела эта немая сцена, насколько мне удалось восстановить ее из разрозненных обрывков. Попробуйте представить себе маленькую кучку людей на пляже и немного в стороне — мистера Бантинга, который выходит из воды, очень мокрый, не веря своим глазам и чувствуя себя наполовину утопленником. И соседскую лестницу, которая тихо уплывает в открытое море. Это, безусловно, была одна из тех ситуаций, что не могут остаться незамеченными.
И она действительно не осталась незамеченной. Дело происходило чуть ниже границы высокой воды, ярдах в тридцати от дома. Как говорила моему троюродному брату Мелвилу миссис Бантинг, решительно никто не знал, что делать, а ведь все они в избытке отличались нашим национальным свойством — боязнью быть застигнутым в замешательстве. Только русалку, видимо, вполне устраивала роль прелестной загадки — она по-прежнему прижималась к Фреду, словно создана была лишь для того, чтобы мужчины носили ее на руках.
