В большинстве случаев люди думают словами. Читать их мысли — это как читать текст. Не книги, а скорее короткие сообщения. Теперь я лучше понимаю, откуда берётся хаос. Если в каждом человеке живут сотни теней, каждая со своим голосом, то… То они и создают этот неразборчивый поток, не связанный между собой.
Но слова — это далеко не всё. Ещё мелькают образы, ощущения и запахи. Последнее реже всего. Дом Сони я видел через образ, скорее всего искаженный. Потому что в реальности настолько унылых мест не существует. Это то, как сама девушка воспринимает его.
— Вчерашняя одежда не помешает тебя проводить.
— Мне приятна твоя забота, — это было правдой. — Но давай в следующий раз?
— А я надеялся, что ты предложишь мне горячего кипятка, — улыбнулся я.
Соня вспыхнула и ткнула меня кулачком в бок. Я же подумал, что и сам не знаю, зачем трачу время и болтаю с ней, вместо того чтобы спешить на тренировку.
— Попридержи коней, ковбой, — спародировала она какую-то сцену из фильма и рассмеялась.
Мы вышли из школы, она мне вручила зонт и взяла под локоть.
— Соня! — окликнули её.
Это была Сабрина, главная сплетница класса. Совсем не подруга Сони, но сейчас эта девчонка собиралась выдать себя именно за неё.
— Чего тебе? — моментально ощерилась Соня.
— Да так, ничего, — ответила та, переводя взгляд то на меня, то на неё.
Накинув капюшон, она ушла, хотя секунду назад хотела совсем другое. Её желание запустить очередную дрянную сплетню о том, что Соня так скоро запрыгнула на новенького, настолько разозлила меня, что я приказал Сабрине заткнуться и исчезнуть отсюда.
— Курт? — позвала Соня, почувствовав неладное. — Ты напряжен. Не обращай внимания на эту дуру.
Её ладонь легла поверх моей, и напряжение ушло. Это было так странно.
— Всё в порядке. Идём?
— Да, — улыбнулась девушка, и мы пошли к выходу.
Рядом то же самое делали сотни других учеников. От самых юных, до зрелых, похожих на взрослых. Кого-то забирали на машинах, но большинство шло к школьным автобусам. Соня тоже могла на таком уехать, но хотела прогуляться со мной.
— У тебя есть девушка? — спросила она, когда прошли половину пути до центральных ворот.
Ржавых, замечу. Как и всё вокруг.
— Нет.
— А была?
— Почему ты спрашиваешь?
— Мне интересно.
Я видел, что нравлюсь Соне. Даже до такого тугодума, как я, если видишь мысли и чувства девушки, дойдёт, что ты ей симпатичен. Хотя Соня не верила, что может быть кому-то симпатична.
Она боялась. Боялась, что это злая шутка. Боялась, что что-то пойдёт не так. Боялась… Тугой комок эмоций был так хорошо запрятан и плотно сжат, что потребовалось бы серьезное вмешательство, чтобы его достать. Я не хотел использовать на ней свою силу. Почему-то это казалось неправильным.
Проблема в том, что я не знал, как с ней разговаривать, чтобы сделать хорошо.
Старик был в чём-то прав. Без своей силы я мало что из себя представляю.
— Нет, не было.
— Почему?
— Так вышло.
— Не верю.
— Почему?
— Так вышло, что не верится, — натянуто рассмеялась она.
— А у тебя?
— Что у меня?
— Есть парень?
— Почему ты спрашиваешь?
— Потому что ты тоже спросила.
— Нет, нету, — улыбнулась она лукаво.
Если бы не дождь, эта прогулка вышла бы приятнее. А так из-за луж мне приходилось отпускать девушку и давать ей пройти в узких местах. Я одернул себя, заметив, что получаю удовольствие от того, что Соня держит меня за локоть.
Нельзя. Нельзя никого подпускать близко. Не сейчас, когда ставки повышаются с каждым днём.
Девушка не заметила смену моего настроения. Вышли за ворота, обогнули гигантскую лужу, прошли мимо не справляющегося стока и двинулись дальше по улице, вдоль забора. Среди идущих учеников я не сразу заметил того слепца, что стоял у стены. На этот раз он выглядел иначе. Кучерявые волосы промокли и свисали сырыми патлами. От воды они стали ещё чернее, чем прежде. Мужчина стоял, наклонив голову. Волосы скрывали его глаза, и школьники шли мимо, не видя ужасной картины. Его одежда тоже промокла, и он стоял, как утопленник, с мертвецки бледной кожей.
