Внимательно осмотревшись, Холмс скользнул внутрь дома; при этом я заметил, что глаза жабы открыты уже наполовину. Разнообразные чудеса к этому времени меня уже порядком утомили, так что я решил ничему не удивляться и осторожно ступил на порог таинственного особняка. Внутри царила тишина; ее нарушало лишь негромкое журчание воды, к которому примешивались легкий стук и позвякивание. Следуя за Холмсом к источнику звуков, я заглянул в приоткрытую дверь одной из комнат. Обстановка была самой обычной, традиционной для коттеджей такого типа: большой шкаф у стены, посередине — летний столик и три плетеных стула, в углу кадка с фикусом. Ничто не указывало на то, что здесь обитает чернокнижник. То же можно было сказать и о другой комнате, размером побольше, по виду — гостиной. Дойдя до дверей, из-за которых доносился шум воды, Холмс на секунду замер и протянул брелок к дверям. Жаба, глаза которой к этому времени уже были широко открыты, выгнула спинку и еле слышно квакнула. Мой друг спрятал фигурку в карман, и мы с ним приникли к узкой щели между дверью и косяком.
Перед мойкой, полной грязной посуды, стояла кудрявая женщина средних лет со сковородкой и кухонной щеткой в руках. Ее можно было бы принять за кухарку или посудомойку, если бы не массивная золотая цепочка с кулоном на шее и отсутствие чепчика. С отстраненным выражением лица женщина соскребала с ребристого дна остатки пищи; было заметно, что мысли ее сейчас витают где-то очень далеко.
Тем временем в руке у Холмса появилась небольшая стеклянная палочка. Он направил ее в сторону хозяйки и стал напряженно вглядываться в стекло. Внутри цилиндрика начала разгораться белая искорка. С каждой секундой сверкание становилось все ярче и ярче, пока вся палочка не засияла ровным молочным светом.
Только теперь стало заметно, в каком напряжении все это время находился Холмс. Он медленно расслабился, вытер со лба испарину, спрятал цилиндрик, постучал о кухонный косяк и негромко заговорил:
— Не пугайтесь, миледи, сразу хочу предупредить, что у нас нет злых намерений. Мы — частные детективы.
За дверью звякнуло, и шум воды стих.
— Просим прощения за непрошеное вторжение, — продолжал Холмс, открывая дверь и приветствуя встревоженную хозяйку изысканным поклоном, — и обязуемся незамедлительно предоставить все необходимые разъяснения. Только, если позволите, я предпочел бы поговорить с вами не на кухне, здесь обстановка не располагает к плодотворной беседе.
Продолжая говорить неторопливо и размеренно, он жестом пригласил все еще взволнованную женщину пройти в гостиную. Наконец мы разместились за столом, и Холмс приступил к делу.
— Прежде всего позвольте еще раз принести свои извинения: и за то, что мы явились в ваш дом без приглашения, и за то, что из соображений собственной безопасности мы сохраним наши имена в тайне. Думаю, как человек, интересующийся оккультизмом, вы поймете наши мотивы и не оскорбитесь.
— Но я совсем не интересуюсь оккультизмом, — с недоумением сообщила хозяйка.
Мы с Холмсом переглянулись.
— Вы хотите сказать, что такая концентрация магии, которая наблюдается в вашем доме, не является следствием ваших увлечений? — осторожно уточнил мой друг.
Женщина испуганно ссутулилась и поглядела на нас, как на умалишенных, однако все же нашла в себе силы отрицательно покачать головой. Холмс чуть пожал плечами и полез в карман за стеклянным цилиндриком (хозяйка вздрогнула, но тут же взяла себя в руки). На этот раз с палочкой никаких изменений не произошло.
— Еще раз прошу не тревожиться: никакого вреда вам не причинят, — опять заговорил Холмс спокойным и ровным голосом. — Я, конечно, понимаю, что непосвященному человеку наш рассказ покажется абсурдным, но уверяю вас: мы не сумасшедшие и готовы подтвердить каждое свое утверждение наглядным доказательством.
Вот эта палочка, — Холмс помахал ей в воздухе, — на самом деле индикатор вида магии. Он показывает, что в доме находится мощнейший источник белых магических сил. Смотрите сами.
Держа палочку перед собой, Холмс подошел к кухонной двери и распахнул ее. Цилиндрик тут же ярко вспыхнул. По мере приближения к противоположной стене свечение усиливалось, на палочку уже больно было смотреть. Так и не дойдя до стены, Холмс отступил назад, спрятал индикатор и начал дуть на пальцы, болезненно морщась. Карман, в котором покоилась палочка, слабо светился.
— Как вас зовут, сударыня? — мягко спросил я.
— Для вас достаточно будет Агаты, — с вызовом произнесла женщина. Она уже немного пришла в себя и теперь пыталась выглядеть уверенно, однако было видно, что демонстрация индикатора произвела на нее впечатление.
— Миледи Агата, — не стал я спорить, — вы могли бы сообщить нам, что находится за этой стеной?
— Там кабинет моего мужа.
— Вы не будете против, если я в вашем присутствии попытаюсь установить, что именно дает такой сильный фон? — спросил Холмс, серьезно глядя на хозяйку.
Женщина помолчала, а затем решительно вскинула голову и поджала губы.
— Пусть я в результате окажусь полной дурой, но вы, господа, почему-то внушаете мне доверие. Несмотря на более чем странные обстоятельства нашего знакомства. Сэр, — обратилась она к моему другу, — я разрешаю вам самому пройти в кабинет и вынести оттуда вещь, которая заставляет гореть этот… индикатор. Но после этого вам придется дать мне полный отчет: я хочу знать, что же, ради всего святого, происходит в моем доме!
Холмс низко склонил голову, затем повернулся и исчез в коридоре. Мы с хозяйкой замерли в ожидании.
Через несколько минут, которые показались мне вечностью, Холмс вернулся, держа в руке небольшой деревянный кубок и глядя на него с каким-то странным выражением.
— Стоял на стеллаже с обратной стороны, — пояснил он. — Прежде чем я начну рассказывать, сударыня, прошу ответить еще на один вопрос; известен ли вам такой человек, как мисс Харрисон из Лоубороу в Беркшире?
— Да, это персонаж моего рассказа «Лернейская гидра», — ответила миссис Агата.
— Невероятно! — прошептал Холмс. — Так значит, вы писательница?
— Скорее скучающая домохозяйка, — улыбнулась хозяйка. — Кроме того, немного писательница и еще немного археолог.
— А ваш муж?
— Тоже археолог, вы сами видели его находки в кабинете. Он сейчас в отъезде.
— И этот кубок?..
— Найден им при раскопках у города Эль-Раме в Палестине.
— Эль-Раме… Да, этого следовало ожидать, — пробормотал Холмс. — Вернемся, однако, к нашим баранам. Могу предположить, что Юстас Педлер из Милл-Хауса и майор Барнэби из Ситтафорда — тоже герои ваших книг?
