— Мама, — с тревогой заговорил Шэн, придерживать мать за руки. — Что с тобой? Тебя били?
— Нет, — со слезами на глазах проговорила Альта, при этом голос её непроизвольно стал выше. — Со мной всё хорошо. — она оглядела сына и прикусила губу, да так сильно, что из неё засочилась кровь — Что с тобой случилось?
— Я думал это грабителями, — сын отвёл глаза в сторону и тяжело задышал, явно стараясь совладать со своими эмоциями. — Они выломали дверь, начали что-то кричать и всё громить. Я взял свой меч, что стоял у кровати, выбежал в коридор и сразу же получил в лицо удар железной перчаткой. Не устояв на ногах, я упал, а один из рыцарей, со шрамом на лбу, пнул меня в живот, и я покатился с лестницы. Неудачно упал на ногу и руку, и кажется сломал или выбил пальцы. В общем сам виноват, нужно было поджидать их в комнате.
— Шэн, — шокирована протянула Альта, от чего ненадолго забыла о том, в какой они ситуации, — глупый ты мальчишка, — она прижала сына к себе, положив свою голову ему на плечо. — Я рада, что ты живой.
— Они сожгли трактир, — севшим голосом продолжил Шэнтер. — В начале они допрашивали меня, пытаясь узнать, где ты хранишь свои ведьмовские парашки и амулеты. Я до последнего пытался их убедить, что ты не ведьма, кричал на них… даже угрожал. Но они не поверили мне, ответили в этот дом и бросили как щенка. Я видел из окон, как горит наш дом, — голос сына стал сдавление, а дыхание участилось. — Они же ничего тебе не сделают? Ты же не ведьма!
— Нет сынок, не ведьма, — ласково проговорила Альта. — Они сказали, что завтра будет суд, — хозяйка сгоревшего трактира на секунду замолчала, что-то обдумывая, а после продолжила. — Если это люди рыцари, то они люди чести и справедливости. Они выслушают меня, опросят жителей и поймут, что ошиблись.
— И что потом?
— А потом мы уедем, — она прижала сына к себе сильнее, чувствуя, как её сердце рвется из груди, — куда-нибудь на юг, где тепло и нас никто не знает, — последние слова дались ей крайне тяжело. — Нас здесь больше ничего не держит.
***
Утром Альта проснулась от громкого лязга и шума ключей. Открыв глаза, она обнаружила себя свернувшийся в позе эмбриона прямо на пыльном полу, используя плащ как одеяло. Шэн был рядом, он уже принял сидячие положение и со страхом смотрел на дверь, за которой явно кто-то был. Через минуту Альта услышала, как с двери отстегнулся замок, а после открылась дверь, впуская в комнату с затхлым воздухом холодный воздух. На пороге стояла пятеро, усатый командир рыцарей, лицо которого было каменное, рядом с ним еще трое в доспехах, скорее всего его подчиненные, а пятым был упитанный мужчина в церковной рясе, с крайне кислым лицом.
Рыцари уверенным шагом прошли внутрь, священник, боязливо оглядываясь, в след за ними. Два рыцаря встали по левую и правую руку от Альты, один встал возле Шэнтера, а их командир вновь занял центральное положение.
— Альта Борнгадр, — заговорил он своим скрежещем голосом, — у вас есть возможность покаяться во грехах перед святым отцом. Если вы сейчас всё ему расскажете и признаетесь в колдовстве и связях с нечистой силой, на суде вам это зачтется.
— Мне не в чем вам каяться, — тихо ответила Альта. — Я не ведьма и никогда не занималась ни черной, ни белой магией.
— Магия не делится на цвета, она вся идёт от слуг тьмы. — сдержанно поправил её святой отец.
— У нас есть свидетельские показания, — продолжал командир рыцарей холодным тоном. — Вчера ночью, когда мы прибыли в деревню и не обнаружил вас в трактире, ваш сын отказывался говорить где вы, но некоторые из жителей, что видели вас той ночью, утверждали, что вы шли в сторону кладбища. Для чего вам понадобилось идти ночью в столь мрачное место?
— Я, — Альта осеклась, стараясь подобрать слова, — ходила попрощаться с родными. У меня умерла дочь и муж, от той болезни, которую я, по вашем словам, сама и навлекла. Сегодня утром мы с сыном собирались покинуть До́римор, поэтому я решила, что это последняя наша с ними встреча.
