— Садись и ешь, — сухо киваю на вторую тушку. Мужчина на секунду вскидывает голову, в единственном глазу мелькает подозрительное недоверие. Второй глаз всё ещё перевязан тряпкой. Надо будет посмотреть, что там за рана. Чуть позже, когда он поест. Отворачиваюсь и отхожу проверить, как там наши лошади. За спиной слышу шебуршание и жадное жевание. Ну-ну. Надеюсь одной птицы ему хватит для того, чтобы насытиться.
Когда я вернулась, от провизии остались одни косточки. Ещё раз бегло окинула выпрямившегося, но всё равно отказывающегося на меня смотреть дроу взглядом и со вздохом проверила оставшийся в наличии магический резерв. Почти полный. Ну не считать же ту мелочь, что пришлось потратить на зажигание костра. Хоть я и очень слабая ворожея, но по примерным расчётам должно хватить…
— Сними повязку, — приказала я, подойдя вплотную. Он колебался целых шесть секунд, пока я не послала безболезненный но чувствительный укол через ошейник. Раб повиновался.
Больших усилий стоило удержать подступающие эмоции в себе и сохранить холодное и бесстрастное выражение лица, осматривая жуткую рану. Очевидно во время пыток или битвы ему выжгли глаз, а потом ещё и срастили нижнее веко с верхним, чтобы навсегда лишить дроу возможности регенерировать.
— Когда? — сдержанно спросила я. Мужчина молчал так долго, что я уже начала думать, а не лишили ли его ещё и речи.
— Сутки назад.
Я задумалась. Значит ещё может не быть слишком поздно. Демон, ну почему у меня так мало силы?! Придётся надеяться лишь на исключительные способности дроу. Я же не целитель, а простая Охотница. Которая и в травах-то разбирается исключительно с книгой.
— Ложись на землю, — отрывисто приказала я, вытаскивая из ножен узкий и невероятно острый кинжал, служащий исключительно для того, чтобы убивать прямым ударом в сердце. А что поделаешь, когда имеешь дело с некоторыми подвидами нежити, это единственный способ остаться в живых.
Убедившись, что дроу, до сих пор не понимая, что я хочу сделать, исполнил приказ, чуть шевельнула пальцами, взывая к стихии земли. Миг — а затем прочные и гибкие побеги вырвались из-под земли, в один момент опутав всё тело мужчины не рвущейся сетью. Дроу вздрогнул от неожиданности и забился в путах, напрягая мускулы. Я с неким опасением посмотрела на кое-где трещащие от усилий удержать пленника корни и торопливо опустилась на колени рядом с головой дроу. В чёрном глазу полыхала бешеная ярость. Пришлось собрать всю свою храбрость в кучку, чтобы не отшатнуться.
— Спокойно, — неизвестно кого я успокаивала: себя или его. — Мне придётся разрезать кожу на веке, чтобы освободить глаз и наложить целебную мазь. Так что предупреждаю сразу — будет больно. Очень больно. Но если не вылечить сейчас, потом зрение уже не будет не вернуть. Если хочешь кричать — кричи. Только постарайся не дёргаться слишком сильно. Я постараюсь сделать всё как можно быстрее.
Мужчина на миг замер, настороженно слушая мою речь. Ненависть постепенно угасала. Я позвала ещё два побега, которые крест накрест перехлестнули его лоб. Было бы очень некстати, если бы я нечаянно порезала ещё что-нибудь.
— Расслабься, — попросила я, со вздохом касаясь его горячих висков. По сознанию словно прошёл небольшой энергетический разряд. Ну это должно уменьшить боль. По крайней мере мы разделим её пополам.
Теперь сесть поудобнее, сосредоточиться и одним взмахом полоснуть лезвием кинжала по едва зажившей ране. Мир взорвался болью. Нет, не так. БОЛЬЮ!!!
По губе стекла горячая струйка, но нереальным усилием я всё же сдержала крик. Судорожно дыша, нащупала в сумке пузырёк с лечебным раствором и принялась дрожащими руками смывать с побледневшего от напряжения лица дроу хлынувшую из разреза кровь. Мда, глаз оставляет желать лучшего. Напрягая все силы, сконцентрировалась, взывая ко всем четырём стихиям.
Огонь — дарующий жизнь душе моей…
Вода — кровь, играющая в теле моём…
Земля — плоть и сердце моё…
Воздух — дыхание и воля моя…
Боль понемногу проходила. С хриплым выдохом, едва не падая от накатившей усталости, пропитала новую чистую повязку целебной мазью и наложила на искалеченный глаз. Теперь — только ждать. И надеяться, что дроу самостоятельно сможет восстановиться.
Щелчком пальцев я отпустила зелёные побеги-корни, которые тут же втянулись в недра матери земли. Бессильно опустилась на холодную траву, опершись на очень кстати оказавшийся поблизости ствол дерева. Всегда так… Немного магии — и ощущаю себя просто как после месяца каторжных работ. Усталая, разбитая, опустошённая. Труп ходячий, а не Охотница.
— Спасибо… — словно издалека донёсся тихий голос дроу. И помедлив — …Госпожа.
Сил хватило только на то, чтобы скорчить на лице подобие усмешки. Уже госпожа… Кто это сказал, что дроу не поддаются дрессировке? Надо просто уметь с ними обращаться. А, ну и бес с ним. Сейчас — спать.
* * *
Проснулась я непростительно поздно. Полдень уже входил в свои права. Первым делом по привычке потянулась проверить охранный круг и чертыхнулась сквозь зубы. Защита лопнула ещё вчера вечером, когда я разом ухнула весь свой резерв на одного конкретного дроу. Магия восстанавливалась в час по чайной ложке. Сейчас бы меня хватило в лучшем случае на один полноценный файербол.
Предмет терзаний благополучно обнаружился у берега озера. Услышав, что я проснулась (тут только глухой бы не услышал), пружинисто поднялся на ноги и, подойдя поближе, чуть наклонил голову.
— И тебе доброго утра! — недовольно фыркнула я, разминая конечности. Блин, опять идти на охоту… а так хочется спокойного отдыха. Уууу, противный! Я покосилась на невозмутимого дроу, окончательно определив источник всех моих внеплановых мучений. Может его за пищей послать?.. Представила себе это зрелище, вздохнула и со скрипом встала. Почему не слышу аплодисментов за такой феноменальный подвиг?
— Сними повязку, — велела я. Дроу осторожно развязал плотную ткань. Немного повернул голову, чтобы мне было лучше видно. Я осмотрела рану, которая уже начала зарастать (на сей раз, к моему вящему облегчению, правильно) и отвернулась, чтобы прополоскать повязку и вновь пропитать её остатками целебного раствора.
— Можешь что-нибудь видеть этим глазом? — спросила я, роясь в сумке. Ну куда же подевался этот противный пузырёк?! Я же точно помню, что вчера убрала его обратно!
— Тени, — лаконично ответил мужчина.
Я только хмыкнула. Разговорчивый мне раб попался, просто слов нету!
— Болит?
— Нет.
— Врёшь, — констатировала я, протягивая ему ткань. Дроу умело обвязал её вокруг головы и поморщился. Ну, а что я говорила! — Если не болит, значит на излечение надежды нет. Неужели трудно хоть иногда говорить правду?
