Мух позабавили мои махания, и они вылетели на перекур, чтобы обсудить действия блондинистого пухляша.
— Ты зайдешь или возле тануки ляжешь? — донесся из окна раздраженный голос Мизуки.
— Я тоже рад гостям! — крикнул я в ответ. — Сейчас зайду!
Как только зашел в дом, оставив обувь на пороге, так сразу же почувствовал неладное. Вместо ароматов заваренного чая в воздухе витали тяжелые запахи спирта и лекарственных мазей.
Мизуки вышла из комнаты сэнсэя с нахмуренными бровями:
— Где ты был, малыш? Почему оставил сэнсэя одного?
— Сначала учился, а потом нечаянно купил кафе.
— И всё? Это все проблемы, которые у тебя были?
Я почувствовал неладное. Неспроста она так спрашивала… ох и неспроста. А ещё брови на красивом лице так хмуро изгибались, что начали походить на мохнатую сойку.
— Что с сэнсэем?
— Умер твой сэнсэй, — бросила Мизуки. — Умер, пока ты кафешки направо и налево покупаешь…
— Норобу! — с криком я ворвался в комнату сэнсэя.
— Да кому ты веришь? — прозвучал в ответ скрипучий голос.
Сэнсэй лежал на своей кровати, укрытый одеялом. На его лице красовались кровоподтеки и синяки в таком количестве, словно Норобу упал с площадки пятого этажа и носом пересчитал все ступеньки. Синева боролась с багрово-желтыми пятнами за территорию. Нос навис переспелой сливой над пухлыми губами. И без того узкие глаза вообще превратились в две щелочки, между которыми вряд ли пролезет лезвие бритвы.
— Кто? — вырвалось у меня.
— Хуй в кожаном пальто, — проскрипел Норобу. — Сам себя покалечил из-за того, что у меня такой непутевый и ленивый ученик.
— Да чего ты сразу? Утром же друзьями были… Кто тебя так разрисовал?
— Сказал же — сам!
— Да сам ты себе прыщ выдавить не сможешь, всё тануки заставляешь. Чего ты…
— Это Дзун Танагачи его околдовал, — произнесла Мизуки. — Заставил его тело самому себе наносить удары.
Дзун Танагачи… главный оммёдзи, у которого мы должны были попросить свиток, где описан способ борьбы с онрё. Получается, что сэнсэй Норобу не дождался меня, пошел сам и…
— Куда же ты один-то? — покачал я головой. — Надо было подождать…
— Малыш, а вот не хрен было заставлять старика ждать! Если договорились, то, значит, договорились! — рявкнула Мизуки. — Он твой наставник, а ты… ты подвел его! Так не делается, малыш! Для этого должны быть очень веские причины!
— Но я…
— Что «но я»? Будешь отмазываться? Тебе сказал наставник, чтобы ты пришел после школы домой, почему ты так не сделал? Какая причина послужила твоей задержкой?
— Я сказал Сэтору, что это я убил его отца, — упавшим голосом проговорил я в ответ.
— Что ты сделал? — ахнула Мизуки. — Неужели тебя так много били по голове, что мозг её покинул? Ты охренел?
— Да нет, мы договорились на моё участие на «Черном Кумитэ»…
— Твоё… участие… — на щеках Мизуки выступил румянец. — Как?
Она подошла вплотную, я почувствовал запах её духов, а глаза едва не сломал, пытаясь не дать им опуститься ниже линии женского подбородка.
— Ну да, когда мы вызвали онрё старшего комиссара Мацуды, то другого выхода не оставалось, чтобы он не убивал моих друзей. Иначе…
Хрясь!
Должен признаться, что видел движение руки Мизуки. Даже перехватил в воздухе, заблокировав удар. Только потом сообразил, что надо было допустить оплеуху. Красивое лицо исказилось злобой на миг. Следующий удар я уже не успел заметить. Даже не сообразил поставить щит или накинуть Доспех Духа. Зато, когда меня ослепила вспышка и возникло ощущение полета, я успел пожалеть об этом.
Меня пронесло по гостиной, моей комнате, выбросило в окно, а приземлился уже на палатку Киоси. Под моим весом она промялась и сложилась карточным домиком. Я запутался в стропах и начал выбираться, под крики Мизуки, вылетающие из окна:
— Да вы совсем охуели? Что вы творите, демоны сутулые? Как можно было вляпаться в такое дерьмо? Мало того, что вы вляпались, вы извалялись в нем с ног до головы. Какого хуя вы творите? Что в ваших пустых головах? Ладно, этот молодой уёбок, а ты, сэнсэй Норобу, почему ты его не остановил? Зачем вызвали дух убитого? Вам своих врагов мало?