— Мои люди ходили за вами, — глаза рыцаря недобро сузились, а рука непроизвольно легла на меч, — взяв с собой проводником местного мужчину. Они еще были за деревья и не видели кладбища, зато видели яркий свет, что шёл из дальней его части. Когда они оказались перед воротами, всех моих закалённых в боях ребят, у которых, как мне казалось, давно пропало чувство страха, обуял животный ужас. Никто из них не решился переступить черту кладбища, поэтому они спешно вернулись в деревню и доложили мне о случившемся. Вы будете отрицать и это?
Слушая рыцаря Альту окутывала липкая паника, да такая, что она готова была сорваться с места, выхватит меч и порубить всех присутствующих, лишь бы не говорить о том, что она вчера делала. Теперь она окончательно убедилась, что невиновной ей с этого суда ни за что не выйти. Чтобы она не сказала, правду или ложь, ей так и так придёт конец. А для ведьм, как известно, дорога одна…
— Дочь моя, — вновь заговорил священник, растягивая слова, словно в песне, — бог создал нас по своему образу и подобию, но при этом каждого наделил своим разумом, чтобы мы сами вершили свою судьбу. И порой в наш разум и душу, иногда по неволе, а иногда умышленно, проникают злые помыслы, которые нам нашёптывают нечистые, что скрываются в тенях. Если ты мне расскажешь, что именно побудило тебя заняться колдовством, возможно я смогу убедить сира Тэрмора отнестись к тебе на суде более благосклонно.
— Я, — Альта пыталась что-то сказать, но паника окончательно захлестнула её, сдавив горло. — Я никогда… Я не ведьма… Я…
— Моя мать вам уже сказала, что она невиновна! — бывшая хозяйка трактира вздрогнула, от резкого крика Шэна, который попытавшись встать, тут же нарвался на злые глаза рыцарей и попытки подняться на ноги оставил. — Она простая женщина, что выросла в этой деревни и прожила здесь всю жизнь. Она потеряла родных и близких из-за этой болезни, и вы хотите сказать, что она сама во всём виновата?
— Замолчи, щенок, — гаркнул на него сир Тэрмор. — Ты должен быть благодарен нам, что мы не убили тебя на месте, когда ты кинулся на нас с той палкой.
— Да провалитесь вы в преисподнюю, палачи! — неожиданно выкрикнул Шэнтер и плюнул в сторону рыцаря.
Удар кулака, закованного в железную перчатку, последовал мгновенно. Шэн отлетел на метр и упав на спину застонал, а из рта его вместе с кровью выпали два передних зуба.
— Оставьте его! — вскричала Альта. — Не трогайте моего сына!
— Сейчас ты пойдешь на суд, — сир Тэрмор жёстко взял женщину за волосы, от чего та закричала. — И если суд решит, что ты все же ведьма, а я в этом не сомневаюсь, то я лично привяжу твоего щенка рядом с тобой на костре.
После этого он грубо оттолкнул Альту, от чего та упала, и отдав быстрый приказ своим рыцарям, пошёл к выходу. Двое рыцарей, один из которых Альте был знаком, ведь именно он вчера вёл её на цепи, как собаку, обступили её, и силой подняв на ноги, повели к двери. Третий же рыцарь, который был столь же груб и бесцеремонен, подошёл к Шэну, все еще лежавшему на спине и державшемуся за разбитые губы, и резким рывком поднял его. Шэнтер вскрикнул, и схватился за руку, которая и так была у него забинтована, а после того, как рыцарь толкнул его в спину, подгоняя к выходу, мальчик и вовсе упал. Встав на больную ногу, он оступился и вновь упал, разразившись ругательствами. Когда рыцарь, чье лицо стало гневным, вновь попытался поднять Шэнтара на ноги, сын бывшей хозяйки трактира, который всегда был тихим и мирным, несмотря на свои бравады о храбрости, сделал невообразимое. Когда рыцарь склонился над ним, Шэнтер, сжав в гневе кровоточащие зубы, ударил того по лицу, и пока рыцарь, держась за нос, был в замешательстве, сын трактирщиков, несмотря на травму, ловко вскочил на ноги, выхватил из ножен рыцаря меч и с нечеловеческим криком пронзил им того, кто секунду назад обращался с ним как с животным.
Альта вскрикнула, закрыв лицо руками и глазами полными ужаса посмотрела на сына, лицо которого пронзило безумие. Вытащив меч из рыцаря, на лице которого на вечно застыло удивление, он повернулся к ней и бешеными глазами уставился на двух других рыцарей и священника, который от увиденного побледнел и забившись в угол начал громко нашёптывать молитвы. Рыцари, увидев смерть своего товарища, тут же изменились в лице. Оттолкнув пленницу в дальней угол, в тот же куда забился святой отец, они извлекли свои мечи и смотрели на Шэна не менее кровавыми взглядами, чем он на них.
