Воин, что перегородил дорогу, был хорошо сложен, лицо закрыто, по голосу можно было дать ему не больше тридцати лет. Всего было чуть больше двадцати конных, но это были не лесные бандиты, эти с малолетства с мечом в руках, и мысль о том, чтобы с ними схватиться, Дариус отогнал очень быстро.
̶ Что даст тебе мое имя? Или ты знаешь всех, кто переходит по старинному тракту на вашу землю?
̶ Я смотрю, твой язык как раз под стать твоему мечу, только вот интересно мне, хорош ли ты в бою, как на словах?
Это был вызов. Какая бы игра на словах ни была, но любой брошенный вызов уважающему себя воину ̶ это всегда ответ.
̶ Ну что же, у тебя есть прекрасная возможность проверить. ̶ Магистр одним движением спрыгнул с коня и встал перед говорившим с ним воином.
Воин чуть помедлил, но с коня соскочил быстро и тут же вытащил свой меч из ножен. Всадник был выше, моложе, но это не показатель для такого воина, как Дариус Сцириус. Воин Свободного Народа взял свой меч двумя руками, имперскому магистру всегда нравилось, что эти люди рубились мечами, по сути, предназначенными для одной руки, задействовав две, но делали это так ловко, что имперцы уступали им со своими длинными клинками.
Оба встали друг напротив друга. Молодой воин стоял, широко расставив ноги, клинок направив в грудь магистру, тот в свою очередь взял меч в одну руку, за такое длительное время рукоять стала уже почти чужой, и Сцириус поймал себя на мысли, что ему не помешало бы по пути в эти земли поупражняться, но что было, то прошло, поупражняется сразу с хорошим соперником, а может, и вовсе в последний раз.
Сцириус встал, выставив левую ногу вперед, взяв меч двумя руками, перпендикулярно своему сопернику. Если бы в этом отряде были матерые воины, они бы поняли, что так встают только очень опытные бойцы Империи, но таковых не наблюдалось. Секунда ̶ и бой начался.
С огромной скоростью воин начал свои выпады, сказать честно, он был умен в бою и не летел сломя голову, но был быстр. Магистр парировал его удары, плавно уводя их в сторону, но после двух минут такого напора он понял, что долго ему не простоять и требовалось идти в наступление. Дариус, в очередном выпаде своего соперника, ушел в сторону, пытаясь достать воина сзади, но тот ловким движением перекинул меч из одной руки в другую и, закинув меч за спину, ловко перегородил удар, тем самым пустившись в смертоносную мельницу, которая не давала подойти ближе для нанесения удара. Имперцу требовалось сближаться с ним, дабы не дать молодому воину использовать свою скорость. Откинув удар вверх, Сцириус рванул вперед; переведя меч в одну руку, он левой нанес удар в подбородок, но результата как такового не последовало; воин рванул в сторону для кругового удара, неся смертоносный удар своим мечом прямо по корпусу имперца; тот, в свою очередь, понял, что если просто перегородить удар, то его снесет, а его клинок вонзится своим лезвием ему же в тело, поэтому опытный воин пошел на свой излюбленный финт ̶ он вложил всю свою силу и резкость в удар и пошел лезвие в лезвие с соперником.
В молодости это было неплохо, при учете, что его меч не тупился и был выкован в горах у гномов из неизвестной ему стали. Меч ломал все остальное оружие, а соперники и враги отлетали, но это была молодость, а сейчас года брали свое, но магистр все же пошел на риск, который, в общем, оправдал себя.
Молодой воин, ошалев от резкого удара, отскочил назад, в руке была лишь половина меча, а обе руки вибрировали и гудели, не подчиняясь хозяину. Сказать, что Дариусу Сцириусу пришлось легче, ̶значит не сказать ничего. Его меч был, конечно, в полной сохранности, но сам он едва устоял на ногах. Правая рука, которая была в основном задействована при нанесении удара, сейчас была полностью выведена из строя. Клинок он держал левой рукой, голова гудела, а в глазах стоял белый туман. Но опытный воин понимал: сейчас как раз тот самый момент, когда надо превозмочь себя и добить противника. Но не зря он стал магистром Империи, не зря канцлер Грэгор Кларкус послал его в эти земли с важным поручением, ведь война ̶ не только умение владеть клинком, главное здесь разум, который ведет ту самую руку с мечом.
̶ Моя победа, а значит, взамен твоей смерти, которую я могу сейчас организовать по праву победителя, я выставлю свои условия.
