Много тысяч лет стоял этот город, и наполнялся он всё новыми вампирами. Пока однажды Дайхатсу не исчезли и их так и не смогли найти, опечаленный исчезновение сыновей, Воярг ушёл в скитания, больше его никто не видел.
Тем временем, оставшись без управления, вампиры почувствовали свою власть над смертными, постепенно начав покидать Азбахан. Ментально воздействуя на смертных, вампиры творили страшные злодеяния, тем самым породили Великую Инквизицию.
Напуганные люди видели вампиров везде, трупы родственников приколачивались гвоздями, некоторые надрезали им сухожилия, веря в то, что если умерший очнется в качестве вампира, то не сможет встать. Тысячи тысяч людей ни в чём неповинных было истреблено, но так же и вампиры были почти уничтожены. Им приходилось прятаться в глухих местах, и питаться кровью животных. Некоторые из них так сильно одичали, что больше не смогли даже членораздельно разговаривать.
Тогда появился Янк, вампир почти ровесник Дайхатсу, и не было равных ему по силе. Созвал он всех вампиров, и молвил о решении своём. Именно тогда появилась Диаспора. И разделили вампиров на кланы, которые назывались Ретер, Надгор, Труоль, Машедус, Рудо. И повелел он что будут управлять Диаспорой- Ширасены- пять самых старых вампиров, которых никто не мог превзойти по силе.
Любое нарушение Хартии, для вампира означало только одно — смерть. И были в каждом городе правящий вампир, который возглавлял все кланы города, являлся гарантом Хартии, представителем Диаспоры и Ширтасенов. Был назван такой вампир- Натар, был он как Князь, император и повелитель всех кланов в том городе.
Каждый клан в городе возглавлял представитель этого клана названый — Сторасат. Они были старостами клана, только они могли бороться с Натаром за власть над городом.
Когда Хартия вступила в силу, волнения в народе улеглось и вампиры начали существовать, если так можно выразится в мире с людьми, которые жили в неведении о своих хищных соседях. Те в свою очередь не убивали и не использовали людей, как пищу, а обращали только тех, кто сам этого желал.
Именно тогда из скитания начали появляться вампиры, которые одичав и претерпев изменения как внешне, так и нравственно отказались вступать в Диаспору. Они образовали в противоположность Диаспоре свое объединение названое — Цактана. Они исповедовали смерть и убийство, и верили в то, что смертные это всего лишь пища для них. Испугавшись того что времена инквизиции вновь вернутся Ширтасены вступили в переговоры с Цактаной, и вскоре и те согласились, что Хартия это единственный способ выжить. Но Цактана не признавала своей пищей кровь отданную смертными добровольно, и продолжала убивать смертных, правда делая это весьма искусно. Цактана задалась целью покорить Диаспору, и тогда выступить войной с живыми и поработить их.
Так взяла своё начало война между Цактаной и Диаспорой, названая Щенвясу.
Щенвясу бесконечна, она не знает конца. Империи сменяли друг-друга, человечество развивалось, а в тени всё ещё шли войны по господству над смертными. Хартия нарушалась, истреблялись вампиры, всё было и будит так, пока победу не одержит одна из сторон.
Антонио сделал паузу и внимательно посмотрел на меня. Я недоуменно смотрела на него широко раскрытыми глазами. Я никак не могла понять, зачем он мне всё это рассказывает.
— Дракула тоже вампир? — Спросила я.
— Нет, Mi sueño, дело в том то всё что ты слышала про некоего Дракулу, всего лишь сказки. Само слово "вампир" пришло из венгерского языка, а большинство преданий о них родилось в Восточной Европе. Ирландец Брэм Стоукер, написавший знаменитого "Дракулу", позаимствовал этот сюжет из легенд о Владе IV — трансильванском дворянине, который жил в XV веке и сражался против турецкого ига. Влад также был известен своими садистскими наклонностями — он наслаждался истязаниями пленных узников. Легенда гласит, что граф любил устраивать пирушки среди огромного, количества заостренных деревянных кольев, на которые были насажены тела турок, плененных в бою, поэтому он вошел в историю под прозвищем Цепеш — Сажающий на кол.
Но не меньше ужаса навевал Цепеш и на своих соотечественников. В окрестностях его замка исчезали люди. За высокими каменными стенами свершались ужасные и богомерзкие дела. В одной из историй об этом замке графа назвали "вампиром". Его пристрастие к крови разделяли и другие карпатские дворяне.
Так что Дракула своего рода лишь сказка, призванная сомневаться в том, что вампиры действительно есть. Это обман, весьма искусный обман, ты не находишь?
Я кивнула. Антонио расплылся в улыбке:
— Вы весьма соблазнительны, Mi sueño, если б я знал и был уверен в вашем истинном предназначении, но, к сожалению, я не знаю этого.
— Кто вы?
— Стрегонибенфици. Вряд ли это тебе что — либо скажет, Mi sueño, но я поясню. Я наполовину испанец наполовину итальянец. Мне больше пятисот лет. — Заметив шок в моих глазах, Антонио рассмеялся.- Mi sueño, не бойся меня. Я единственное существо, которое не хочет причинить тебе вред, единственное которое и потом не захочет. Моё призвание убивать вампиров.
— А тогда кто же вы?
Антонио нахмурился, наверно подбирая правильные слова, и наконец улыбка вновь вернулась на его лицо:
— Я вампир.
Я отшатнулась, испугано уставилась на него, внутри меня вновь всё затрепетало.
— Нет, Mi sueño, не бойся. Издревле Стрегонибенфици — не убивали невинных. Изначально мы были чем-то вроде карателей, хорошо натренированных вампиров, которые находили и по-возможности наказывали тех, кто нарушал Хартию или угрожал Диаспоре. Для полнейшей бесстрастности нас исключали из кланов, и таким образом мы были беспристрастны к любому из членов Диаспоры. Этот "пост" вампира всегда был на стороне света, если так можно выразиться. И мы всегда были противовесом вампирам преступившим закон. Они нарушают — мы их убиваем.
— А кто я?
— Mi flor, я бы очень хотел помочь тебе, но я не знаю ответа на твой вопрос.
— Что я делала там? — Мне до сих пор было не по себе, я не могла вслух произнести то, что только что вылезла из могилы.
— Дело в том, что этого я тоже не знаю. Это очень старинное кладбище там есть захоронения как XIX так и XVIII века. Почти все имена стёрты, а бумаги утеряны. Но думаю, мы сможем выяснить, кто ты есть. — Антонио развёл руками, словно, оправдываясь.
— Как ты нашёл меня?
— Понимаешь, Mi flor(исп. — мой цветок), можешь не верить мне, но я услышал тебя. Почувствовал энергию, которую ты словно импульсы направляла на меня. Обычно такая энергия образуется между создателем и новообращённым, дабы он мог контролировать подопечного. Но я не создавал тебя, да и пока никого не создавал, поэтому не могу понять, почему эта связь возникла между нами.
