И все. Придворные разочарованно переглядывались. Ничего не понятно. Кроме того, витиеватая речь ушлого посланника, произнесенная хоть и не им самим, а с помощью толмача, понравилась Гайят более всех других, вызвала на ее щеках легкий румянец. Может, королевской дочери уже известна ее участь?
Посланник сел, подали сигнал к началу танцев, и музыканты выстроились в конце залы. Король отвлекся от беседы, чтобы взглянуть на счастливца, который откроет танцы вместе с его дочерью. Конечно же, он знал, кто завоевал вчера в поединке это право. Тай, наследник славы и богатств рода Кальги, одного из самых могущественных в Адья Тэрэк, стал вчера первым среди лучших. Хотя нет, не к нему сейчас было приковано внимание властителя Хаадида, а к тем, кто провожал молодого Кальги взглядами, полными то одобрения, то зависти, то злости, а то и ненависти. Почтительно, с поклоном, Тай предложил руку старшей дочери короля, и она благосклонно приняла ее. Следом за ним Ранжин из рода Кайя, не менее славного и влиятельного, чем Кальги, подошел к совсем юной еще Адиже, младшей сестре Гайят. Придворные стали подтягиваться за ними к центру залы, пары постепенно выстроились, и с началом музыки голоса пропали, заглушённые ее звуками и шарканьем многочисленных пар ног. Наступило блаженное время, когда никто никого не слышит, вино разливается виночерпиями уже не рекой, а морем, а праздник переходит постепенно из пышного торжества в веселье и дурачества, в отчаянное буйство людей и красок.
Места за столами опустели, лишь сановники в летах продолжали свои разговоры, осушая один за другим свои кубки. Глаза многих из них жадно искали внимания властителя Адья Тэрэк, но, так и не призвав никого к себе, король погрузился в раздумье, глядя на танцующие пары, медленно смакуя вино из своего кубка в обществе Таржида, Первого Советника, своего дяди второго колена.
Наконец-то Советнику удалось проследить за блуждающим по зале королевским взором. То и дело Правитель Хаадид посматривал на чужеземного посланника, лихо закручивающего фигуры в самой гуще танцующих, и, видя это, Таржид отважился нарушить размышления Правителя.
— Властитель, — произнес он, почтительно наклонившись к королю, чтобы говорить негромко, несмотря на оглушительный шум в зале, — позволено ли мне узнать, отчего линзорский посланник сократил свое пребывание против назначенного? Я должен отдать распоряжения о его отбытии. Указать число охраны, подарки, почести… — начал было он, но король прервал его взмахом руки, усмехнувшись пренебрежительно.
— Как приехал, так пусть и уезжает. Он все еще смотрел на танцующих.
— Не увеличивать и не уменьшать, — резко добавил он. — Как знать…
Советник кивнул.
— И еще, у Правителя было намерение созвать Малый Совет завтра… Но я еще не отдавал распоряжений…
— Совета не будет.
Король повернулся наконец к своему ближайшему придворному. Усилием воли он стряхнул с себя рассеянность и легкое опьянение, и черты его вновь приобрели обычную жесткость.
— Праздник слишком затянулся, Таржид. Но пусть Гайят сегодня веселится.
— Гайят сегодня необыкновенно красива. Этот наряд в серебре на ней… бесподобен. Я и не заметил, как она выросла, — вздохнул старик, — а ведь я носил ее на руках когда-то. И Адижу тоже.
Король невольно опять воззрился в глубь залы, поискал взглядом старшую дочь, и глаза его потеплели на мгновенье. Но только на мгновение.
— Мне нужно поговорить с тобой, Таржид.
Советник наклонил голову слегка, выражая свою преданность и готовность. А король уже вставал, подав предварительно знак старшему ахаду Тижу, начальнику стражи Правителя. Время праздника для властителя Адья Тэрэк завершилось. Непродолжительное замешательство, возникшее было среди придворных, быстро улеглось, когда король исчез в парадных вратах. Лишь небольшая часть приглашенных последовала его примеру. И только теперь, после ухода Правителя, празднество, как обычно, вступило в самую приятную свою стадию.
— Таржид, — тем временем уже мерил шагами свои покои Хаадид, — не надо ждать отбытия посланника. Пусть все отряды Сайина готовятся завтра к выступлению. Но так, чтобы эта линзорская собака не пронюхала!
Табурет, попавший под ноги королю, со страшной силой врезался в стену и рассыпался на куски. И без того насторожившийся старый Советник вздрогнул: Правитель редко терял лицо, хоть и отличался вспыльчивостью; как и все из Королевской ветви рода Сэмержи, он не привык, чтобы ему перечили. Таржид, бессменный Первый Советник со времен еще Тайадида, отца нынешнего Правителя, пользовался, конечно, не безмерным, но все же наибольшим доверием короля среди всей знати Адья Тэрэк, но даже он видал столь безудержный гнев Хаадида лишь дважды. И оба раза войска Адья терпели сокрушительные поражения, более того, были разбиты наголову. Что же привез линзорец на этот раз?
— Он оскорбил меня! Смертельно оскорбил!
Король пошарил глазами вокруг, словно ища, что бы запустить вслед за табуретом, но под руку ему не попалось ничего, кроме расписной вазы из Бёрикса. Однако, судорожно обхватив пальцами ее поверхность недалеко от ажурного горлышка, король Хаадид остановился, усилием воли возвращая себе рассудительность. Слишком много было с ней связано воспоминаний, да и ценность ее огромна.
— Неужели посланник Линзора осмелился… — не веря своим ушам, пробормотал Советник.
— Да не он! Осмелься он только оскорбить меня здесь, в моем дворце в Чатубе, я бы приказал оторвать ему голову! Линзор оскорбил меня и весь мой Род!
Он сделал еще круг по комнате и наконец присел на диван среди ярких узорчатых подушек почти напротив Таржида.
— Что же Линзор осмелился требовать от нас? — Советник сузил глаза.
Римафеи, король древнего Королевства Линзор, был умен и хитер. Линсы давно утратили свое былое могущество, а с ним и полное господство в этом мире, у них под боком народ адья покорил почти все Серединные Земли, а потом и на юге мореходы основали свой Островной Союз, но все равно линсы оставались первыми среди равных. Богатства, знания и изворотливый ум их властителей всегда удерживали в равновесии их империю, теперь уже небольшую, но все еще мощную. Неужели они решили открыто схлестнуться с Адья Тэрэк? Война между ними может смести с лица земли оба королевства…
— Не требовать, а просить! Мою Гайят! — Лицо короля исказилось недоброй гримасой. Он слишком долго сдерживался, и теперь изливал свою желчь на голову Таржида.
— Но, властитель, — Таржид изумленно развел руками, — мы же надеялись на это! Мы ведь ожидали, что Римафеи попросит Гайят для своего сына!
