— Ну что же ты молчишь? — спросил он.
— Я… я не знаю, что произошло, честно, — поспешила ответить я, с трудом оправившись от шока, — я всего лишь вязла его в руки и…
— Ты всё врёшь! — крикнул он, явно не желая меня слушать, — ты просто очередная жаждущая силы и власти. Но одной силы тебе показалось мало? Мудрости захотелось? Что ж, иди сюда, я покажу тебе мудрость!
С этими словами он выхватил хлыст и, сделав короткий замах, схватил меня за руку. Запястье пронзила страшная боль, я закричала, и тут…
Тут пробудился мой дар. Мой дар и моё проклятие, не покинуло меня даже здесь, в глубинах подсознания (если я всё правильно поняла). Место, где хлыст соприкасался с моей рукой, вспыхнуло, и я почувствовала, как наполняюсь новыми силами. Птицевоин, сразу заподозривший неладное, попытался отдернуть хлыст, но тут уже я схватилась за него второй рукой. Он же, судя по всему, тоже не мог выпустить своё оружие из рук.
Внезапно я осознала, что окружающее пространство начинает мне подчиняться. Если раньше везде вокруг была пустота, то сейчас подо мной от одного только мимолётного желания иметь хоть какую-то опору под ногами появился каменный пол. Я с облегчением спружинила на него и, ухватившись за хлыст ещё крепче, с силой потянула его на себя и швырнула птицевоина на землю. Не забывайте: все это время я, как пиявка, тянула из него энергию. Собравшись с силами, я по дуге через тот же хлыст подняла своего противника и снова ударила его о землю. И ещё. И ещё.
— Ладно, ладно, ты сильна, — взмолился птицевоин после того, как я шестой или седьмой раз приложила его о землю, — пощады, пощады!
Я отпустила хлыст и аккуратно опустилась на плиты. Вокруг нас по-прежнему был серый туман, но поверхность выглядела довольно прочной. Птицевоин тоже опустился на плиты — вернее будет сказать, шмякнулся — затем с огромным трудом сел. Его огромные крылья мешали ему, он не мог их сложить, так что ему пришлось опустить их назад.
— Что тебе от меня нужно? — устало спросил он, поднимая голову, — больше силы? Больше власти?
— Да ты меня вообще слушать не хочешь, — фыркнула я, — не нужна мне никакая сила и никакая власть! Я оказалась здесь потому, просто что надела этот браслет себе на руку, и всё, чего я хочу — очнуться! Как я вообще здесь оказалась?
— А чего ты еще хотела? — пожал плечами мой собеседник, — судя по тому, как тебе удалось избить меня при помощи моей же собственной силы — значит, ты Поглотительница. Ты поглотила не только способности артефакта, но и сущности, которая в нём заперта. Моей сущности, — уточнил птицевоин.
— Поглотительницы? Что это значит? — быстро спросила я.
— Мне кажется, немного нечестно, что я всё время отвечаю тебе, — заметил птицевоин, — ты пробудила меня от очень долгого сна, и коль скоро тебе удалось это сделать, мне тоже есть, о чём спросить. Прежде всего — как тебя зовут?
— Мари, — ответила я.
— Меня зовут Алрей. Как насчет того, чтобы задавать вопросы по очереди? Я вопрос — ты ответ. Ты вопрос — я ответ. Это будет намного интереснее, чем односторонний допрос, верно?
— Хорошо, — растерянно ответила я, удивившись той скорости, с которой мой визави поменял настроение, — я начну, пожалуй. Кто ты такой?
— Я из племени людей-птиц, как ты видишь. Мы называли себя Аэрофалы. Главной нашей обязанностью было присматривать за живущими на Авиале народами. Мы были чем-то вроде племени вождей для всех рас. Наша история насчитывает около трёх тысяч циклов, когда деревья сбрасывали листья, и когда на них вырастали новые. Но потом, как я понимаю, всем надоела эта опека. Против нас восстали, почти всех нас уничтожили. Ты можешь спросить как? Очень просто: мы не делали из своих знаний тайны. Мы учили людей и магии, и технологии, и все это небезуспешно было использовано против нас. При помощи той же магии мне не дали умереть, а создали вот этот артефакт. Я искренне надеюсь, что они получили то, что хотели. Мы порой покидали некоторые участки, и то, что там начинало происходить, ясно давало понять нам, что распорядиться своей свободой никто не в состоянии.
