У Анхелины дрогнули уголки губ.
– Вы становитесь старше, Артемий. Или вас огрубила война?
– А ты все та же, Анна, - Митька спас растерявшегося побратима. - Совсем не изменилась. Как за хрустальной стеной жила.
– Ты меня вспоминал?
– Да, - Митька чуть зажмурился. - Часто. Тебя, Темку. Лето, еще то, до войны…
Темка тоже вспомнил лето, берег Красавки и собственные стенания: «В скучное время мы живем». Вот дурак!
– Расскажи хоть, где был, - попросила Анхелина.
– Да много где. В Миллреде, на роддарской границе. В Вольном союзе, у моря. Ну, в Ладдаре, понятно. Тур меня, кстати, с семьей познакомил. Я еще прошлой осенью там был. То есть у нас осень, а у них уже снег. В Лодск попали на Моррин. Ну, это день покровительницы Морры, когда первый настоящий снег ложится, такой, что стаять уже не должен. - Митька улыбнулся. - В Ладдаре вообще все очень строго, чинно, там таких вольностей, как у нас, не допускают. А на Моррин совсем по-другому. Самое развлечение - снежками кидаться. Обижаться не принято, даже если хорошо вмажут.
– Снежки, кончено, весело, - кивнул Темка. - Но почему ты не возвращался?
Митька глянул как тогда, после первого их поединка. Темке показалось даже, что сейчас скажет: «Я обещал», но побратим ответил:
– У меня был приказ короля.
* * *
Вот только бы этот приказ - тот самый, в котором четко сказано, чего именно ждут от Эмитрия Дина, был с самого начала, а не когда просидел ползимы в столице Ладдара Лодске.
Тяжелая была зима. Иллар проигрывал войну. Слишком много оказалось недовольных королем, поверивших обещаниям князя Кроха вернуть былые вольности. Нашлись и трусы - себя они называли благоразумными, - которые предпочли сдать земли наступающим мятежникам; надеясь, что тогда война прокатится быстрее и оставит нестрашный след. Вспомнились старые распри, и к мятежникам примкнули те, кто мечтал под шумок отомстить или перекроить земельные наделы. Шли к Кроху младшие сыновья, которые не наследовали родовые замки и надеялись выслужить себе собственные уделы. К месяцу Ясеня мятежники стояли в трех дневных переходах от Турлина.
Митька же в это время разъезжал с туром по Лодску, бывал в королевской библиотеке, стоически выносил званые обеды, которые давала старая княгиня Наш. И каждый вечер просил у Росса милости для побратима. Правда, в ту зиму начала затягиваться рана, оставленная миллредскими пожарами, - мятежники уходили все дальше, не до медового края им было.
Первое время Митька верил туру Весю, что они вот-вот отправятся в дорогу. Потом начал торопить. Когда же причины для задержки стали плодиться точно кролики, родились первые подозрения. Тур Весь так и не смог его убедить, что гонец из Иллара задержался в пути. Порой Митьке казалось, что будь возможность - ладдарский летописец вовсе не передал бы подписанный Эдвином приказ.
Король велел быть глазами и ушами Иллара при ладдарском посольстве в Вольном союзе, и Митька под именем княжича Наша честно выполнял его волю. Благо, что в этой игре тур держался той же стороны.
В портовом городе Нельпене шла война. Приказы на ней отдавались шепотом и фехтовали не шпагами, а словами; предавали и продавали, и порой клочок бумаги стоил многих жизней. Тут не стреляли из пушек, но могли подкараулить с ножом или поднести бокал с ядом. Воевали за Иллар - повезут ли хлеб в разоренную мятежом страну или тихонько выждут, пока там передохнут с голоду. В Нельпене, в свите ладдарского летописца, Митька был нужнее, чем в королевской армии с оружием против отцовских солдат. Раз так, неважно, что тайная жизнь посольства как у болотных жителей - в тине да тухлой грязи. Зато княжич Дин обнаружил недюжинный талант слышать недосказанное и читать меж строк. Когда весной в Иллар пошли караваны с зерном, в этом была и Митькина заслуга.
Тяжелее пришлось в Ваддаре, где они прожили несколько летних месяцев. Там не желали победы ни королю, ни князю Кроху, и готовы были поддержать и тех и других. Надеялись, что Иллар погубит сам себя, тогда останется лишь прийти и взять чужие земли. «Быть глазами и ушами», - напоминал себе Митька, слушая, как делят Иллар ваддарские князья. Там тоже шла война, и Митька на ней был ранен, получив отравленным стилетом под ребра в уплату за лишние знания. Княжич пролежал под присмотром лекаря всю осень и начало зимы, зато князю Кроху не ушло оружие, переправку которого так долго и тщательно готовили. Мятежники тем временем отступили от Турлина, их гнали в сторону миллредской границы, и Митька с князем Нашем снова поехали в медовый край.
На этой войне княжич Дин разучился безоглядно верить даже туру. Разве что доверял иногда, точно зная, что король Далид поддерживает зятя.
Но как рассказать, объяснить Темке и Анне?
Открылась дверь, заглянул капитан Георгий.
– Еще не прошло получаса, - строптиво сказала принцесса.
Адъютант кивнул, признавая.
– Княжич Дин, пойдемте.
Все правильно, с Митькой король поговорит отдельно, не при ладдарском подданном, как бы ни был тот лоялен.
– Принцесса Анхелина, я вас провожу. Артемий, а тебе, кажется, было велено отправляться спать.
Роддарское посольство принимали в полдень на закрытом Совете. Темка, стоя за королевским троном, мог хорошо разглядеть крега Альбера Тольского. Стар посланник - смуглое лицо изрезано морщинами, но спину держит прямо, взгляд темных глаз тверд. В длинных волосах - слишком длинных даже для северной ладдарской моды, не говоря уж об Илларе, - лишь пара узких серебряных прядей. Волосы не собраны лентой, падают вороным крылом на спину и только на лбу перетянуты узким кожаным ремнем. Рука свободно лежит на оголовье меча, блестит черный камень в серебряном перстне. Большой нос с горбинкой делает крега похожим на коршуна.
– Приветствую вас, крег Тольский, и вас, посланцы Роддара, - произнес Эдвин. Никто бы не угадал по его ясному голосу, что король далеко за полночь сидел над бумагами, что привезли ладдарский летописец с племянником.
– Здравствуй, король Илларский, - низко, хрипловато ответил роддарский князь. - Я пришел к тебе заключить договор.
– Надеюсь, мы будем говорить о мире, а не о войне.
– Без войны не бывает мира, - качнул головой посол. - Наш народ принес клятву покровителю своему Родмиру, что не будет воевать на землях сестры его и покарает тех, кто нарушит покой медового края. Но Иллар не чтит границу, а значит, мы должны поступить с ним как с захватчиком.
– Ты знаешь, крег, что не Иллар, а мятежники Иллара пришли с войной. Ты знаешь, что сейчас мои войска бьются с ними, и мы не успокоимся, пока не падут их знамена.
