– Действует ли он на большое животное, скажем, на лошадь или слона?
– Не только. Когда внук царя Гволинга, для которого и был создан веер, царевич Вангерр, как-то встретил дракона на острове Баншоу, он смел чудовище с лица земли тремя сильными взмахами.
– Хм. Значит, веер довольно мощный. Теперь, мой добрый Аджендра, я полагаю, тебе следует вернуть назад соглядатая Нанку, на котором ты испытал свое искусство несколько дней назад!
Малванец бросил взгляд на лицо императора. Придворные зашептались, видя явное нарушение этикета, но Цотуга, казалось, ничего не заметил. Мудрец был очевидно удовлетворен тем, что правителю известно об этом исчезновении. Он принялся перелистывать книгу, пока не дошел до слова «соглядатай». Затем хлопнул себя четыре раза по левому запястью и два раза по лбу.
Появился высокий дородный человек в нищенских лохмотьях. Нанка все еще был на роликовых коньках, на которых вкатился в хижину Аджендры. Он не был готов к появлению во дворце, ноги его подгибались, он поскользнулся и упал на мраморный пол из красных, белых и черных квадратов. Император захохотал, придворные позволили себе слегка улыбнуться. Когда соглядатай, весь красный от ярости и удивления, поднялся на ноги, Цотуга сказал:
– Мишухо, дай ему десять плетей за попытку ограбления. Скажи ему, что в другой раз он может расстаться с головой или будет брошен в кипящее масло. Убери его отсюда. Теперь, о достойный мудрец, скажи, сколько ты хочешь за это волшебное устройство и за книгу шифров к нему?
– Десять тысяч золотых драконов, — ответил Аджендра, — и сопровождение до границ моей страны.
– Ого! Не многовато ли для святого и аскета?
– Я прошу не для себя, ничтожного, — молвил малванец. — Я собираюсь построить храм моим возлюбленным богам в родной деревне. Там я проведу остаток дней в медитации о Высших Сущностях.
– Похвальное намерение, — заметил Цотуга. — Пусть оно исполнится. Чингуту, обеспечь доктору Аджендре надежный эскорт в Малван. Пусть сопровождающие получат грамоту от царя царей, удостоверяющую, что они благополучно доставили Аджендру и не убили его ради золота.
– Твой жалкий слуга слушает и повинуется, — ответил военный министр.
Весь следующий месяц дела во дворце шли благополучно. Император сдерживал свой нрав. Зная о волшебном веере, которым теперь владел вспыльчивый монарх, никто не осмеливался сердить его. Даже императрица Насако, хотя и злилась, что ее муж так бессердечно обошелся с ее любимицей, держала острый язычок за зубами. Цотуга вспомнил, где была спрятана статуэтка Амарашупи, и какое-то время был почти счастлив.
Но, как давным-давно, во времена династии Джамбон говорил философ Дохай, все проходит. Настал день, когда министр финансов Яэбу попытался рассказать Цотуге, как действует это чудесное новое изобретение — бумажные деньги. Император настойчиво требовал объяснить, почему нельзя просто отменить все налоги, чтобы людям жилось полегче, и платить по государственным счетам только что напечатанными банкнотами. Цотуга пребывал в раздражении, потому что накануне еще одна из его драгоценных безделушек затерялась.
– Ваше небесное величество! — принялся причитать Яэбу. — Это уже пытались проделать в Гволинге полвека назад! Ценность бумажных денег свелась к нулю. Ни один человек не стал торговать, поскольку никто не хотел получать ничем не обеспеченные банкноты. Они снова были вынуждены вернуться к меновой торговле.
– Мы считаем, что несколько голов, насаженных на шесты, поправят такое положение, — грозно изрек Цотуга.
– Царь Гволинга уже пробовал это средство, — ответил Яэбу. — Но ничего не добился. Рынок оставался пустым. Горожане начали голодать…
По мере того как дискуссия продолжалась, император, который имел весьма слабое понятие об экономике, все больше раздражался и терял терпение. Не обращая на это внимания, Яэбу продолжал приводить доказательства. В конце концов император вспылил:
– Да поразит огонь твою задницу, Яэбу! Мы покажем тебе, как все время повторять своему повелителю «нет», «однако» и «невозможно»! Вон отсюда, любезный!
Цотуга неожиданно выхватил веер, раскрыл его и махнул на Яэбу. Министр исчез.
«Да, — задумался Цотуга, — эта штука, и вправду, действует. Теперь нужно вернуть Яэбу, я ведь на самом деле не собирался уничтожать этого достойного человека. Просто он раздражал меня бесконечными «если», «но» и «нельзя». Ну-ка, посмотрим, куда же я дел книгу шифров? Помнится, я спрятал ее в особом месте, чтобы при случае сразу найти. Но где это место?»
Сначала император заглянул в широкие рукава расшитого шелком халата, которые в Куромоне служили вместо карманов. Там книги не оказалось.
Затем император встал со своего делового трона и отправился в императорский гардероб, где висело на вешалках больше ста халатов. Шелковые халаты для официальных случаев, тонкие на теплое время года и стеганые на зиму. Окрашенные в алый, изумрудный, шафрановый, голубой, кремовый, фиолетовый и все другие цвета, которые только были в распоряжении красильщиков.
Цотуга шел вдоль одежд, ощупывая рукава каждого. За ним следовал хранитель императорского гардероба, приговаривая:
– О божественный властитель! Позволь твоему недостойному слуге избавить тебя от столь низкого занятия!
– Нет, мой добрый Шакатаби, — отвечал Цотуга, — мы никому не можем доверить эту работу.
Цотуга прошел вдоль всего ряда халатов, старательно проверив каждый из них. Затем он начал искать по всему Запретному дворцу, выворачивая ящики письменных столов и комодов, перебирая полки с бумагами и требуя, чтобы ему подали ключи от сундуков и сейфов.
Спустя несколько часов усталость вынудила императора прекратить поиски. Упав на резное кресло в Тайном чертоге, он ударил в гонг. Когда в комнату прибежали слуги, император объявил:
– Мы, Цотуга Четвертый, обещаем в награду сотню золотых драконов тому, кто найдет пропавшую книгу шифров для нашего чудодейственного веера!
Весь этот день в Запретном дворце шли лихорадочные поиски. Десятки слуг в войлочных тапочках сновали кругом, открывая все дверцы, шаря во всех ящиках, перебирая и разглядывая каждую вещь. Наступила ночь, но книга не была найдена.
– Проклятие! — пробормотал Цотуга. — Бедному Яэбу конец, если не найдется эта мерзкая книга. Да и с веером впредь надо быть осторожнее.
Наступила весна, все во дворце шло своим чередом. Однажды Цотуга катался на роликовых коньках по дорожкам дворцового сада вместе с военным министром Чингиту. Император упрекал Чингиту в недавнем поражении, которое куромонские войска потерпели от степных кочевников; министр приводил оправдания, которые Цотуга посчитал лживыми. И тут император вновь вышел из себя.