Когда я проходил мимо, он поднял голову, дал рассмотреть ужасные шрамы.
— Жуть какая, — тихо сказала Соня рядом. — Псих какой-то.
— С чего ты решила, что псих? — спросил я, когда мы отдалились от него.
— Ты видел его улыбку? Как у безумца! Аж жуть взяла.
— Видела его до этого?
— Нет. Первый раз. Как от него школьники не разбегаются? Мне теперь кошмары сниться будут.
— Забей. Скоро забудешь.
Вмешаться в её мысли было так просто. Легкое усилие — и страх уйдет. Но будет ли это правильным? И с каких пор меня волнует правильность?
Мы брели минут пять, болтая о всякой ерунде. Соня разговорилась и делилась тем, что ей нравится. Старые фильмы, музыка на кассетах, популярные группы. Я слушал, кивал в нужных местах, чувствуя, как с каждым её словом натянутая пружина внутри распрямляется, напряжение уходит, и не понимал, что происходит.
Впервые за долгое время мне не хотелось кого-нибудь ударить.
Когда до автобусной остановки оставалось меньше сотни шагов, из дома, рядом с которым мы проходили, вышел мужик в дождевике и с собакой на поводке. Соня напряглась, сбилась с шага, её пальцы вонзились мне в руку.
Собака мощная. Она держала морду низко к земле и принюхивалась. Шипастый ошейник намекал на характер хозяина. На морде виднелись шрамы, а мужчина, ведущий пса на поводке, думал о ночных боях. Не людей. Тех, где дрались собаки. Он собирался сделать ставку на своего пса.
Мысли были столь явными и сильными, что, когда вместо них внезапно оказалась пустота, я дернулся. Мужчина замер, остановился, как зомби, я увидел его пустеющий взгляд. Кто-то ударил по его разуму, остановил мыслительные процессы и превратил человека в овощ. Мышцы лица расслабились, челюсть приоткрылась, и оттуда вытекла слюна, которую быстро смыл дождь.
Но не этот человек был главной угрозой.
Пёс зарычал, припал на передний лапы и посмотрел на нас, оскалив зубы. Соня взвизгнула, я толкнул её себе за спину.
Когда псина бросилась, шагнул ей навстречу, выставляя перед собой зонтик. Собака налетела на него, смяла и врезалась в меня. Лапы толкнули в грудь, сбили с ног, а челюсти сомкнулись в опасной близости от горла.
— Курт! — закричала Соня.
Я успел перехватить взбесившееся животное, схватил за складки на шее. Пёс начал вырываться, молотить задними лапами по животу, пытаясь вцепиться мне в глотку. Он рычал, его слюна падала мне на лицо, а я напрягал все мышцы, чтобы удержать монстра.
Нужно было что-то придумать, и срочно!
Попытался скинуть животное, но не тут-то было. Тяжелая, массивная собака, натасканная на бои, хорошо знала своё дело.
— Отпусти его! — кричала Соня.
Я чувствовал её всепоглощающий страх и шок от происходящего. Но она смогла найти в себе решимость. Бросилась ко мне, схватила псину за задние лапы и потащила на себя. Вовремя. Руки налились тяжестью, и в следующий рывок я рисковал остаться без горла.
Тварь так легко сдаваться не собиралась. Вырвалась из Сониных рук и набросилась на меня с новой силой. Я разозлилась, перехватил её за шею, сжал со всей силы, но… Ничего. Слишком мощные мышцы и неудобное положение.
— Помогите! — кричала Соня.
Никто не спешил помогать. Я потянулся силой к хозяину собаки, инстинктивно нанёс по нему удар. Никакой защиты никакой. Меня встретила пустота отсутствующего сознания. Ворвавшись туда, я приказал телу сделать то, что оно хорошо умело. Броситься к псине и схватить её за поводок.
На удивление получилось. Мужчина подбежал ко мне, схватил пса, дернул на себя. Силы у него много, собаку оторвало, и они вместе рухнули в лужу. Я перевернулся, оттолкнулся от асфальта и поднялся.
Соня стояла рядом, всё ещё в ужасе от происходящего. На неё напал паралич, и она не поняла, что оказалась в опасной близости от опасного зверя. Я скинул куртку, обмотал руку и, когда собака, вырвавшись, прыгнула на Соню, преградил ей путь. Зубы впились в куртку, прокусили её и коснулись мяса. Я сам зарычал от боли, но задавил её и потащил пытающегося оторвать мне конечность пса в сторону ближайшей мусорки.
