«Я постараюсь. Уж я постараюсь!»
Стражники уже возвращались, неся зубило и тяжёлый молоток.
— Бейте!
Звон металла разнёсся по подвалу, но Первей уже понял — стенки тут толстые, и в камере пыток ничего не услышат — крики испытуемой заглушат всё.
«Не торопись. Не ошибись, родной! Двое стражников стоят на входе, я скажу, где, и ещё двое у входа в камеру пыток. Остальные шестеро отдыхают в караулке, и капитан там же»
«А в камере?»
«А там… Там восемь палачей. Один штатный, один секретарь — ну, который записывает бред пытаемых, и шесть главных палачей. Инквизиторов»
Последняя заклёпка пала под ударом молотка, зубило чуть не покалечило Первею ногу, скользнув по коже и уйдя в пол. Отбросив кандалы, рыцарь приказал своим подопечным:
— Ложитесь тут и спите. Спать!
Взяв молоток и факел, Первей направился к выходу. Подвал был запутан и извилист — здание некогда строили для обороны, а не как тюрьму.
«Ко входу. Сперва обеспечь отход, это важно»
Рыцарь загасил факел, шагая на отсвет огня, горящего у входа. Осторожно выглянув из-за угла, он увидал двоих стражников, мирно дремлющих на лавке, привалившись друг к другу, как возлюбленные. Алебарды стояли, аккуратно прислонённые к стене. Что ж, тем лучше.
— Спать! Спать… Спа-ать…
Так и не проснувшиеся толком, стражники снова уснули, на этот раз гипнотическим сном.
— Слушать меня. Слушать только меня. Никого не слушать, кроме меня. Любого, кто к вам подойдет, кроме меня, рубите молча и сразу. Всё ясно?
Покончив с перевербовкой охранников у входа, Первей взял у одного короткий меч, факел и направился в караулку, оставив бедолаг в полной темноте. Так лучше — получилась настоящая засада.
«Не спеши. Только не ошибись. Сейчас никак нельзя, слышишь?!»
Вот и караулка. Рыцарь глубоко дышал, сосредотачиваясь, вызывая прилив дрожи…
«Как войдёшь — делай «клей»»
Первей уже бормотал заклинание, открывая низкую, обитую железом дверь. И засов не закрыли… Хотя понятно — ну кого им тут бояться, малолетних «ведьм»?
— Никому не двигаться! Никто не может двинуться!
Обойдя застывшие фигуры, рыцарь проникновенно начал.
— Вы устали. Вы очень устали, у вас такая трудная работа… Ваши веки тяжелеют, ваши глаза закрываются… Спать… Спать… Откройте глаза.
Пройдясь ещё раз между бравыми стражами, таращившими стеклянные глаза, рыцарь приказал:
— Я ваш командир. Слушать только меня. Идите за мной!
«Родная, как я их, а?»
«Прямо как в учебнике»
«Они должны остаться в живых?»
Пауза.
«На твоё усмотрение»
Первей изумился, даже приостановился.
«Не понял…»
«Они пособники палачей, пусть и косвенные, они каждый день смотрят на то, что тут творится, и спят спокойно. Они могут в принципе ещё потолкаться на этой земле, накапливая долги, но если они сойдут с круга сегодня — беды не будет. Их судьбу решаешь ты, вот здесь и сейчас»
Первей грыз губу. Этого ещё не хватало… он не Судья, он только Исполнитель!
«У них есть дети?»
«У троих есть. Кстати, у палача, что сейчас… работает, тоже есть дети. Трое, и папа их очень любит. И часто приносит им разные подарки, вещи, снятые с замученных»
«Понятно»
Первей больше не колебался, входя назад в подвал. Пронзительный девчоночий визг, и опять рыдания, заглушившие неразборчивое бормотание, доносящееся из камеры.
Двое стражников, стоящих на страже закона у двери в преисподнюю, оторопели от неожиданности при виде столь внушительной процессии — впереди высокий помятый незнакомец с бледным решительным лицом, за ним их грозный капитан со стеклянными глазами, далее толпа, едва умещающаяся в узком проходе.
Не тратя ману и время на этих двоих, Первей полоснул мечом по горлу одного и тут же, обратным ходом меча, убил второго. Кивнул стражникам:
— Стоять. Ждать.
Постучал в камеру, решительно и властно. Вновь послышалось чьё-то бормотание, неразборчивое из-за девичьего плача, лязгнул засов, и на пороге возник щуплый человечек с гусиным пером за ухом.
— Чего…
Возможно, человечек хотел спросить, «чего надо?», но рыцарь не дал ему договорить. Молча сунул мечом в мягкий живот, распахнул дверь, обитую железом, во всю ширь, и вошёл в камеру, перешагнув через оседающего секретаря Святой инквизиции.
На цепях посреди квадратного помещения без окон, ярко освещённого четырьмя факелами, в каждом углу, висело беспомощное тоненькое тело, руки и ноги «ведьмы» были растянуты крест-накрест, голова с растрёпанными волосами склонилась вперёд, и волосы закрывали лицо. Рядом стоял долговязый тощий человек в кожаном фартуке и штанах, голый по пояс — рёбра торчали так, что казалось, вот-вот прорвут кожу. На голове палача был напялен красный колпак с прорезями для глаз, впрочем, сейчас завёрнутый вверх, открывая худое бритое лицо с длинным тонким носом.
А вокруг полукругом разместились шестеро в чёрных балахонах с капюшонами. Инквизиторы, борцы со всякой нечистью, спасающие души еретиков, колдунов и ведьм при помощи очистительного костра.
— Кто позволил!.. — повернулся вполоборота один, человек с властным взглядом белёсых глаз, в глубине которых плавала холодная злоба, граничащая с безумием. Первей уже произнёс заклятье «клея», и инквизитор так и замер вполоборота, в напряжённой и неудобной позе.
— Не двигаться! Вы не можете двигаться! Вы не можете говорить!
Не обращая внимания на обездвиженных, рыцарь подошёл к висящей на цепях тощенькой фигурке. На теле девчонки там и сям виднелись кровавые точки от уколов иглой, и вся она дрожала крупной дрожью. Звери… Адские звери…
— Ты можешь двигаться — мягко сказал Первей. Девчонка вздрогнула и подняла голову, расширенными глазами глядя на него, даже забыв про боль. Рыцарь между тем исследовал замки на запястьях и щиколотках «ведьмы». Где-то здесь должен быть ключ… Ага, вот!
Ключ висел на грязной тесёмке, привязанной к фартуку, коим был опоясан палач. Рыцарь сорвал ключ, отпер кандалы на руках и ногах несчастной, придержав её, чтобы девочка не ударилась о пол. Нет, вроде ничего… Да, определённо «ведьма» способна держаться на ногах. Господа инквизиторы только начали свою работу.
— Иди домой — мягко, как мог, сказал Первей — Ты слышишь меня? (девочка закивала часто-часто) Где твоё платье? Ага, вот… Одевайся и иди домой, сейчас я провожу тебя до дверей. Одевайся!
Рыцарь смотрел, как «ведьма» натягивает через голову порванное до пояса на спине платье, путаясь и пошатываясь. Ладно…
«Как быть с этими?»
«Заканчивай с ними, рыцарь»
Заплечных дел мастер прилагал гигантские усилия, чтобы освободиться — тощие мускулы напрягались под потной кожей, как верёвки. Первей усмехнулся — при заклятьи «клей» человек держит себя сам. Одни мышцы тянут вперёд, другие назад, а в целом человек цепенеет в той позе, в которой его застигло заклятье.
