Как оказалось, покойный Сэллес погорячился, когда обещал, что до дороги им придется добираться целый день. Уже часа через три копыта их лошадей врезались в не слишком наезженную, но все же действующую дорогу, по которой уже к следующему полудню они добрались до приграничной крепости Раарнар, в которой смогли пополнить свои запасы, воспользовавшись деньгами, которые Холдар позаимствовал у трактирщика, рассудив, что ему они все равно теперь не понадобятся.
На следующий день они покинули город, несмотря на предупреждение одного из стражников, что если они поедут дальше, их ждут лишь иссушенная земля, да демоны в шкурах диких животных, скачущие на не менее диких скакунах.
— Вот мы и ступили на землю благословенного халифата. — вдруг заявил Холдар примерно через полчаса после выезда.
— Ты так радуешься этому, будто бы халифат — твоя родина. — невыспавшимся голосом заметил Фамбер.
— Ты прав, пусть я не здесь родился, но он стал моей новой родиной. И между прочим, здесь мне платят за патриотизм, в отличие от того городка, из которого мы с тобой родом.
— А-а, так все дело в этом. Напомни еще раз, в каком качестве ты состоишь при халифе? Наполняешь грелку для кровати?
— Что ты, Тюр-Тюр. Подобными вещами у нас занимаются рабы. Впрочем, если уж ты так рвешься, то как доберемся до Бахтир-Таль-Асы я продам тебя на невольничьем рынке. Если будешь усердно работать, и тебя не повесят, быть может, тебя перепродадут в столицу, а там и до дворца недалеко, — совершенно серьезно ответил Холдар.
— Думаешь, у тебя получится продать Лендальского посла на невольничьем рынке? — не обратив внимания на кличку, поинтересовался Фамбер.
— Не беспокойся, у меня хватит авторитета. В конце концов, я — улфулдар тайной гвардии халифа и… Постой-ка, посол?
— А я разве не говорил? — удивленно спросил Фамбер.
— Представь себе, нет. Да и с какой стати тебя назначили посолом?
— А ты думал, я просто от скуки решил отправиться в халифат?
— По правде, я думал, что у тебя какие-то дела с нашими волшебниками или еще что-то в этом роде.
— Делать мне нечего, кроме как ездить к вашим магам, — презрительно ответил Фамбер. — Можно подумать что…
— Простите, учитель, — перебил волшебника Шус. — Но… там какие-то люди и они, похоже, едут к нам.
Взглянув в том направлении, в котором указывал его ученик, Фамбер обнаружил группу всадников, без сомнения, направляющуюся в их сторону.
— Хорошо, что ты их заметил, Шус. — похвалил ученика волшебник. — Думаю, у нас еще есть шанс скрыться, если они нас еще не заметили.
— Уже поздно, — остановил Холдар уже поворачивающего свою лошадь волшебника. — Они уже давно заметили нас.
— Так ты знал о них? — не поверил своим ушам Фамбер. — Что ж ты молчал?!
— Скорее всего, это разведчики кочевников, а не бандиты.
— Будто бы есть какая-то разница. — огрызнулся Фамбер.
— Не торопись их испепелять, — предостерег Фамбера Холдар. Волшебник же при этих словах гордо отвернулся и пробормотал что-то вроде: «Делать мне нечего, кроме как пачкать руки о всяких безмозглых кочевников». Тем временем Холдар продолжал:
— Пойми, что я — улфулдар тайной гвардии халифа, а как я уже говорил, мы въехали на территорию Келхарского халифата. А все мужчины кочевых племен официально считаются солдатами халифа, так что они должны подчиняться офицеру, к тому же такому высокопоставленному, как я.
— Вот именно, что «официально», — преувеличенно саркастически ответил Фамбер.
Тем временем группа всадников, состоящая из семи человек, уже успела подъехать к ним.
Всадники, несмотря на теплую погоду, были одеты во что-то вроде кафтанов из шкур длинношерстных черных зверей и шапки из того же материала, контрастирующие с их светлыми волосами и тяжелыми взглядами холодных, голубых глаз, от которых у Шуса скрутило желудок. Кроме того, у каждого всадника из-за спины торчал колчан со стрелами, а к поясу были приделаны гнутые мечи в ножнах.
Последним, на что обратил внимание Шус были лошади, которые, в отличие от их лошадей, были намного мельче, а их копыта были скрыты от любопытных взглядов длинной шерстью.
Одни из кочевников что-то выкрикнул на непонятном языке. Единственным, в чем не сомневался Шус, было то, что им крупно повезло, что их не пристрели как только заметили. В том, что у этих суровых мужчин не появилось бы ни тени сомнения, если бы им и вправду взбрела в голову подобная идея, Шус не сомневался.
Пока Шус раздумывал над тем, что чувствует тот, в кого воткнется одна из этих стрел, Холдар каким-то образом объяснился с всадниками. Судя по недовольному лицу Фамбера, тот, так же как и Шус, не понимал ни слова. Спустя еще минуты две человек, с которым разговаривал Холдар, повернул своего коня и, махнув рукой, дал сигнал своим товарищам возвращаться назад. К удивлению волшебника и его ученика, Холдар последовал примеру кочевников.
— Эй, Холдар, надеюсь ты не сдался в плен? — обратился к другу Фамбер.
— Нет, естественно. Сколько раз тебе повторять, что я для них очень важный человек. Так что это не арест, а почетная охрана.
— Можно подумать, что есть какая-то разница, — кисло заметил Фамбер. Впрочем, он все-таки подчинился и последовал за Холдаром, а уже за ним поехал Шус.
— Господин Холдар, — обратился к последнему Шус минут через пятнадцать пути, — а что вы сказали тому… господину?
— Он спросил меня, кто мы и зачем въехали на земли его отца, я же ответил что я — улфулдар, а мой спутник — очень важный человек и грозный шаман, — лаконично ответил Холдар.
— А почему он вам поверил? Ведь так любой может сказать, что он «очень важный человек».
— Конечно, но не каждый знает имена всех офицеров Келхарского Халифата. Впрочем, не спорю, что при желании их запросто можно узнать. Дело в том, что в халифате каждый солдат должен знать имена и звания всех офицеров армии. Для этого каждому солдату выдается справочник с именами. Впрочем, люди народа Кивари, как впрочем и все кочевники Сапхонских равнин считают ниже своего достоинства как чтение, так и изучение чужих языков. Так что, в данном случае, все зависит от того, как ты будешь говорить, что ты «очень важный человек».
Ответ Холдара показался Шусу довольно расплывчатым, но лучшего он все равно добиться не успел. Над горизонтом появилась змейка дыма, а еще минут через десять Шус увидел десяток палаток, которые, по всей видимости, и служили домами для этих жителей степей. Нигде не останавливаясь, они направились к самой большой палатке, стоявшей в середине поселения.
В нее вошли только Холдар и Фамбер, в сопровождении все того же всадника, с которым разговаривал Холдар, оставив Шуса перед палаткой «приглядывать за вещами», как объяснил Фамбер. Впрочем приглядывать ему нужно было разве что за собой, лошадей, несмотря на его протесты, тут же куда-то увели. Однако осмотревшись, Шус пришел к выводу, что и с сохранением в неприкосновенности своего драгоценного тела он едва справится. Холодные голубые глаза кочевников, и столь же холодные изогнутые клинки, висевшие на их поясах, не внушали Шусу оптимизма и лишали его всяких надежд на возможность встретить старость у очага в окружении любящих его внуков.
