Стражей миновали без происшествий, черные изваяния никак не прореагировали на их шествие, притворившись пустым черным камнем. Ивор в очередной раз подивился их совершенству. Неизвестный скульптор вырезал драконов столь искусно, что казалось, будто сейчас под черной лоснящейся кожей начнут перекатываться могучие мышцы.
Друзья взобрались на последний холм и ахнули. Ивор думал, что после испытания его уже ни чем не удивить, но похоже ошибался. Ибо там, где раньше была гладкая черная стена, теперь высились огромные ворота.
— Откуда они здесь? — воскликнул Ивор. — Неужели построили за одну ночь?!
— Главные ворота доступны только людям, прошедшим контракт, — объяснил Мефодий. — Все, что мы видели во время испытания, было лишь искусной иллюзией, созданной специально для претендентов. По настоящему переступим порог фабрики мы только сегодня.
По обе стороны от ворот стояли высокие башни. Они возносились вверх, словно гордо-выпятившие грудь стражи. Главы их венчали островерхие колпаки круглых крыш, которые заканчивались длинными шпилями с треугольными зелеными флагами на концах. Флаги трепетали на ветру, словно зеленые языки пламени. Друзья разглядели на них эмблему фабрики волшебства — черную сферу в обрамлении четырехконечных звезд.
Ворота были огромны. Высоченные, в несколько человеческих ростов створки были сделаны из черной тянучки, оттенка чуть более светлого, нежели стены. В центре каждой из створок располагался огромный герб фабрики волшебства. Ивору с детства было знакомо его изображение: земной шар, стилизованный под зеленую сферу волшебства, из-за нее встает ярко желтое солнце, все это на голубом фоне неба в обрамлении ослепительно белых облаков.
Они медленно спустились вниз и очутились на небольшой тянучечной площади, разлитой у самых ворот. Ивор задрал голову, пытаясь разглядеть флаги на шпилях. Ощущал себя муравьишкой, замершим посреди подсобки отца и взирающим на дверцу холодильного куба.
Сегодня на площади собрались только новоиспеченные сотрудники фабрики волшебства.
Юноша огляделся по сторонам. Счастливчиков прошедших испытания оказалось не больше сотни. Теперь можно было разглядеть их без спешки и экзаменационных волнений.
— И вот позади страшные испытания и таинственный контракт. Наши друзья, наконец, могут выдохнуть и познакомиться со своими товарищами. Кто это? Будущие верные друзья или упорные соперники? Об этом друзьям поведает лишь время. Еще чуть-чуть и наши герои ступят туда, где исполнятся их мечты!
— Ты чего там бормочешь? — толкнул его в бок Рудольф.
— Нашу сказку! Уже забыл?
Рыжепрядый выдал самую ослепительную улыбку на какую был способен.
— Сказки будем рассказывать потом! А теперь нужно жить!!!
Вокруг бурлила суматоха. Кто-то стоял в сторонке и неслышно обсуждал происходящее, кто-то, наоборот, хотел всеобщего внимания и шумел, как мог. Разумеется Рудольф тут же пожелал присоединиться к последним и потащил за собой упирающегося Мефодия.
Ивор медленно пошел по площади, глазея по сторонам. Собравшаяся публика выглядела настолько разношерстной, что на какое-то время позабыл об Алине.
Вот бесконечно бегущий Скорец (интересно, он когда-нибудь останавливается или перебирает ногами даже во сне) и Кори, сидящий в коляске. Чуть поодаль Гуся чистит свои линзы мягкой тряпочкой. Стеклышки действий лопоухого парня не одобряют и прячутся от его рук кто где.
— Давай помогу, — сказал малышу парень с синими волосами и поймал линзу, которая коварно пряталась на затылке.
В самом углу площадки высились дети кузнеца Гермеса. Ивор попытался вспомнить их имена. Кажется Бух, Бах и Дзинь. Или, быть может, Бац, Шмац и Бабац? Впрочем, Рудольф как-то рассказывал, что их имена меняются в зависимости от того, что братья делают в данный момент. Сейчас например они затеяли возню. Двое братьев набросились на третьего и вовсю дубасили его своими огромными кулачищами. Если бы третий брат при этом не гоготал восторженно и не ухал так, будто его хлещут веником в бане, Ивор подумал бы, что пора вызывать стражей.
Раздвачет как всегда о чем-то рассказывает, сумел-таки отыскать благодарного слушателя. Высоченный тощий парень неуютно горбится, словно стыдится своего роста. На сына владельца лавки информаторов глядит с восторгом и кивает каждому слову.
— Ты держись меня, Рузик. Тогда не пропадешь. А то ходят тут всякие…
Раздвачет неодобрительно поглядел туда, где мелькнула темная роба Мефодия.
Клемента нигде не было видно. Наверное, не желает праздновать со всякой чернью. Ивор представил высокомерное сморщенное лицо и холеную руку с благовонным платочком и ухмыльнулся. Тяжело ему будет без его подхалимов.
Увидел он и тех, на которых во время испытания не обратил внимания. Особенно это касалось девушек. Образ Алины затмил в его сознании всех остальных.
Впереди мелькнули золотистые кудряшки, и юноша разом все позабыл. Алина стояла в сторонке в обществе нескольких девушек.
Подойти так и не решился, любовался со стороны. Девушка, почувствовала его взгляд, и подняла глаза. Ивор затрепетал, Алина улыбнулась теплой открытой улыбкой, какую дарят лишь хорошим друзьям. Ивор оглянулся, нет ли позади него кого-нибудь, кого могла знать девушка, потом робко махнул в ответ.
Подруги Алины склонились друг к другу и зашушукались. Одна из них, высокая и черноволосая, высокомерно поглядела на юношу и сделала такое лицо, будто ей показали какую-то гадость. Но Ивор был уже настолько счастлив, что даже не заметил этого коллегиального обсуждения собственной персоны. Он только и мог, что стоять и глупо улыбаться.
Из толпы вынырнул Рудольф, всклокоченный и раскрасневшийся, его рука по-прежнему цепко держала пухлую ладонь Мефодия.
— Как ты тут без нас? — жизнерадостно крикнул рыжепрядый, взгляд его остановился на Алине. Парень подпрыгнул и принялся кричать, размахивая руками.
— Алина, привет! Мы здесь!
Девушка ответила новой улыбкой и взмахом руки.
А ведь она улыбнулась Рудольфу охотнее, чем мне, вдруг подумал Ивор. Теплое щемящее чувство в груди разом переродилось в едкую ревность. Неодобрительно покосившись на Рудольфа, он отошел в сторону. Что он мог противопоставить спортивному и пронырливому рыжепрядому? Ничего!
И тут кто-то закричал: «Глядите!», и все подняли головы.
На стене появились люди, одетые в нарядные кафтаны. У каждого в руках был какой-нибудь музыкальный инструмент. Ивор увидел скрипки, флейты, медные трубы, тарелки и еще что-то, совершенно ему незнакомое. Музыканты встали вдоль стены на равном расстоянии друг от друга и замерли. Застыла в предвкушении вся площадь.