— Чего это Мизуки-сан раскричалась? — раздалось подо мной. — И почему тут так пахнет?
— Киоси? Ты очнулся? — вскочил я на ноги и тут же схватился за грудь.
Удар Мизуки был очень силен. У меня только с третьего раза получилось вздохнуть. Ух, врезала так, словно хотела выбить из меня всё дерьмо одним ударом.
Пока я сдерживал выступившие слезы и пытался унять жар в груди, попутно сканируя тело на предмет повреждений, из-под полога вылезла заспанная рожица Киоси.
— Чего там? — кивнул он на дом, откуда доносились крики Мизуки.
— Мизуки-сан распекает сэнсэя за плохую выучку своих учеников, — проговорил я.
— Ух, бедный сэнсэй Норобу. Кстати, а почему я здесь и кто навалил в мои брюки?
— А ты ничего не помнишь?
— Помню, как слегка испортил ваш ритуал, потом пробрался в дом и попробовал очень вкусное… А потом уже на меня кто-то упал, а сам я оказался в палатке. Это ты упал, босс?
— Да, поскользнулся на подоконнике, — пожал я плечами. — Ладно, пойдем спасать сэнсэя, пока Мизуки не прикончила его окончательно.
В дом мы входили уже осторожно. От Киоси шел очень стойкий запах… Я старался не дышать рядом с ним.
— Киоси… — произнес сэнсэй, заметив около меня маленького оборотня. — Ты проснулся…
— Ага, вернулся! — Мизуки метнула в меня гневный взор. — А ну, рассказывай всё по порядку. Почему от тануки так пахнет?
— Тебя испугался, — ответил я. — Ты же вон какая грозная.
— Я сейчас тебе ещё разок накачу, малыш! Не беси меня! А ну, садись и рассказывай, что у вас произошло!
— Ты давай в ванную и отмывайся как следует. Потом приходи, на кухне немного лапши осталось, — сказал я тануки.
Тот кивнул в ответ и испарился. После этого я присел возле сэнсэя и поправил ему одеяло:
— Ты как, сэнсэй Норобу?
— Бывало и лучше, ученик… Но терпимо… терпимо…
— Не испытывай моё терпение, малыш! Я сейчас тебя ещё раз ударю! Вот только после второго удара ты станешь похож на сэнсэя! А-а-а, так ты накинул Доспех Духа? Хитрец… А ну, рассказывай всё как было!
— Расскажи, Изаму, — кивнул сэнсэй. — Не играй с огнем… Видишь, госпожа Сато настроена решительно.
Не Мизуки-сан, не Мизуки-тян, а госпожа Сато. Похоже, что Мизуки своей гневной отповедью разозлила старика. Она неторопливо перевела взгляд на старика, а потом вернула его обратно.
Помните, что я говорил о роли женщин на руководящих должностях? Уверен, что даже после беременности Мизуки с легкостью заберет своё место обратно. Она могла быть очень убедительной… Даже грудь отозвалась наплывом боли в ответ на мои мысли.
Я вздохнул и начал говорить. Рассказал всё, что вы и так знаете, чуточку приукрасил свою роль в сложившейся проблеме, но, в целом, поведал всё близко к тексту. Когда же рассказал о босодзоку, то брови Мизуки взлетели чуть ли не к линии бровей. Правда, я умолчал о Минори… из скромности.
— Один? Против одиннадцати? Это… Малыш, это очень круто. Врешь, наверное? И было-то их всего трое…
— Нет, их было одиннадцать, — флегматично ответил я. — Сам не понял, как это произошло…
— Он перешел на уровень «специалист»… — подал голос сэнсэй. — Сегодня он мог даже горы двигать…
— А-а-а, — протянула Мизуки. — Тогда понятно. При получении нового уровня дофамины просто сходят с ума и появляется та хрень, которую все именую удачей. Удача была на твоей стороне, малыш. Не увлекайся этим, а то дофамины могут и обмануть. А вообще… Вообще вы долбоебы. Что старый, что малый… Зачем нам неприятности с кланом Татсунокучи?
— Никаких неприятностей не будет, Мизуки-тян, — ответил я. — Сэнсэй оставил им свой мизинец в качестве извинения, я тоже извинился. Мы предоставим убийцу Татсунокучи.
— Как? Эх, у меня к Мацуде тоже есть незаконченное дело… Может быть не зря он появился, я ещё помню раны на руке… Но вот как быть с убийцей? Пока что Татсунокучи считаю им тебя. Сдашь друга?
