— Вполне. Как сейчас представляю себе дымоход, плотно перекрытый толстым зеленым стеклом, которое удерживается сверхнадежным свинцовым переплетом… Должна тебя разочаровать: заклинания подобного типа известны уже лет пятьсот. Это не считая обрядов шаманов с Риттландских островов — для тамошних колдунов отправить дух в путешествие вообще обычное дело. Вообще-то, — вдруг задумалась Далия, — наверное, именно эти духо-посылательные эксперименты и являются причиной господствующей среди викингов безграмотности. Зачем учиться читать и писать, если можно просто наесться мухоморов и лично, в нематериальной форме, навестить на соседнем острове какого-нибудь родственника?
— Далия, — с уважением посмотрела на алхимичку гномка, — ты гений! Я при первой же возможности сообщу Фионе, почему подданные ее мужа до сих пор сопротивляются попыткам внедрения высшего образования!
От такой прямой и искренней похвалы настроение у Далии немного улучшилось.
— Ой, смотри, мы уже подъезжаем к городским воротам! Ты собираешься дать стражникам взятку? — удивилась Напа, заметив, как Далия, оставив зеркало в покое, стала что-то искать в маленькой бархатной сумочке.
— Нет, я собираюсь предъявить нашу подорожную грамоту.
— Какую грамоту?
— Новые веяния, — отмахнулась алхимичка, доставая бумаги. Но потом все-таки снизошла до более подробных объяснений. — Учет и контроль за путешествующими по землям королевства Кавладор. Видишь, сейчас этот представительный стражник запишет в большой книге, кто мы такие, куда едем, кто нас сопровождает…
Большие голубые глаза Напы округлились еще больше.
— Далия! — отчаянным шепотом взмолилась гномка. — Ты же сама говорила про конспирацию!.. А вдруг кто-то посторонний прочитает эту книгу и узнает, что мы едем в Великую Пуст…
— Согласно официальным документам, — сверкнув глазами, перебила говорливую попутчицу Далия, — Мы едем в Соединенное королевство Ллойярд-и-Дац, навещать твое семейство во глубине Орберийских гор. Вернее, ты едешь, а я тебя сопровождаю.
— Да? — удивилась гномка.
Медленно, по слогам, ознакомившись с документами, самый важный и толстый из стражников попросил дам предъявить ему багаж для осмотра.
— Далия! — схватила гномка алхимичку за локоть. — Он хочет нас ограбить!
— Нет, он хочет всего лишь убедиться, что мы не везем ничего запрещенного. Ядовитых или наркотических веществ, похищенных людей, незарегистрированный товар, облагающийся высокой пошлиной…
Кучер спрыгнул с козел и покорно предъявлял стражникам багаж пассажирок: прикрученный к запяткам сундук, плетеный короб, корзины, свертки…
— Он украл мою жареную курицу! — вдруг встрепенулась Напа, подсматривающая за тем, что происходит позади кареты с помощью зеркальца.
— Оставь. Какая-то куриная нога… — попробовала остановить гномку Далия.
— Нет, но я видела, что он взял из корзины со съестными припасами куриную ножку! Это грабеж!
— Всего лишь таможня…
— Пусть он вернет мою ногу!
— Он ее уже съел.
— Далия, ты ничего не понимаешь: это дело принципа! Никто не смеет красть у гномов!
Мэтресса с трудом удержала рассерженную гномку на месте.
— Представь, что это торговая пошлина, и успокойся!
— Торговая пошлина? Пошлина? — возмутилась Напа. — Да как он посмел? Кто ему разрешил? Да как у него рот открылся на гномью еду?
Страж города, не подозревая о том, его преступление было обнаружено, закинул куриную косточку в крапиву, украшающую широкую дорогу из Талерина во Флосвилль, вытер жир с губ, и подошел к окошечку кареты.
— Сейчас я ему… — угрожающе зашипела Напа, доставая из-под сидения боевой топор.
— Прекрати! — всполошилась Далия. С трудом перехватив вооруженную ручку гномки, алхимичка поспешила состроить появившейся в окошке солдафонской физиономии приятную улыбку. — Это всего лишь топор! Гномы ведь обожают топоры, вы наверняка сами знаете!
— Ага, — уныло согласился страж города. — Ну, — печально и горько вздохнул он, — если ничего запрещенного к вывозу вы не везете… Проезжайте!..
Карета тронулась. Звонкий стук, высекаемый копытами из городских мостовых, сменился более глухими звуками, обязанными своим появлением утрамбованной дорожной земле.
— А почему это он ничего не сказал по поводу моего топора? — вдруг удивилась Напа. — В Университетском квартале и господин Ницш, и прочие стражники только и делали, что пробовали меня разоружить. Даже инспектор Клеорн, когда видел меня с секирой, по привычке требовал предъявить ему разрешение на ношение оружия. Я поняла! — страшным голосом вскрикнула гномка. — Этот стражник был ненастоящий! Да еще курицу он украл… Точно! Он — переодетый шпион!!!
Перепуганная Напа вскочила на сидение и высунулась из окошка, чтобы убедиться в своих предположениях.
— Напа, успокойся, — попыталась воззвать к голосу разума маленькой гномки Далия. — Вы, гномы, если вас не останавливать, будете носить на себе тонны всяческого оружия! И использовать его при первом же удобном случае. Вот законы Талерина и…э-э… предлагают некоторый усредненный эквивалент оружейной массы, высчитанный исходя из коэффициента благонадежности… э-э… носителя, его общей воинственности, степени уравновешенности характера…
— Иногда мне кажется, — рассердилась гномка, — что ты сама не успеваешь осознать мудреные слова, которые имеют привычку из тебя выскакивать. «Эквивалент»! «Благонадежности»! Фрр… Ваши талеринские законы, которые не позволяют мне пользоваться секирой моей прабабушки — самые идиотские законы в мире! Вот у нас в Орбурне всё гораздо проще: если ты гном, то бери всё оружие, которое только можешь унести… — Напа еще раз громко фыркнула. — А ты уверена, что этот стражник — не переодетый шпион?
— В нашей жизни ни в чем нельзя быть уверенным, — философски пожала плечами Далия. — Но не думаю, что с нами может случиться что-то плохое, пока городские стены в пределах прямой видимости. Вот потом, когда мы доедем до ближайшего леса, — мечтательно протянула алхимичка.
— Лес уже начинается, — выглянула из окошечка Напа. И вдруг поняла, что ее внутреннему чувству безопасности отчаянно не хватает пяти тонн окружающих маленькую гномью фигурку камней.
— Нет, это называется подлеском. Видишь, через стволы деревьев… э-э… еще всё видно. Вот потом, когда вокруг дороги сомкнется сплошная серо-коричневая стена вековых деревьев, когда синее небо над головой закроется пышными зелеными кронами, когда мы заедем в непролазную темную чащу, где лесные обитатели будут спокойно выходить на едва различимую, давно не езженную тропу, — ибо не знают они, что такое страх перед человеком… и вооруженным гномом, — вот тогда, минут через тридцать, — на лице мэтрессы сияла довольная улыбка. — Нам действительно стоит ожидать попытки похищения или ограбления.