— А вы, значит, в состоянии грамотно распорядиться чужой свободой? — возмутилась я, — знаешь, в такой системе есть свои изъяны. Все ваши дети так или иначе становились вождями над племенами. Они не сделали для этого ничего — им просто повезло так родиться. А другие люди, орки, эльфы были вынуждены всю жизнь пахать, возделывая землю. Потому что им просто не повезло так родиться. Это честно?
— Я не хочу спорить на эту тему, — невозмутимо ответил Алрей, — так было всегда, и нельзя сказать, что большинство людей были несчастны. Да и другие расы не слишком стремились к самостоятельности. Большинство живых вообще предпочитало, чтобы о них заботился кто-то более сильный, более мудрый. И всё же…Нашлись те, кому захотелось больше власти и больше свободы. Причём одновременно — хотя с такими взаимоисключающими понятиями, как ты сама догадываешься, это было невозможно. Моя очередь. Расскажи и ты о себе…
Я коротко рассказала ему свою историю. Впрочем, большого впечатления она на него не произвела…
— Не удивляйся, — сказал Алрей, — я ведь здесь уже очень давно. Мне просто хотелось уяснить, как много прошло времени. К сожалению, из твоего рассказа это невозможно понять.
— Моя очередь, — снова сказала я в ответ на несколько секунд молчания птицевоина, — ты сказал, что я Поглотительница. Правильно ли я понимаю, что ты с таким раньше сталкивался? Что это значит?
Он поднял голову и уставился на меня.
— А ведь ты и в самом деле не знаешь. Хотя чему тут удивляться? Ты пришла сюда из чужого мира, оттуда, где такие возможности считаются ненормальными… о, глупые люди! Если бы они только знали…
— Что знали? — нетерпеливо сказала я, — можешь конкретнее, хватит ходить вокруг да около!
— Я не могу тебе ответить на этот вопрос. Ты ещё не готова к ответу на него, — ответил Алрей и быстро продолжил, — не готова потому, что ещё очень мало о себе знаешь. Твои способности должны вырасти, усилиться, и до этого ответа ты должна дойти сама. Иначе нельзя.
— И что же теперь? — спросила я, порядком разочарованная его ответом.
— Давай заключим сделку, — аэрофал испытующе посмотрел на меня, впервые за время нашей беседы в его глазах промелькнул интерес, — не буду врать — меня не прельщает времяпрепровождение внутри этого сосуда для души. Я хочу освободиться и обрести, наконец, покой. И потому предлагаю следующее: я, со своей стороны, обязуюсь подчиняться тебе. Кулон будет исполнять любые твои приказы. В свою очередь, после того, как вы закончите свою миссию и зарядите эти ваши Обелиски, ты проведёшь ритуал Разрушения, чтобы освободить мой дух. И даже если ты сама к тому времени не догадаешься, на что ты способна — тогда я расскажу тебе всё. Даю слово.
Я почему-то вспомнила старый мультфильм про русалочку, которой ведьма предлагала стать девушкой на три дня в обмен на её голос. И всё же что-то меня настораживало. Мне почему-то упорно казалось, что истинные условия этой сделки несильно отличаются от той…
— А если я, скажем, умру, и не смогу исполнить своё обещание? — испытующе посмотрев на своего собеседника, спросила я, — что тогда?
— Поверь, — сказал Алрей, — кулон сделает всё, чтобы с тобой ничего не случилось.
— Ну, — с сомнением протянула я, — тогда…
— Скажи честно, что тебя смущает. Не темни.
— Отлично! — сердито выпалила я, — этот артефакт пролежал в хранилище запретных предметов почти тысячу лет. Сейчас мой спутник хочет, чтобы я носила его до тех пор, пока полностью не овладею своими способностями. Но как я могу тебе доверять? Что ты, скажем, получив свободу, не уйдешь обретать покой, а будешь искать себе тело, чтобы овладеть им и мстить за свое заточение?
В этот момент я пожалела, что вообще раскрыла рот. Глаза Алрея наполнились красным светом, он мгновенно оказался на ногах и сделал замах хлыстом. Но почти сразу одумался, поняв, что так он ничего не докажет.
