class="p1">Положив записку на стол, наёмник трясущимися от волнения руками потянулся к мешочку. Развязав узелок и заглянув внутрь, Пентр обнаружил внутри кучку пепла.
— Сгорела, мерзость, — прошептал наёмник. — Ну теперь-то у Акумы жопа точно вспотеет.
“А всё-таки с Юзлессом было бы проще. Обернулся бы он в крысу, обстановку в доме разведал, и за пару дней бы управились. А я, как дурак, пятый день тут околачиваюсь”.
Пять дней скрытой слежки за домом Тисменов, которые могли обернуться всего в два, будь с наёмником маг, дали свои плоды, хотя и не совсем спелые. Леди Ритта, хозяйка кровавой капли, каждый вечер выходила на прогулку в шесть вечера, вместе с ней подышать воздухом выходила пара девушек — не то служанок, не то подружек, и четверо здоровенных детин в плотных кожаных дублетах, лакированных сапогах и с мечами на поясах. Судя по их мордам, драться эти “шкафы” умели прекрасно, а значит, лезть в лоб — чистое самоубийство.
Когда госпожа Тисмен покидала своё жилище, примерно через двадцать минут в дом к хозяину приходила смазливого вида барышня, которая годилась господину Рантару в дочери — если, прости господи, не во внучки. И уходила эта девчушка ровно в семь, за полчаса до возвращения супруги.
В восьмом часу в большом зале загорался свет — это Жакан выяснил на второй день, когда нашёл безопасный способ перебираться через высокий забор, который ограждал двухэтажный дом. Час на светский ужин, и примерно в десятом часу свет на втором этаже дома, где явно находились супружеские покои, затухал, и дом погружался во тьму.
Третий день позволил понять наёмнику примерное местоположение охраны в ночное время: они сидели на кухне, окна которой располагались с другой стороны от обеденного зала. Зажигали пару свечей, пили, играли в кости и тихо ругались, чтобы не разбудить своих хозяев.
Комната слуг, коих было человек пять, находилась в дальней части “особняка”. Их маленькое окошко выходило на задний двор, и свет в нём горел почти до полуночи. Четвёртый и пятый день слежки позволили укрепить в сознании наёмника расписание и быт домочадцев и их прислуги, а также проверить, как остро и быстро реагирует охрана на те или иные ситуации. Пару раз Жакан бросал камешки в разные окна и наблюдал за тем, кто и как отреагирует. Топтался у дверей и под окнами, рискуя как никогда, а на пятый день обнаглел до того, что кидал камешки уже в окна хозяевам — благо, те спали без задних ног и ни разу не среагировали. Охрана показала себя куда более профессионально: несколько раз верзилы, ругаясь себе под нос, парами делали обход вокруг дома и за забором. Но после пятого раза и они стали относиться к “шалостям” наёмника более безразлично. Прислуга на проказы Жакана реагировала сухо: в лучшем случае сонные лица выглядывали в окно, а иной раз не бывало и этого.
Основную информацию о расписании хозяев, повадках прислуги и их реакции на разные события Пентр собрал. Оставалось последнее — понять, как обстоят дела внутри. По расположению окон и форме дома Жакан составил скудное представление о том, как располагались комнаты, и для чего они предназначались, но внутренней обстановки наёмник не видел, а это могло вызвать трудности. Оставалось одно — разведка боем.
На шестой день, в то время, когда супруги привыкли садиться за стол, припрятав оружие и сумки в кустах, придав себе растрёпанный вид и измазав ненавистную рожу небольшим слоем грязи, паломник Альберт подошёл к калитке дома Тисменов и дважды позвонил в колокольчик, висевший с левой стороны. Спустя минуту в дверях дома показалась девушка в чёрном длинном платье и белом фартуке спереди — одна из тех, что сопровождали хозяйку дома на прогулках. “Служанка, значит”. Несколько секунд она всматривалась в пришельца. В конце концов, скукожив свой аккуратный носик, она медленно пошла к воротам.
— Вы что-то хотели? — чопорно спросила служанка.
— Да, юная леди, — заговорил слегка дрожащим голосом “паломник”, кивая головой. — Моё имя Альберт, я слуга божий и следую в церковь святого Эфтипия. Мой кошель совсем опустел, и я надеялся получить в вашем доме немного еды. Взамен на вашу доброту, едва я достигну цели своего странствия, я расскажу богу о ваших благих деяниях. Расскажу творцу, что есть ещё на земле люд добрый, что не откажет просящему, что поможет в беде человеку всякому, кто в этом нуждается.
Судя по тому, что лицо служанки осталось безразличным, а глаза холодными, рассказ паломника её не вдохновил, а значит, придётся…
— Подождите здесь, — неожиданно ответила девушка. — Я спрошу у хозяйки.
Пока служанка шла обратно к дому, Жакан смотрел ей вслед слегка удивлёнными глазами.
“А я уж думал, всё пропало. Теперь остаётся надеяться на то, что меня пригласят пройти к порогу, а не перекинут кулёк еды через забор, как собачке бродячей”.
Судя по тому, как быстро в двери вновь появилась служанка, разговор с хозяевами был коротким. А это значило только…
— Госпожа Ритта хочет лично оказать помощь божьему человеку, — засов на калитке открылся после двух щелчков, и дверь распахнулась. — Прошу вас следовать за мной.
Жакан, а точнее, Альберт, опустив голову, покорно пошёл вслед за служанкой, мысленно улыбаясь во всю ширину рта. Наёмник надеялся рассмотреть дом издалека, выхватить хоть какие-то его внутренности, но никак не ожидал, что подберётся к свей цели так близко.
Дальше порога, конечно, паломника никто не пустил. Служанка попросила подождать, а сама ушла в правую часть дома, где была хозяйская столовая, оставив незваного гостя под присмотром одного из охранников. Бугай сидел на одиноком стуле в коридоре и смотрел на пришельца исподлобья, но Жакану было всё равно. Голова “Альберта” была опущена, но вот глаза бегали из стороны в сторону, запоминая детали дома.
Лестница на второй этаж прямо напротив входа устлана ковром — а значит, скрипеть не будет. Кухня, где обычно по ночам сидят “шкафы”, примерно по центру левой стены и попасть на второй этаж, не пройдя мимо охраны, никак не получится. Коморка прислуги под лестницей, двери почти наравне с первой ступенькой, и это тоже может вызвать затруднение, если она будет открыта. Вход в столовую справа, в трёх шагах от входной двери. Что находится внутри, Жакан видел плохо, но что там есть сервант, покрытый серебром, и как минимум, два стула с мягкими спинками возле стены, он увидел.
Спустя пару минут из столовой вышла хозяйка дома в домашнем тёмно-синем платье,
