Вера Окишева - Когда в сердце пылает любовь

Дойдя до дворцовых ворот АхраШеррот беззвучно рассмеялся. Конечно, как он не подумал, где же может находиться маленькая фэйари. Конечно же, во дворце, под крылышком Тантриона. Войти в улей диких пчёл, во дворец короля светлых эльфов, это было бы поистине верхом безумства. Но нужно было найти одну единственную, пока силы оставались держать поисковую нить. Эльф просчитывал варианты, мысленно прокручивая свои действия, но всё выходило к одному. Много крови и как финал — его смерть, а приказ фэйари держал, заставляя искать другой выход. Скинув капюшон плаща, тёмный смело приблизился к стражникам, которые, заметив, что к ним идёт тёмный эльф подняли тревогу. Нужно было привлечь к себе внимание, чтобы сердобольная малышка сама нашла его.

План удался на славу, стражники обступили его. Светлые эльфы сбегались к нему, как воды горных ручейков, а Немель искал среди светлых макушек ту, что отмечена маяком и нашёл! Все спешили поглазеть на него, а одна единственная фигура старалась укрыться от его взора.

— Эй, юнец! — крикнул тёмный в спину своей спасительнице.

Фэйари вздрогнула, замерла на миг, но продолжила свой путь ко дворцу. Ахра почувствовал укол страха. Он не думал, что спасительница трусливо сбежит, поджав хвост. Тёмный оглядел стражников, которые не давали ему и шагу ступить, держа в плотном кольце.

— Юнец, не уходи! — крикнул тёмный, привлекая внимание собратьев спасительницы к ней. Заинтересованные взгляды стали искать, к кому обращался Ахра. — Я пришёл к тебе, отдать долг жизни!

Волшебные слова были произнесены. Все в изумлении зашептались. Долг жизни — благое дело, почётное, требующее к себе уважения. Мысль об этом пришла к тёмному, когда он стоял возле дворцовых ворот. Другой возможности заполучить фэйари он не видел. А так он привяжет её к себе самыми крепкими узами. Добровольные узы рабства не мог разорвать никто, пока долг жизни не будет отдан полностью, или смерть не заберёт раба за грань!

Слова заставили спасительницу остановиться вновь, но она так и не обернулась. Тёмный настойчиво взывал к её совести.

— Стой же, юнец. Я пришёл с миром! Я должен отдать тебе долг жизни.

Наконец она обернулась, с искажённым злобой лицом. Грозила кулаком и шла к нему. Теперь всем стало понятно, к кому обращался тёмный, а АхраШеррот решил не терять времени даром. Вслед за фэйари спешил сам лесной король. Тёмный упал на колени, и древние слова заклинания сорвались с его уст. Магия проснулась, окутывая его, связывая невидимыми нитями подчинения с хрупкой юной эльфийкой, в чьих жилах текла кровь фэйари.

Последние заключительные слова застряли на языке Немеля, когда тёплая, ласковая ладошка накрыла его рот. Он вздрогнул от этого прикосновения, ожидая боли. Но ничего не было, кроме приятного тепла. Яростный шёпот с трудом был различим. Фэйари была очень раздосадована, но не стоило её бояться и ждать от неё побоев. Она светлая, чистая, глупая.

— Ты что творишь? Я не для того тебя спасал… Спас, чтобы ты пришёл на встречу со своей смертью! — запнулась та, что скрывалась под искусным мороком юнца.

Даже сейчас Ахра не видел того рыжего нескладного подростка, с которым он встретился у водопада. И если бы не видение, если бы не сила, которая держала его, заставляя вершить благие дела, он бы засомневался. Шипение продолжилось, как и стремительный шаг короля светлых эльфов.

— М — м-м — м, — промычал тёмный из‑под тёплой ладошки, дерзко глядя в гневные серые глаза юнца.

— Что? — переспросил наивный светлый эльф и убрал руку, давая возможность закончить клятву.

— Я твой раб, — произнёс Ахра, видя, как ещё больше разозлилась спасительница. — Моя жизнь в твоих руках, госпо… — тут тёмный решил поиздеваться, показать, что тайна госпожи ему известна, — господин, — с придыханием произнёс он.

В этот момент Тантрион, наконец, подошёл, возвышаясь за спиной фэйари, но было уже поздно, дело сделано, и руны начинали проявляться на тёмной коже.

После первых выпадов я поняла, что погорячилась. Ледяные использовали стиль стальной осы и атакующей кобры. Стили сами по себе очень разные, но эльфы привыкли работать в паре и безошибочно чувствовали друг друга. Это порознь они были слабы. После первой раны, когда я еле успела уйти от меча Хилмидира, решила, что играют мальчики нечестно. Двое на одну меня, да ещё и с явным желанием убить — они сами напросились. Но я должна была их предупредить, прежде чем войти в боевой транс.

— Парни, я даю вам последний шанс уйти отсюда живыми, — сообщила я ледяным зарвавшимся соседям, зажимая рану на руке. Это был незначительный порез, но кровь нужно было заговорить. Хотя мне придется принести кровавую жертву смерти, раз уж по — хорошему мужчины не хотят от меня отстать.

— Ты должен заплатить за то, что пятнаешь всех честных эльфов своей грязной душонкой, — выплюнул в ответ Лесновэль.

Нет, так нет. Я вздохнула, вспоминая наставления Хани. Никто не должен знать, чему он меня научил. Использовать только в крайнем случае, когда жизни угрожает опасность. А сейчас именно такая ситуация. Они не отпустят. Они озлобленные, решительные. Им нужна моя жизнь, непонятно, конечно, чего они злятся, подумаешь, проиграли в битве, с кем не бывает. Но, видимо, это был сокрушительный удар по их гордости и чести.

Открыв глаза, кивнула им, позволяя наброситься скопом. Музыка зазвучала в голове, голос Хани отсчитывал такт, произносил название ударов и блоков. Всё чисто, технично, ни грамма чувств и эмоций. Никто не узнает, чему научил меня брат, некому будет рассказывать. Я остановилась, смахнула с меча кровь и спокойно вложила его в ножны. Расстроенно вздохнула, чуть морщась от разочарования. Как представлю, что придётся прятать тела. Хотя я ни в чём не виновата в принципе, они первые начали. Обернулась, рассматривая поверженных врагов. Всё же было их жалко. Молодые совсем… были.

Неожиданно на поляну выскочил тёмный и владыка. Они резко остановились, глядя то на меня, то на тела ледяных эльфов.

Вот тут я испугалась. Сглотнула и жалобно выдала, хотя хотела произнести гордо:

— Они сами виноваты. Я предлагал им уйти, но они напали вдвоём!

Мой король с каменным лицом быстрее, чем я успела отпрянуть, приблизился и обнял меня, прижимая голову к своей груди.

— Хэни, ты цела! — выдохнул он, прижимаясь щекой к моей макушке.

Я была в шоке. Он меня обнял! Он сам меня обнял! Я была в ступоре. Слёзы навернулись на глаза. Он меня обнимал и что‑то там шептал так нежно. Я решилась обнять его в ответ, но опоздала. Король отстранился, а я схватила лишь воздух.

Тантрион поднял моё лицо, прижимая к носу откуда‑то взявшийся платок.