Пальцами с когтеобразными ногтями она убрала назад с угловатого смуглого лица завитки гривы, эти алые жгуты. Улыбка постепенно сошла с ее губ.
— Это не более чем образ Золотого Народа Колдунов. Что бы вы делали, если бы у вас была наша живая память? Рабство в течение тысячелетий до этого .
От сильного чувства ее голос на последнем слове стал хриплым.
И, как ни странно, это вернуло мне человеческое чувство перспективы. Есть достаточно проблем в настоящем, теперь я знаю наверняка, что здесь существует технология, которую Компания захочет иметь. Я потянулась, нажав пальцами на поясницу, а потом пожала плечами.
— Это прошлое, Кассирур. Это только образ. Причинит ли Раквири ущерб избавление от этого? Торговля с «ПанОкеанией» не превратит Сто Тысяч в еще одну Золотую Империю, я знаю это так же хорошо, как и вы.
— Вы хотите, чтобы я убеждала вас, Кристи?
— Я желала бы, чтобы кто-нибудь это сделал.
Она усмехнулась, в линии ее руки, плеча и сильно выпуклых ребер стал заметен некоторый спад напряжения.
— Ах… Плохо, что нас разделяют эти вопросы. Мы с вами могли бы стать друзьями.
— В таком случае, мы враги?
В Свободном порту, в той комнате, заполненной представителями такширие , она казалась мне Говорящей-с-землей, здесь же она казалась полностью политиком. Одна из тех, кто вынужден всегда стремиться к различным частям своей разделенной натуры.
— Я боюсь Золотых Колдунов. Наверное, эта Рэйчел-Аширен права; я абсолютно суеверна. Кристи, я боюсь их, под каким бы именем они ни пришли.
— Я снова буду говорить с вами, — предложила я. — Если вы станете говорить со мной. Кассирур, нам нужна добрая воля с обеих сторон. Что бы ни случилось.
Она на миг сжала мои руки, ее кожа была сухой и теплой.
— У вас она есть… Мне нужно идти. Не в моих интересах позволять вашей Рэйчел слишком долго говорить наедине с Баррисом и с'аном Раквири, не так ли?
Она улыбнулась мне улыбкой, на десяток лет уменьшившей ее возраст, и вышла.
Говорящая-с-землей, с'ан , Хранитель Источника, такширие …
Артефакт из хирузета мерцал в глубине ниши, и мгновение я не могла думать ни о манипуляции влиянием, ни о том, какая помощь могла бы потребоваться «ПанОкеании», ни о том, насколько близки или далеки мы от торгового соглашения. Это сумрачное восьмиугольное помещение было холодным, а ниша скрывала в себе только тень.
Холод: сияющая жгучая тень…
И Кассирур Альмадхера страшится ее не потому, что она ей отвратительна. Она боится ее по той же самой причине, что на мгновение подавила меня: так легко увидеть эту сияющую тень и полюбить.
Звезда Каррика садилась во всех цветах мороза и огня, когда я, наконец, привела одного Барриса Раквири к большой террасе. Молли Рэйчел повернулась к нам от изогнутых стеклянных стенок террасы, сквозь которые смотрела наружу. В выражении ее лица было заметно какое-то беспокойство. Она гнала его от себя.
— У нас есть соглашение?
— Мы договорились о цене, — сказала я. — Знания.
Женщина с Тихого океана посмотрела на Барриса, его бледную кожу, казавшуюся теплой в лимонном свете заката. Ее брови удивленно поползли вверх.
— Что вы хотите знать?
— Все, — сказал Баррис Раквири.
В его тоне прозвучала поразившая меня энергия. Я не привыкла слышать о такой нужде в голосе ни от одного ортеанца; подобное относится к расам, у которых нет уверенности в реинкарнации.
Молли сказала:
— Я не уверена, что поняла.
— Он хочет доступа к информационным сетям. Неограниченного доступа.
Терраса была теперь почти пустынна. Временная, с трудом достигнутая уединенность. Где-то в дальнем конце музыкант играл сложную, холодную мелодию. Внимательный взгляд Молли Рэйчел вернулся к Баррису, этому невысокому темногривому ортеанцу, чьи окрашенные химикалиями руки охватывали сверху трость из ханелиса , на которую он опирался.
— Боже праведный, о чем только не узнают эти люди… — Она перешла с сино-английского на морвренский: — Т'Ан , если вы хотите узнать об обитаемых мирах, то вы могли бы обратиться к нам за тем, чтобы покинуть Орте.
В ее голосе появилась снисходительная нота.
— Вы принадлежите к одному из видов, которые страдают синдромом пребывания вне своего мира, я знаю. Но вы могли бы на непродолжительное время…
— Будьте справедливы, — сказала я. — Я знала людей, у которых тоже наблюдался синдром пребывания вне своего мира.
Она задумчиво посмотрела на меня. Я отнесла это тогда на счет моей защиты ортеанцев. Смуглый ортеанец сказал:
— Разве имеет значение то, как вы это называете, Т'Ан ? Мы живем под Ее небом. Мы — Ее часть, и мы не можем без Нее жить.
Согласно имеющимся сведениям, было восемьдесят семь ортеанцев, которые неофициально, в то или иное время на протяжении десяти последних лет побывали за пределами своей планеты. Шестьдесят восемь из этих восьмидесяти семи вернулись на Орте в течение полугода — почти пугающее единодушие. Но затем остальные девятнадцать… остальные девятнадцать умерли . Не от болезни или в результате несчастного случая. Даже не от своих собственных рук. Однако умерли, как дикие животные, которые не могут жить вне дикой природы.
Женщина с Тихого океана сказала:
— Некоторые из ваших людей жили за пределами этого мира.
— В течение очень недолгого времени, Т'Ан Рэйчел. Мне нужно знать больше, чем я мог бы узнать подобным образом.
— Мне нужно поговорить, — сказала Молли с извиняющимся взглядом, отводя меня на несколько шагов от Барриса. Теперь от стекла террасы, потемневшего и искажавшего наши отражения, исходил холод.
Я сказала по-сино-английски:
— Это Ограниченный мир; как вы сможете открыть доступ к сети баз данных?
— Это все, что мы можем предложить?
— Это все, в чем он заинтересован.
Она нахмурилась.
— Это Ограниченный мир, это не Закрытый мир.
А теперь мы на сомнительной территории. Это просто, как камень, приводящий в движение лавину: если это принесет успех в Раквири, то другие телестре …
— Не делайте этого. Безотносительно к закону или политике Компании; не выпускайте Барриса Раквири в неограниченные сети передачи данных. Я не говорю, что одно лицо может иметь большое значение для всего, что здесь существует, но тем не менее…
И мне интересно знать: если обычаи Орвенты требуют уничтожения этой вновь изобретенной технологии, то сожалеет ли об этом Баррис Раквири?
