"Все-таки у старой грымзы дальнозоркость, видит как через стереотрубу, аж номер трамвая разглядела", — посмотрев в зеркало заднего обзора, успел подосадовать Филипп на предыдущую неверную оценку возможного дорожного расклада.
Теперь же правильно оценив центростремительность смертельно опасной старухи, он, слегка притормозив, принял вправо, оставив водителю "пежо" место для маневра. Приближавшийся встречный трамвай, тоже стал тормозить, но резко, с лязгом, скрежетом, искрами, посыпавшимися сверху и снизу.
Как и предполагалось, лысый дед на "москвиче" с двумя маленькими внучками на заднем сиденье пустил рукоятку по расхлябанным тормозам, его занесло. Крутить руль в сторону заноса, то есть в сторону красной карги он, понятное дело, психологически не мог. Его драндулет в противоход запрыгал по рельсам, его чуть развернуло и вынесло на встречную полосу, где он по касательной столкнулся с жемчужно-серой "хондой", пересекавшей путь двухэтажному туристическому автобусу, нахально выскочившему из проходной.
Водитель "хонды" из трех зол выбрал меньшее и хладнокровно таранил "москвич" вместо того, чтобы справа врезаться на тормозном пути в багажное отделение громадного автобуса. Или, ударив по тормозам, слева подставляться под наезжавший трамвай.
Потому и вышло — под колеса сверхсовременному двухъярусному чудищу угодила доисторическая самобеглая инвалидная коляска с тремя седоками…
Свою машину Филипп припарковал на безопасном тротуаре, между деревьев. Пускай говорят "зубило", но оно свое, родное. Жалко, если попортят, помнут в кутерьме и суматохе.
Он мог бы без проблем покинуть место происшествия. Народу много, найдется, кому позвонить по аварийным телефонным номерам. Свидетелей под завязку.
И зловредительная старуха никуда не делась. Вон она, красноголовая на того белобрысого из кофейного "пежо" хрипит, сипит.
Филипп снова ошибся насчет очкастой бабы-яги. В разгар событий она почему-то врубила заднюю передачу и шмыгнула назад на тротуар. Видимо, белобрысый в зеленых шортах ее так-таки зацепил.
Отвратная карга Филиппа не интересовала. Туда же, "из рака ноги", и коротышку в штанишках по колено. Зато на водилу жемчужной "хонды" он решил взглянуть поближе.
"Как-никак вторая встреча. Почему бы не помочь рыночному незнакомцу? Машина та же и тот же номерной знак."
Невозмутимо обогнув кучку зевак, в мазохистском ужасе глазевших на страшное содержимое полураздавленного "москвича", на сломанное тельце маленькой девочки, выброшенной на асфальт, Филипп приблизился к "хонде".
Знакомый незнакомец, сидевший за ее рулем, был мертв и недвижим. Либо почти мертв, намертво прижатый к сиденью подушкой безопасности. Пульс на шее и на руке не прощупывается.
"Хм, видимых повреждений нет. Шок? Остановка сердца? Не может быть у такого спеца!" — постановление принято.
— Сейчас мы тебя откачаем, голубчика! От клинической смерти не всегда помирают. Держись, мужик.
Филипп мгновенно принял жизненно важное для пострадавшего решение. Чего тут думать?
— Извольте получить первую помощь, сударь. Промедол в шприц-тюбике из аптечки у нас наготове. В предплечье ему, болезному укольчик, как в нашей выживательной школке учили, — приговаривал Филипп, готовясь к инъекции.
Наверное, чтобы себя успокоить и настроить. За 20 лет жизни кое-какую смерть он видел, но доставать душу человеческую с того света ему раньше не приходилось.
Другое дело — разделаться с ремнем и подушкой безопасности. Несколько ударов острейшим складным ножом, и вы свободны. Тотчас Филипп аккуратно извлекает пострадавшего из машины и укладывает на мягкий многослойный чехол, с мясом выдранный с заднего сиденья "хонды".
Решительный образ действий не может не привлекать последователей. Тотчас к нему, запыхавшись, подбегает женщина средних лет:
— Я медсестра. Вы спасатель из МЧС?
Не дождавшись ответа — и так ясно — медицинская тетка принялась помогать Филиппу, освобождая грудь пациента, сноровисто выяснила, нет ли переломов ребер.
Вдвоем они приступили к искусственному дыханию. Медсесестра ритмично надавливала на грудную клетку, а Филипп вдувал воздух рот в рот. Вдох в себя, выдох в пострадавшего. Раз-два, раз-два…
В тот момент его вдруг охватило странное и приятное ощущение дежа вю, однажды уже виденного, до невозможности знакомого, прочувствованного. Хотя — он в этом мог на всех евангелиях поклясться — раньше ему никогда не приходилось оживлять медленно, но неумолимо остывающий труп.
Как делать искусственное дыхание и передавать чужой плоти часть собственной жизненной силы, сенсей Кан Тендо его научил. Теперь же стоит попробовать сработать на конкретном теле.
Оба случайных реаниматора работали механически, рефлекторно, без слов, без мыслей. О чем говорить, если процедура стандартная? Раз-два, раз-два…
— Оба-на! Получилось!!!
К приезду бригады "скорой помощи" пострадавший обрел едва заметное дыхание и еле ощутимый нитевидный пульс неправдоподобно слабого наполнения.
Филипп нехотя отодвинулся от спасенного тела и возвращенной в него душе, когда к делу приступили внушающие уважение дяди-тети в белых халатах и два дюжих санитара с носилками.
Пока бесчувственное тело грузили в реанимационный фургон, один из медбратьев спросил:
— Слышь, малой, ты этому дедуле внук или так себе, родственник? Поедешь с нами во 2-ю клиническую?
— Где ты здесь деда узрел?
— Не горячись. Вы как-то друг на друга похожи. Не знаю, как там у вас. Может, он тебе старичком-дядей приходится?
Давай в машину, поможешь медицинскую карту заполнить, родственникам сообщишь…
— Не знаю я его. Шел себе по улице, решил помочь…
— Тогда спасибо за неотложную и грамотную помощь. Бывай здоров, студент.
Прежде чем реанимационная машина отъехала, Филипп мельком и украдкой заглянул в салон, где медики с аппаратурой колдовали над пациентом. К огромному удивлению Филиппа, профессиональные реаниматоры действительно трудились над телом, принадлежавшим какому-то дряхлому старцу.
Тому типу на Таракановском рынке было не больше сорока. А этому деду лет сто, может, двести. Морщины на лице и шее, волосы с проседью, но мышцы крепкие…
Однако серые брюки те же, ремешок тот же, не из дешевых, ботиночки, точь-в-точь, итальянские, пятьсот евро не меньше, рубашечка шелковая, бордового цвета…
— 2 —
— …Возможно, тот мужик на рынке взял машину отца. Одеваются похоже, — попробовал логично объяснить произошедшее Филипп.
— Убейте меня, не помню, старого или молодого я из "хонды" доставал. Вот наваждение, подумать только, Игорь Иваныч!