Дариус с трудом держал свой клинок у горла молодого воина, лицо которого еще прикрывал шлем. Это был его шанс добраться до столицы целым и невредимым, в составе вооруженного эскорта, как когда-то он с войском покидал эти земли.
Все воины молчали, никто даже и не думал поднять свой меч на победителя, в этой стране чтили такие законы, и права победителя уважали. Они лишь ждали решения их предводителя.
̶ Чего ты хочешь? — послышался слегка хрипловатый голос.
̶ Я везу пергамент, скрепленный печатью короля Империи, открыть его имеет право только великий князь Свободного Народа, что в нем написано, сказать вам я просто не имею права, но скажу только одно: многое зависит от того, дойдет ли этот пергамент до князя или нет.
Снова воцарилась тишина. Даже кони под всадниками на какой-то момент перестали дышать. Вряд ли в голове у кого-то прошла мысль о мире. Конечно, только о войне. И они были правы, только вот с кем, им было еще не известно.
̶ Как твое имя? — поднимаясь с земли и снимая свой шлем, воин задал вопрос.
Дариус взглянул в эти молодые, наполненные синевой небес глаза, в них даже не было ни капли страха, он стоял и улыбался.
̶ Вам нет необходимости знать мое имя, так как оно вам все равно неизвестно. ̶ Магистр любыми способами пытался уйти от ответа.
̶ Что ж, ̶ воин улыбнулся, взглянул на поломанный меч, который был у него в руке. — В нашей стране чтят законы поединка, до Гутлангера две недели хода, я лично провожу тебя, странник, раз дело настолько серьезное. Мое имя Волк, я старший княжьего пограничного отряда.
Молодой воин представил всех своих, все уже были раскованные, кто-то разговаривал, кто-то осматривал имперца, но вражды уже не чувствовалось.
Лицо Волка было знакомо Дариусу, но он понимал, что этот парень не мог участвовать в войне, он был тогда еще совсем ребенком. Две недели, это не малый путь, но в компании охраны будет куда надежнее, чем одному.
Этот день закончился в кругу воинов Свободного Народа. Сцириус ни с кем не общался в этот вечер, но питался вместе со всеми из общего котла и сидел в общем кругу. На этой земле не принято отказываться от гостеприимства, тем более когда тебе его предлагают два десятка вооруженных до зубов воинов. На самом деле этим людям было не до имперца. Они сидели и вели свои беседы о жизни, рассказывали какие-то истории, делились какими-то рассказами. Магистр всматривался в каждого из них. Они были молоды, сильны, статны, их жизнь как раз была в расцвете, когда-то он был таким же молодым и сильным, полным амбиций и целеустремленности, но все это кануло в Лету, так же как и те года, когда он был молодым. Впереди всех их ждала та судьба, которой он не пожелал бы никому, это его озадачивало, но они об этом не знали. Возможно, никто из сидящих здесь воинов не останется в живых и не переживет ближайшие десять лет, да что там говорить, сам Дариус может не пережить ближайшие две недели, не говоря уже о десятилетнем сроке.
Ранним утром отряд двинулся в путь. Все были верхом и за день проходили довольно приличное расстояние. Если бы магистр двигался сам, на дорогу ушло бы намного больше времени из-за опасностей в пути. Вооруженные отряды, которые встречались им по пути, безоговорочно пропускали их дальше. На их стяге были нанесены знаки отличия великого князя, и поэтому никто не смел останавливать их. Сцириус понял позже, что ему повезло встретить именно этот отряд, попадись любой другой из тех, которые им затем встретились, исход был бы наверняка другой.
Дни проходили быстро. Отряд заходил в селения, брал все необходимое и двигался дальше. Старейшины не препятствовали, они знали, кто это такие. Дариуса удивило, какие здесь люди были открытые, живущие вне страха. Не зря их прозвали Свободным Народом. В их глазах читалась эта свобода. Каждый из них не ведал страха и был открыт душой для всех, кто пришел с миром, а также они были готовы встретить тех, кто пришел с войной. Сцириус отметил то, что имперский народ был иным. Люди, за которых он воевал, были более корыстными, более боязливыми, у них не было такого обычая, чтобы фермер носил на поясе меч и умел с ним обращаться не хуже, чем офицеры Империи. А здесь как раз такое было правилом. Поэтому, наверное, Дариус Сцириус так тяжело шел с войском по этим землям, и каждый бой был чрезвычайно тяжелым.
