Позднее Теофастус узнал, что черти — вообще другой крови, нежели люди, они попали сюда еще из предыдущего мира. Та, старая вселенная была полностью уничтожена, но Господь Бог настолько сильно ненавидел тогдашних грешников, что только их и оставил, пусть, мол, еще помучаются! И нарядил их в служители Преисподней. Внешний вид, кстати, не менял — вот какими были люди в предыдущем цикле: с рогами, да хвостатые…
Наконец, о Теофастусе вспомнили, даже в баньку — увы серную — сводили, в чистое обрядили, даже сорочку голубенькую не пожалели, да — к Сатане, на беседу.
— Ну, как, думал? — спросил главный бес, все так же, как в первую встречу, попыхивая трубкой.
— Думал.
— И что надумал?
— Не понимаю! — признался Теофастус, — Мысли по кругу бродят, словно закольцованные…
— И я не понимаю, — признался Сатана, — давай-ка еще раз. Ведь ты слова произносил над ретортой?
— Ну, конечно, сначала надо было сказать заклятье Великого Делания, я сбился. А потом, когда начал получаться гомункулус… Надо ведь дать ему имя, чтобы стать господином. Ну, зная имя. Данное при рождении…
— Понятное дело, магия родового периода, — кивнул Сатана, — так что ты тогда произнес? Вспомни поточнее!
— Не припомню точно… — Теофастус схватился за голову, — Я сказал, что надо вспомнить Слово… Потом произнес «Господи!», ведь я просил помощи у Всевышнего, это по привычке с губ слетело…
— Вот-вот, а ведь прямо говорится: «Не поминай имя Господа своего…»! — Сатана то ли осуждал, то ли насмехался.
— За то я здесь и нахожусь, — алхимик опустил голову.
— Ты-то понятно, а я — за что? — взревел Сатана.
Теофастус аж съежился. Но владыка ада вдруг успокоился, даже рукой махнул.
— Ладно, проехали. Так к чему мы пришли? Ты создал Создателя, так?
— Так.
— Который создал мир, в коем ты уже существовал?
— Вот этого я и не пойму, — признался Теофастус.
— А я близок к пониманию. Предположим, все сущее — это кольцо…
— Кольцо? — рассердился, забыв, кто пред ним, бедный грешник, — Да если мир, все сущее — кольцо, на кой ляд ему Создатель вообще?!
— Ты прав, — признался Сатана после долгого молчания, — не все так просто. Ладно, иди, принимай следующее наказанье…
На этот раз Теофастус наблюдал из-за ржавых прутьев огромной клетки, как прямо перед ним, на длиннющем столе, полном источающих аромат яств, что-то едят и пьют, жрут и обпиваются. Минизевул, сидя у дверцы, рассеянно кидал костяные кубики, изредка с тоской поглядывая на нового приятеля. Наконец, махнув рукой, предложил поиграть вместе. Там, за столом, уже все съели и выпили, а дежурный бес все продолжал метать кубики, пытаясь обыграть Теофастуса…
Игра продолжалась и всю следующую неделю. Единственным происшествием явилась выходка тихони-алхимика, когда он неожиданно вскочил во время игры, да заорал:
— Я понял, зачем Бог создал Вселенную!
— Зачем же? — меланхолично спросил Минизевул.
— Чтобы мы его создали потом!
— Да, недаром говорят, все гениальные игроки — сумасшедшие, — заметил один из стариков-грешников, сидевший за столом — когда-то он, говорят, выиграл, отчаянно жульничая, целое королевство. Скорее всего- врут!
— Это точно, — согласился Минизевул, остальные игроки закивали…
Прошло еще некоторое время, и Теофастуса вновь призвали к Сатане. Но, к некоторому удивлению, повели не в покои, а куда-то вниз, по бесконечным лестницам, откуда-то сверху капало, а где-то сбоку — квакало. Но пахло приятно, свежо — нормальным болотом! Но вот отворилась неимоверной толщины дверь, свет множества свечей ударил в глаза. Рай? Да, это был самый настоящий рай — для алхимика. Бесконечные стеллажи, уставленные стеклянными банками, каждая — с наклейкой, здесь можно было найти любое вещество для опытов. Вот серум, вот — меркуриум… Ряды колб и реторт, горелки, горны, змеевики… И ухмыляющийся Сатана в центре.
— Что, не ожидал?
— Здесь не хватает главного! — заметил Теофастус.
— Чего же? — удивился Сатана.
— Книг!
— Пошли, посмотришь библиотеку. Ведь это тебе такое наказанье за грехи, теперь уже определено — вечно ставить опыты!
Сердце Теофастуса забилось, как сумасшедшее. Вот оно, счастие! Едва взглянув на пыльные полки с древними книгами, уходящие куда-то в бесконечность, Теофастус решил, что останется здесь жить навсегда. Чего бы это ему не стоило!
— Ты догадываешься, зачем все это?
— Мы повторим Великое Делание! — воскликнул Теофастус.
— А зачем? — спросил Сатана с ухмылкой.
— Я все понял, я уже дошел… Сам! Бог создал людей, весь мир — в придачу для того, чтобы они, то есть мы, ну, люди, создали его! И цепь замкнулась!
— Думаю, не совсем так, вернее — совсем не так. Да и я сам не знаю — как… Твоя догадка напоминает мою — о простейшем кольце, коему создатель не нужен вообще!
— Мир сложен?
— Очень сложен. Множество переплетающихся, заворачивающихся и переворачивающихся колец. И мы, повторив твой опыт, сделаем его… Его… Еще сложнее!
— Да уж, — потер руки Теофастус, — будут и новые миры, и новые создатели…
— И все это породят новые Слова, — заметил хозяин заведения, — уж я их немало приготовил!
